Вам действительно нужно правосудие?

18.01.2022

Под конец 2021 года наконец стартовали конкурсы в Этический совет Высшего совета правосудия (ВСП) и Высшей квалификационной комиссии судей (ВККС). Пока что нереализованной амбициозной целью этих конкурсов является запуск механизма обновления всей системы правосудия.

Хотя конкурсы в обычной манере последних двух лет идут довольно медленно, сам факт их старта можно назвать осторожно оптимистичным. В то же время, похоже, мало кто реально заинтересован в эффективности общей работы национальных специалистов и международных экспертов. Различные мотивации дают совсем разные посылы к действиям. Вероятно, влиятельные люди при власти, старающиеся приватизировать реформу, пользуясь известным им опытом десятилетней давности, раздумывают, как гарантировать прохождение «нужных» кандидатов (опыт конкурса на должность руководителя Специализированной антикоррупционной прокуратуры им в помощь). Еще кто-то очень не хочет завершения процедур квалификационного оценивания — понимая, что придется проститься с насиженными местами в известных столичных судах. Кто-то, к сожалению, готов реформировать судебную систему хоть 25 лет (были бы гранты). А кому-то выгодно, чтобы судебная власть институционно оставалась зависимой и более слабой, чем две другие ветви власти.

Послы «Большой семерки» продолжают регулярно выказывать обеспокоенность (иногда даже «решительную обеспокоенность») медленным ходом изменений. Впрочем, к величайшему сожалению, внутрисистемного толкача, который видел бы проблему глобально, а не фрагментарно, у судебной реформы нет. ВККС распустили, а другие органы судебной власти институционно критически ослаблены.

Даже актив представителей общественных организаций, двигая часть судебной реформы со своей стороны, основное внимание уделял отдельным деталям конкурсов в ВСП и ВККС, начавшихся больше чем через два года после принятия первых неудачных законопроектов во втором полугодии 2019-го. Однако за это время в судебной системе так и не начались какие-то новые кадровые процедуры. И это уже исторический факт. Практически все судьи, которых часто с большим опозданием назначал президент в 2019–2021 годах, прошли кадровые процедуры еще при прежнем составе ВККС, работу которой по решению парламента остановили 26 месяцев назад.

Сейчас ситуация выглядит так, что ВСП до конца 2021 года использовал все кадровые резервы прежнего состава ВККС для внесения президенту материалов о назначении судей местных судов. В судейском резерве пребывают всего 212 кандидата, для которых уже более двух лет некому объявить конкурс. Также некому проверить экзаменационные работы 367 кандидатов в судьи, написанные ими еще в 2019-м, и завершить конкурсные процедуры для 28 кандидатов, ожидающих назначения уже более пяти лет. Заблокированным остается процесс создания Высшего суда по вопросам интеллектуальной собственности. Тем временем судьи (в том числе нового Верховного суда), имеющие соответствующий стаж, активно подают в отставку на более чем достойное судейское содержание. Помощники судей и секретари судебных заседаний судов первой и апелляционной инстанций сотнями увольняются, не выдерживая издевательства снижением зарплаты до уровня оплаты труда уборщицы. В конце концов все выглядит так, что и власти безразлично, и никто из активистов не митингует под ОПУ или ВРУ по этому поводу.

Конечно, кадровые дыры стараются штопать депутаты. Впрочем, непродуманные предложения банально упростить кадровые процедуры в судебной системе или вопреки Конституции уменьшить судейский возрастной ценз — отнюдь не выход. Активисты же, не прекращая сокрушительной и обобщенной критики судей, после принятия законов о перезагрузке ВККС и ВСП почему-то «оптимистично» обещают, что результаты работы новообразованных ВСП и ВККС мы увидим уже до конца 2022 года.

Но это не так. При соблюдении всех законных процедур первые результаты реальной работы ВККС и ВСП, максимально гипотетически, мы получим не раньше 2023 года. До тех пор, в течение 2022 года, система должна работать. И не как-нибудь, а так, чтобы обеспечивать права граждан на справедливый суд.

Однако пока что приходиться констатировать, что выполнение дисциплинарных функций ВСП (а это — 90% ее рабочего времени) заблокировано парламентом. Конечно, мы помним: причин для такого состояния дел было достаточно. Однако, не приходится сомневаться, что орган, который работает неидеально, лучше, чем его полное отсутствие. Мы же не отнимаем сегодня у парламента, который не критикует лишь ленивый, право писать законы. Хоть из публичных заявлений самих депутатов догадываемся, чьими интересами иногда они руководствуются и какие бонусы получают за поддержку нужной инициативы.

Так что же не так с реформой и на что надо обратить внимание прежде всего для вывода ее в правильное русло?

Кадры ничего не решают?

К сожалению, ситуация с кадровым обеспечением судебной системы изо дня в день ухудшается. Согласно последним статистическим данным, нехватка судей в Украине составляет 2039 человек, а нехватка работников судов — 3559 человек; более чем в 60 местных общих судах правосудие осуществляет только один судья; восемь судов прекратили работу в связи с отсутствием судей, имеющих полномочия осуществлять правосудие. Это Авдеевский городской суд Донецкой области, Ананьевский районный суд Одесской области, Васильковский районный суд Днепропетровской области, Лугинский районный суд Житомирской области, Тальновский районный суд Черкасской области, Тывровский районный суд Винницкой области, Устиновский районный суд Кировоградской области, Попаснянский районный суд Луганской области.

Таким образом уже сегодня около 137 тысяч граждан лишены конституционного права на судебную защиту своих прав и свобод.

Если ВККС и дальше не будет осуществлять своих полномочий (а учитывая показательный кейс конкурса в Специализированную антикоррупционную прокуратуру, невозможно прогнозировать, когда заработает новая ВККС, которая будет устраивать тех, кто тормозит конкурсы в ВСП и ВККС) и не будет оперативного вмешательства законодателя, в 2022 году в Украине не будет назначен ни один новый судья местного или апелляционного суда.

Причина такой ситуации — пренебрежение во время реформирования судебной системы тем фактом, что правосудие является особой и постоянной функцией государственной власти. Непрерывность доступа граждан к правосудию означает беспрепятственную возможность решить в судебном порядке любой спор, что обеспечивается прежде всего на уровне судов первой инстанции. А уже после — апелляционной и в отдельных случаях кассационной инстанций.

К примеру, в спорах о защите социальных прав граждан лишь 15% всех решений судов оспариваются в апелляционном порядке, и только половина из этих 15% — в Верховном суде. Уровень доверия граждан суду не будет возрастать, если они не будут иметь возможности своевременно и полно защитить свои, в том числе социальные, права. Его не повысит и анонсированная властью новая судебная карта с помещениями, в которых некому будет работать. Так вот именно решение кадровой ситуации в местных и апелляционных судах на данный момент должно быть приоритетом.

А судьи — никто?

Другая причина кризиса судебной системы заключается в том, что не учитывается реальная необходимость в изменениях судейского корпуса. За два года Высший совет правосудия предоставил предусмотренные Конституцией выводы на десятки законопроектов, касающихся изменений в судебной системе. В окончательном тексте этих законопроектов его предложения практически не учтены. Принимая во внимание международные гарантии правового статуса судей, в частности их бессменность, пребывание на должностях бессрочно, метод насаждения изменений без учета предусмотренных законом предложений судебной власти не будет эффективным.

Так, в Украине действительно низкий уровень доверия граждан к суду. Однако невысок и процент апелляционных жалоб на решения судов первой инстанции. Система дискредитирована в первую очередь за счет претензий к ВСП и решений, принимаемых «ручными» и «удобными» судьями в известных столичных судах под давлением властных политических команд. При этом у нас уже есть Верховный суд и Высший антикоррупционный суд, сформированные на прозрачных конкурсах с участием представителей украинской общественности и международных экспертов соответственно. У нас все еще есть в регионах тысячи судей, которые честно служат Фемиде, но стыдятся своей профессии, потому что обществу навязано мнение о тотальной недобросовестности судей.

Нельзя вырывать все и всех с корнем. Тем более с тем, который питает всю систему.

Что же касается игнорирования выводов ВСП, Совета судей Украины о законопроектах, то, несмотря на недоверие к судам, следует понимать, что только люди внутри системы знают, какие механизмы, вводимые реформой, реально будут работать и на каких условиях. А какие не заработают никогда. На этом фоне нерациональным выглядит августовское законодательное решение парламента остановить одно из ключевых полномочий Высшего совета правосудия о привлечении судей к дисциплинарной ответственности. Это лишило членов ВСП примерно 90% их рабочей нагрузки (при стабильной зарплате 250–300 тыс. грн ежемесячно). А судей — на неопределенный срок каких-либо опасений быть привлеченными к ответственности за нарушения законодательства и Кодекса судейской этики (ежемесячно в ВСП поступает 800–1000 жалоб о дисциплинарных проступках судей, на данный момент более шести тысяч — не рассмотрены).

То есть за чистотой решений можно следить со стороны, а вот настроить очищенную, обновленную систему могут лишь те, кто знает, как она работает.

Более того, представители гражданского общества, отстаивающие судебную реформу и привыкшие слышать лишь себя, должны попробовать склонить на свою сторону судей, признав их важную роль в жизни общества, и услышать их позицию. А не просто героически воевать за справедливость с Банковой, перечеркнув жизнь и работу многих тысяч людей, работающих в судебной системе.

Бездумное игнорирование этих факторов в свою очередь может отрицательно сказаться на восприятии Украины в мире. Притеснение судей и попытки подчинить судебную власть — для международного сообщества важные звоночки начала авторитаризма.

Почему массово уходят работники аппарата?

Критичность проблемы можно проиллюстрировать на примере Харьковского апелляционного суда. В этом суде со штатной численностью 60 судей фактически их всего 14. За 2020–2021 годы уволились 48 работников аппарата суда. Но если эмоционально придавленные судьи массово уходят в отставку на высокие пенсии, то опытные работники судов вынужденно увольняются из-за демонстративно унизительного уровня заработной платы.

Средний оклад секретаря суда составляет немногим более 4 тыс. грн, а секретаря судебного заседания — чуть больше 5 тыс. грн.

 Оклад помощника судьи местного суда — 10 тыс. грн, а квалификационные требования, выставляемые к нему при приеме на работу, чрезвычайно высоки.

Многие работники судов — люди в возрасте около 40 лет, имеют детей, которых нужно учить, и родителей, которые тоже нуждаются в их помощи. Большинство помощников судей — юристы экстра-класса, вынашивают планы карьерного роста в судебной системе, однако получают зарплату намного ниже рыночной.

Из рассказа К., одного из уже бывших работников местного суда, можно узнать, что причиной его увольнения стало не желание сменить место работы, а нехватка средств на наем жилья после рождения долгожданного первенца. Теперь К. работает в юридической компании, оставил свое намерение карьерного роста внутри судебной системы и использует обретенные за десять лет работы в суде навыки отличного писания судебных решений для обоснования исков клиентам фирмы. В суде же К. не могут найти замену до сих пор преимущественно из-за чрезмерной нагрузки и нехватки опыта у претендентов.

Нагрузки, которые невозможно выдержать?

Очевидно, что не зарплатой единой недовольны работники судов. Люди физически не выдерживают нагрузки.

Ежегодно в суды первой и апелляционной инстанций поступает в среднем более трех миллионов дел и материалов. Наиболее загруженными уже традиционно являются столичные суды и суды в городах-миллионниках. Высокая нагрузка влияет как на права людей, которые обращаются в суд и получают его решение несвоевременно, так и на работников судов, которые вместо восьми часов ежедневно находятся на рабочем месте до поздней ночи. К примеру, в Киевском районном суде города Харькова среднемесячное поступление дел и материалов на одного судью составляет 237 дел, в Печерском районном суде города Киева — 245. Хотя в среднем по Украине этот показатель — около 75 дел.

Но даже высокую нагрузку готовы выдерживать работники судов в ожидании перемен к лучшему.

Когда же вера в лучше утрачивается и толерантность к неопределенности уже не помогает, человек увольняется с работы. Для судебной системы это не просто «минус один», это единица, которую трудно заполнить или заменить. Навыки работы в суде предполагают не только знание юриспруденции, но и повышенное чувство ответственности, стрессоустойчивость, умение быстро принимать необходимые решения. Такие люди легко находят работу в других конторах.

Вместо этого задушенная как системными, так и хаотичными изменениями судебная система, которую продолжают компрометировать политики во время выборов и после них, а представители общественности и отдельные судьи (которые все еще не верят в то, что НАБУ способно зафиксировать получение взятки) беспощадно критикуют за будто бы нежелание меняться, на много лет теряет опытный и квалифицированный человеческий ресурс, имеющийся как на уровне судей, так и на уровне работников аппарата. И, что бы ни говорили политики, ответственные за изменения в судебной власти, не признавать это и не замечать этого означает вести реформу в безысходность и пустоту.

Как преодолеть кадровый кризис?

Большинство озвученных путей выхода из кадрового кризиса сводятся к быстрому запуску работы ВККС и перезагрузке ВСП (если уж такое политическое решение принято). Важность восстановления работы органов судейского управления в обычных объемах не подлежит сомнению как очевидная. Впрочем, никто не отменяет необходимость своевременных указов президента о назначении судей. Это же обязанность гаранта Конституции, а не право, не так ли?

Вместе с тем представим ситуацию, что у нас есть семь тысяч полномочных судей, и работать они должны в условиях нынешней нагрузки, недостаточного финансирования судебной системы и продолжения оттока работников судов. Изменится ли что-то к лучшему? И, наконец, по какому принципу высчитали, что именно семь тысяч судей обеспечивают реальную потребность в судейских кадрах, ведь эту цифру не пересматривали больше четырех лет.

Все чаще в экспертной среде звучат мнения о необходимости пересмотреть нынешнюю систему отбора судей в местные суды.

Действительно, нынешняя процедура выглядит весьма объемной и сложной. Однако ее пересмотр в сторону примитивизации может привести к тому, что в систему попадут неподготовленные и недостаточно квалифицированные кадры. Поэтому целесообразнее сосредоточиться на оптимизации сроков прохождения кандидатами отдельных стадий, а не на их сокращении. К тому же некоторые стадии процедуры можно было бы проводить параллельно.

В 2016 году, увеличивая возрастной ценз для кандидатов на должность судьи с 25 до 30 лет, законодатель не пересмотрел граничный возраст пребывания на должности. Сейчас в Украине судьи вынуждены уходить в отставку по достижению 65-летнего возраста. Довольно часто это люди в расцвете как физических, так и умственных сил, с богатым жизненным опытом и неопровержимым авторитетом среди коллег и граждан. Выход в отставку должен быть правом, а не обязанностью такого судьи.

Как отмечалось выше, проблемой оттока кадров является не только финансирование, но и нагрузка в судах. Так что украинцы вынуждены месяцами, а то и годами ожидать решения суда по делам о разводе, усыновлении, выплате алиментов, восстановлении на работе, возвращении средств и т.п. Некоторые причины этой нагрузки не связаны с пропускной способностью суда, а являются следствием принятия законов и подзаконных актов, реализацию которых государство финансово не обеспечивает. Это касается большинства социальных споров, споров с контролирующими органами и органами пенсионного обеспечения. Так что причина появления цунами судебных исков, периодически накрывающих суды Украины, далеко не в качестве или количестве судей. Причина в низкокачественном правотворчестве, хаотичном принятии несогласованных между собой законодательных инициатив.

Отдельного внимания требует также усовершенствование института обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях. Удельный вес этих дел остается стабильно высоким, а сроки их рассмотрения нарушаются. Например, процесс обжалования постановления о наложении административного взыскания в одном из столичных судов может длиться больше года. Тем временем приложение «Дія» сообщает об удвоении суммы обжалуемого штрафа, и документы готовятся для передачи в исполнительную службу для принудительного взыскания и наложения обеспечительного ареста на все банковские счета.

Еще одна боль судебной системы — проблема единства судебной практики. Такое единство нужно для выработки доверия общества, прогнозируемости судебных решений, оперативности и скорости рассмотрения судебных дел. Достичь его можно в два этапа: на первом — закрепить на законодательном уровне обязанность применять судами практику Верховного суда (а действующая редакция ст. 13 Закона «О судоустройстве и статусе судей» говорит лишь о необходимости учитывать ее судами). На втором — ввести неотвратимую дисциплинарную ответственность судьи за необоснованное отступление от сформированной высшим судом правовой позиции (сейчас последствие — лишь отмена решения).

И наконец. Не меньше, чем коррумпированные судьи, угрожают государству политики, которые, проявляя злостное неуважение к суду, постоянно с популистской целью сеют в обществе зерно недоверия, которое потом прорастает и позволяет им прийти к власти. Эти политики почему-то не замечают, что основу недоверия к судебной власти составляют не решения судей, а невыполнение этих решений. А полномочия государства относительно выполнения решений судей принадлежат совсем не судебной, а исполнительной ветви власти. Следовательно, пока политические деятели будут сравнивать судебную систему с Карфагеном, который следует разрушить, и не будут нести ответственность за свои слова и поступки, судебная власть не сможет стать авторитетной.

Скомпрометированный и взятый на поводок суд всегда удобен для совершения беззакония, выгодного власти или олигарху. Но на самом деле неважно, какое слово в названии этого суда: районный, окружной или любой другой. Как и во всем — важна суть.

P.S. На днях ВСП уволил еще одного судью Харьковского апелляционного суда. Теперь их осталось 13.

Татьяна Огневьюк, адвокат, кандидат юридических наук

Источник