Судебная реформа умерла. Да здравствует судебная реформа?
05.03.2018
2017 г. стал поворотным для судебной реформы в Украине. Но, к сожалению, поворот этот произошел не туда, куда надо. И чем дальше мы двигаемся по этому пути, тем становится очевиднее, что придется пройти еще большее расстояние, чтобы снова вырулить на правильную траекторию.
Безусловно, центральным событием 2017-го в судебной реформе было создание нового Верховного суда.
По замыслу, мы должны были получить новое высшее судебное учреждение вместо 4 старых кассационных судов, ассоциировавшихся с коррупцией и политической зависимостью. Но новым Верховный суд оказался лишь на бумаге да в речах президента.
Почти 80% состава “нового” суда — это старые судьи. Добропорядочность большинства из них, по меньшей мере, под большим сомнением, а 27 вновь назначенных судей однозначно не отвечают критериям добропорядочности. Руководителями Верховного суда стали почти исключительно старые судейские боссы. Не работала на административной должности раньше разве что председатель суда Валентина Данишевская. Но и она рекомендовала назначить своим заместителем Богдана Львова, фигуранта нескольких уголовных дел, который к тому же не может объяснить происхождение коллекции своих часов стоимостью в несколько десятков тысяч долларов. За его кандидатуру проголосовали 69 из 89 судей “нового” ВС.
Не поработав и 3 месяца, Верховный суд уже успел “отметиться” несколькими громкими делами: отказалсяпересматривать законность выделения целого острова площадью 3,2 га Юлии Левочкиной, начал восстанавливать судей Майдана, с огромным трудом уволенных Верховной Радой в последний день ее конституционных полномочий, принял 4 разных процессуальных решения по идентичным заявлениям, при том, что сам призван утверждать единство судебной практики.
Причина такого результата — в двух ключевых вещах: в процедуре отбора судей и в органах, принимающих решения.
Процедуру отбора судей ВС часто называют “беспрецедентно прозрачной”. Это миф. Кроме того, что были обеспечены трансляции собеседований с кандидатами онлайн и после продолжительной задержки были опубликованы судейские досье, похвастаться особо нечем. При этом практически каждый процесс отбора судей Верховного суда обозначен признаками манипуляций или, как минимум, серьезными недостатками. Критерии и методология отбора были нечеткими и некачественными, оценивание — непрозрачным, происхождение полученных кандидатами баллов — непонятно ни обществу, ни самим кандидатам, а факты, свидетельствовавшие о недобропорядочности кандидатов, — проигнорированы. Гражданское общество и международные партнеры Украины еще в октябре потребовали объяснений: как все же попали в победители конкурса недобропорядочные кандидаты? Но вразумительного ответа не получили и до сих пор.
Это не удивительно. Несмотря на то, что в вопросе очищения судебной власти от недобропорядочных судей общество в шесть раз больше доверяет представителям общественности, чем самим судьям, внедрение реформы полностью отдали Высшей квалификационной комиссии судей (ВККС) — органу, на две трети состоящему из судей. При этом роль Общественного совета добропорядочности, состоящего из представителей ГО — адвокатов, ученых и журналистов, — свели фактически к нулю, а подавляющее большинство его выводов — проигнорировали.
Недавно ВККС изменила собственное Положение о проведении оценивания, якобы во исполнение тех же европейских стандартов. Этим она не только значительно усложнила жизнь Общественному совету добропорядочности, на который незаконно возложила дополнительные нагрузки, но и фактически отказалась оценивать любые решения судей в процессе переаттестации. Это будет означать, что ее успешно смогут пройти все судьи Майдана и любые другие судьи, к решениям которых есть претензии. Что недавно вызвало негодование семей Героев Небесной сотни, которые в годовщину трагических событий Майдана пришли с протестомпод стены Комиссии. Представители ВККС их выслушали, но решение не изменили.
Не лучше обстоят дела и с дисциплинарными процедурами, которые должны были быть постоянно действующим механизмом контроля над качеством судопроизводства. Лишь 14% судей Майдана были уволены в пределах дисциплинарных процедур (эта цифра может еще уменьшиться за счет восстановления уволенных судей Верховным судом). Что касается остальных судей Майдана — срок привлечения к дисциплинарной ответственности истек. Дисциплинарные производства в других делах тоже вряд ли можно считать эффективными, — за январь—ноябрь 2017 г. ВСП получил 8054 жалоб, но только в 301 случае (3,7%) открыл производство в деле, реальное же наказание понесли единицы судей. При этом иногда, по “странному стечению обстоятельств”, рассмотрение дел судей в ВРП приходится на те же дни, что и рассмотрение этими судьями или возглавляемыми ими судами дел против общественных активистов.
Ответствен за этот процесс Высший совет правосудия (ВСП) — еще один судейский совет, большинство которого — судьи, избранные самими судьями. О независимости этого органа также вряд ли можно говорить всерьез. Вот лишь некоторые из его членов — бывшая юристка “5 канала” Татьяна Малашенкова, ее сосед в избирательном списке БПП Алексей Маловацкий, который недавно засветился в президентских газовых аферах… В Совет входит также адвокат Павел Гречковский, относительно которого ГПУ передала дело в суд за мошенничество на сумму 500 тыс. долл., которые тот, согласно материалам дела, взял за решение дела в хозяйственных судах через Богдана Львова (нынешнего заместителя председателя ВС), но ему не донес. Возглавляет ВСП назначенный лично президентом судья Игорь Бенедисюк, который, вопреки закону, получил от него огнестрельное оружие и, вероятно, совмещает украинское гражданство с гражданством РФ.
Вторая проблема заключается в том, что этим президент поставил под угрозу практически все судебные дела, производства в которых продолжаются, — в частности, расследование убийств на Майдане и преступлений топ-коррупции, таких как дела Насирова и Мартыненко. По действующему закону, все судебное следствие придется начать сначала, с новым составом суда. А это почти гарантированно будет означать, что эффективно оно не закончится никогда.
Однако ликвидация судов дает прекрасную возможность вручную переводить судей, тем самым подобрав себе наиболее желательный состав до президентских и парламентских выборов 2019 г. Ведь за перевод судей в новые суды будет отвечать хорошо знакомая ВККС, которая очень неплохо (для президента по меньшей мере) себя зарекомендовала.
Интересно в этом контексте, что пресловутый Окружной административный суд города Киева ликвидирован не был. И уже, скорее всего, не будет, хотя в нем работают такие “яркие личности”, как Богдан Санин, запретивший Майдан, или Евгений Аблов, обязавший “Беркут” разогнать активистов в ночь с 10 на 11 декабря и в тот же месяц получивший за это квартиру, которую потом продал за 9 млн 100 тыс. грн. Возглавляет суд Павел Вовк, которого НАБУ нашло в семь утра в огромном доме его якобы бывшей жены. Удивительно, что не вписывается в концепцию реформы ликвидация суда, который так “хорошо” уже себя зарекомендовал.
Очевидно, с такой динамикой судебная реформа обречена на провал. Но этот печальный тренд может изменить принятие закона об Антикорупционном суде.
В этот четверг Верховная Рада приняла в первом чтении президентский законопроект об Антикоррупционном суде. А это значит, что несколько следующих недель не будут утихать дискуссии относительно правок ко второму чтению.
Проект раскритиковали МВФ и целый ряд других международных партнеров за нарушение международных обязательств Украины по созданию суда — юрисдикцию, которая то больше, то меньше юрисдикции НАБУ, слишком высокие требования к судьям, отсутствие в процессе отбора Общественного совета добропорядочности.
Но главная дискуссия, очевидно, развернется о роли международных экспертов в процессе отбора судей.
Очевидно, что президент Петр Порошенко хочет использовать тот же, уже проверенный “новым” Верховным судом, механизм, заменив Общественный совет добропорядочности Общественным советом международных экспертов. Последний, вопреки рекомендациям Венецианской комиссии, также предлагает не предоставлять никаких реальных механизмов влияния на процесс.
Для этого сторонники президента даже придумали специальный аргумент: “мы суверенное государство, и за нас не могут решать какие-то международные эксперты”. Но суровая правда в том, что наши органы уже доказали свою несостоятельность в избрании независимых судей и очищении судебной системы. Поэтому нужно или полностью их перестраивать (что, безусловно, необходимо для дальнейшей судебной реформы), или все же выполнить обязательства по реальному, а не бутафорскому привлечению международных экспертов.
Что касается суверенитета, то, согласно Конституции, его носителем является народ, который в этом вопросе значительно больше доверяет международным экспертам и общественности, чем судьям, — 41% и 42% против 10%, соответственно.
“При отсутствии правосудия что такое суверенитет, как не организованное ограбление?” — такой риторический вопрос поставил в свое время еще Святой Августин. И он очень точно отражает текущую ситуацию с выбором модели реформирования Антикоррупционного суда. Или мы прислушаемся к мнению общества и достигнем справедливости и настоящего суверенитета, или и дальше будем только свидетелями ограбления самих себя.
