О вертолётах для МВД. Нужды Нацгвардии
27.08.2018
Вторая часть нашей статьи о французских вертолётах для МВД Украины — пришла очередь Национальной гвардии.
Для НГУ отгружаются Н-225 от «Airbus», знаменитая «Super Puma» — 11-тонная тяжёлая машина с двумя двигателями, способная нести до 19 человек в обычной компоновке и до 25 — в плотной. Радиус полёта с дополнительным баком у геликоптера достигает 935 км, расход топлива 670 кг в час. 2282 лошадиные силы в каждом из двигателей, цифровая система управления и самоконтроля, ротор, способный продолжать работу спустя 30-40 минут после подачи масла — это надёжный аппарат. С 10 тоннами грузоподъёмности «Н-225» «Super Puma» — один из лидеров в своём классе.
Геликоптеры, которые поставляются в Украину, были в эксплуатации у компании «CHC Helicopter» — крупного международного оператора, располагавшего 40 вертолётами Н225. Норвежская нефтяная и ветроэнергетическая компания «Equinor ASA» подрядила CHC Helicopter для обслуживания платформ в Северном море. 29 апреля 2016 года произошел отрыв несущего винта, падение и взрыв у острова Турей борта с номером HKS241 — все 13 человек на борту погибли. Расследование показало, что причиной аварии стало разрушение металла из-за микротрещины в коробке передач. Все полёты были остановлены, 80% флота Н-225 было отозвано, ротор получил замену узла — вертикальный вал с коническим колесом. Норвежцы в результате разбирательств отказались от сотрудничества с CHC Helicopter, идут судебные тяжбы за компенсации и срыв контракта по снабжению вышек. Несмотря на то, что в других странах «Н-225» «Super Puma» возобновили полёты, а военно-морские силы Франции и не прекращали их, партия в лизинге у норвежцев «зависла» на земле. Можно бесконечно пытаться развивать тему катастрофы, пока не вспомнишь, что только в РФ в текущем 2018 году разбилось 3 Ми-8 и попало в аварию ещё 3 — главное это не ошибка, а реакция на неё.
Средняя цена Н-225 «Super Puma» около 25 млн долларов, но борта с хранения продаются за 15,6 млн евро — таким образом, мы с достаточно скромным бюджетом закрываем свои немалые потребности. Самая старая модель из наличия выпущена в 2009 году, самая молодая — в 2012-м. То есть, они в самом худшем случае на 19 лет моложе того, что в Украине на сегодня находится в строю. Перед продажей каждый борт пройдёт техническое обслуживание, получит замену изношенных узлов и гарантию на 1000 часов полёта. Чтобы понимать нагрузку, за 2017 год вся авиация НГУ налетала 1244 часа — выполнив под 2800 вылетов. Стоит учесть, что всего Украина закупает 21 штуку Н-225, а львиная доля пойдёт именно гвардии (борта в спасательном исполнении и пожарные геликоптеры достанутся ДСЧС).
Согласно контракту, последний борт мы получим в 2023 году или после последнего платежа. После получения этих машин НГУ станет способна перебросить батальон лёгкой пехоты в любую точку Украины, перевозить десятки тонн грузов и десятки раненых (по 3 носилок с 6 медиками в каждом), закрывать запросы армейской авиации по транспортным задачам и работать в небе в случае стихийных бедствий. Такие машины несут службу, помимо французских ВМС, ещё для нескольких милитарных и парамилитарных структур. В частности для Береговой охраны Японии заказали десяток геликоптеров, флоты Мексики и Аргентины используют Н-225 в своих операциях. Поисковые модификации работают в ВВС Тайваня, а патрульные — во Вьетнаме. Из примерно 600 Н-225 до 200 используют в армии и флоте. Модель пользуется популярностью в Китае — бюро общественной безопасности муниципалитета Гуанчжоу работает на «Супер Пумах».
Часто возникает вопрос — а почему приобретаются не военные модели? Например, Н-725 «Каракал» (армейский собрат нашего заказали бразильские ВВС). Почему Украина, ведя вялотекущую войну, закупает многоцелевые гражданские борта? Ответ лежит на поверхности — нам нужна транспортная авиация, а не ударные машины. Тот же «Каракал» вооружён неуправляемыми ракетами и орудиями в подвесных контейнерах, в некоторых случаях торпедами и противокорабельными ракетами. Без средств РЭБ, без специальных средств против РЛС, без вылетов по подавлению станций наведения отправлять вертолёты за 30 млн долларов за штуку под российские «Вербы» и «Панцири» — совершенно бессмысленное занятие. Они сгорят точно так же, как и бронированные и заточенные под действия над полем боя «крокодилы». Единственный шанс вернуться на аэродром — это работа из глубины и уход на низкой высоте, пуски «Барьеров», не выходя за линию соприкосновения, ведь непосредственно в боевых порядках средствами ПВО всё же не располагают.
Нужны ли эти опции в Национальной гвардии с учётом стоимости? Можем ли мы заказать пару самолётов ДРЛО, пару десятков вертолётов с РЭБ, оснастить каждый борт станциями подавления и обеспечивать до четверти всех вылетов, чтобы глушить ПВО противника — опираясь на данные по глубоким воздушным наступлениям последних лет? Честный ответ — нет. Состоянием на лето 2018 года — нет. Значит, нам нужно усиливать оперативные возможности транспортной авиации, чтобы дать возможность сухопутным частям эффективнее выполнять свои задачи в условиях, когда обе стороны не могут наносить бомбоштурмовые удары. Это не 2014 год, когда можно было высаживать десанты фактически на передовой — Карачун, первый бой за Донецкий аэропорт, Саур-Могила. Сейчас требуется системная работа по снабжению, переброскам в полосу ответственности сапёров, снайперов или противотанковых команд, быстрому наращиванию группировки НГУ в тактическом тылу для работы в адресах и контрдиверсионных мероприятий. Плюс вывоз в тыл раненых, пленных, ротации — в принципе, задач выше головы и без ударов неуправляемыми ракетами в зоне действия вражеской ПВО.
С началом проведения АТО на востоке Украины авиация НГУ активно выполняла поставленные задачи — первые вертолёты мелькали на блокпостах вокруг Славянска, в них загружали пленных со скрутками на руках с мешками на голове, обеспечивали высадку на гору Карачун и снабжение блоков вокруг города. Проводили машины НГУ и поисково-спасательные работы в окрестностях Славянска, когда пошли первые потери в авиации. Вывоз раненых и больных — тоже немаловажный кусок работы. А делали всё это аж два Ми-8МТ. Два, это не описка. Номер «24» и номер «16». Номер «16» — самый печально известный геликоптер в силовых структурах Украины. 29 мая он был сбит пуском переносной зенитно-ракетной установки после рейса на гору Карачун по доставке боеприпасов, воды и амуниции для гарнизона. Погиб генерал-майор Кульчицкий, экипаж Ми-8 МТ (полковник Сергей Бульдович и капитан Виктор Кравченко, чудом с тяжёлыми переломами и ожогами выжил капитан Александр Макеенко). Погибли майор Курилович, двое бойцов «Ягуара» и шесть бывшего «Беркута» из Ивано-Франковска.
Второй борт благополучно дожил до сих пор, что у него с ресурсом — сказать тяжело, хотя на фотографиях выглядит бодро и принимает участие в маневрах, неся блоки неуправляемых ракет. Состоянием на 2017 год на авиабазе Национальной гвардии Украины по штату должна быть эскадрилья в 20 геликоптеров. Всеми правдами и неправдами нам удалось нарастить это число до полудюжины аппаратов. В ход пошли поднятый «из травы» воздушный командный пункт, пара Ми8 МСБ-В, переделанных из пассажирских машин («27» и «15»), и Ми-8 под номером «14». Также был передан один МИ-8 МСБ в 2016-2017 годах и Ми-2 МСБ с неустановленными номерами. На 52 тысячи военнослужащих и 5 оперативных командований несколько маловато, как ни пытайся делать хорошую мину.
Даже если не брать непосредственно операции в зоне ООС, гвардия одновременно может усиливать свои подразделения в областях, где борются с незаконной добычей янтаря, снабжать бойцов, работающих у Приднестровья, перевозить или заниматься экстрадицией преступников, реагировать в случае террористических актов. Кроме того, НГУ активно натаскивают на общевойсковой бой — это в нашем случае аксиома. Не бывает внутренних войск, заточенных только под сохранение правопорядка, которым передают командно-штабные машины со спутниковой связью, десятки ПТРК, миномётов, придают роты танков. Помимо переброски спецов из «Веги» или сводных огневых групп со снайперскими винтовками, возможно, в перспективе понадобится передовое развертывание роты лёгкой пехоты, закрыть брешь в боевых порядках, перебросить тонны мин и снарядов для опорных пунктов, обеспечить санитарную эвакуацию — неделю за неделей, месяц за месяцем. И хотя мы все стремимся избежать подобного сценария, но рассматривать его обязаны.
Многие противопоставляют модернизированные МИ-8 МСБ-В французским машинам. Но мы бы акцентировали внимание на том, что способные нести неуправляемые ракета и ПТРК «Барьер» вертолёты МИ-8 будут по мере модернизации переходить в армейскую авиацию или выполнять задачи, связанные с БШУ и противодействием противника, пока машины от «Airbus» будут выстраивать систему, связанную с транспортировкой, гражданской безопасностью и усилением оперативной способности гвардии. В стране протяжённостью в 1300 км с запада на восток (напоминаем, что это линия от центра Венгрии, сквозь Австрию и Германию до Парижа) найдётся работа и тем, и другим. До новых встреч в эфире, следующая статья планируется именно о полиции, или зачем Украине нужны копы на вертолётах. Не переключайтесь, будет интересно.
Кирилл Данильченко ака Ронин
