Декриминализация правонарушений: следователи устали
02.12.2017
В ноябре в Верховной Раде зарегистрировано сразу два законопроекта, в которых идет речь о введении в законодательное поле такого понятия как уголовные проступки, к которым можно применить упрощенный порядок их досудебного расследования.
Первый законопроект №7279 будет, очевидно, основным, в связи с тем, что внесен группой депутатов во главе с руководителем профильного комитета ВР по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности Андреем Кожемякиным. Кроме того, при его разработке был задействован весь «творческий» потенциал Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел.
Авторы альтернативного законопроекта №7279-1, поданного несколькими днями позже и также группой депутатов во главе с заместителем Председателя Верховной Рады Оксаной Сыроед, считают свое детище более приемлемым документом, направленным на содействие реальной, а не декларируемой гуманизации уголовного процесса.
«Судебно-юридическая газета» выясняла позиции сторон.
Пожалеем следователя
О необходимости декриминализации уголовной юстиции говорили еще при принятии новой редакции Уголовного процессуального кодекса в 2012 году. В правовом сообществе не раз отмечалось, что преступления, которые не причинили значительного физического или материального вреда, не нуждаются в проведении всего спектра следственных действий — допроса свидетелей, проведения экспертиз, объявления подозрения, обеспечения защиты и т.д., которые занимают по времени около 3-4 месяцев, а также нерационально тратят на это государственные средства. Такого рода преступления необходимо перевести в разряд уголовных проступков с упрощенной схемой расследования и ответственностью в виде небольшого наказания.
В Заключительных положениях УПК указывалось, что для введения так называемого института уголовных проступков необходимо принятие специального закона. Однако украинский законодатель серьезно занялся этим вопросом только в 2015 году. Впрочем, разработанный тогда законопроект №2897 получил немалую порцию критики, в том числе от экспертов Совета Европы, и был отклонен Верховной Радой.
Авторский коллектив принялся дорабатывать проект, пытаясь учесть все имеющиеся замечания и пожелания, но, очевидно, позиция разработчиков, где видную роль играли представители научных и правозащитных организаций, не совсем устраивала представителей государственных органов следствия.
Генпрокуратура и МВД решили представить свое видение вопроса. Так появилась версия проекта Закона Украины «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно упрощения досудебного расследования отдельных категорий уголовных правонарушений» под №7279.
По большому счету авторов ведомственного законопроекта в первую очередь волнует вопрос не декриминализации уголовной сферы, а простое ускорение расследования уголовных правонарушений небольшой тяжести и уменьшение нагрузки на следователей органов досудебного расследования. Вся аргументация также крутится вокруг этой цели.
В частности, как сообщил заместитель главы Национальной полиции, начальник Главного следственного управления Виталий Невгад, за 10 месяцев 2017 года органами Нацполиции зарегистрировано 5 611 000 обращений граждан. По формальным признакам в ЕРДР было внесено около 911 000 сообщений об уголовных правонарушениях. Эти уже необходимо расследовать по полной процедуре.
Впрочем, большая часть производств так и не доходит до передачи в суд, так как преступления, расследуемые ими, согласно ч.2 ст.11 Уголовного кодекса, в силу малозначительности не представляют общественной опасности, не причинили и не могли причинить существенного вреда физическому либо юридическому лицу, обществу или государству.
«Несмотря на это, на следственные действия тратится время, и сегодня средняя годовая нагрузка на следователя полиции составляет около 300 уголовных производств», — объясняет главный следователь страны.
По его словам, среди всех производств, которые расследует Нацполиция, 480 тысяч — это мелкие кражи. Кроме них к подобной категории преступлений небольшой тяжести можно отнести неквалифицированное мошенничество — около 150 тысяч производств, неквалифицированное хранение наркотических средств — около 50 тысяч производств и нанесение легких телесных повреждений — около 120 тысяч производств.
«Мы постоянно сталкиваемся с проблемой слишком большой нагрузки, поэтому хотим, чтобы нам упростили процедуру досудебного расследования по указанной категории дел. Естественно, при условии соответствия упрощенных процедур принципам верховенства права, неотвратимости наказания и другим базовым принципам правосудия. Нам главное, чтобы была возможность в короткие сроки принимать те или иные обоснованные процессуальные решения по обращениям граждан», — подчеркивает Виталий Невгад.
Идя навстречу пожеланиям следователей, авторы законопроекта №7279 решили своим детищем решить сразу два вопроса — ввести в законодательное поле понятие уголовного проступка, его составляющих, а также связанных с его совершением уголовно-правовых последствий, и упростить порядок досудебного расследования такого вида правонарушений.
Другое дело, что рецепты, как говорится, на любителя.
Уголовный проступок оставлен разновидностью уголовного правонарушения, за совершение которого предусмотрена уголовная ответственность. Причем предложено в ст.12 Уголовного кодекса исключить как понятие преступление небольшой тяжести, наделив его признаками уголовные проступки.
Интересно, что лиц, осужденных за совершение уголовного проступка, после отбытия наказания предложено почему-то считать не имеющими судимости.
Упростить порядок досудебного расследования уголовных проступков призван так называемый институт дознания, который еще предстоит создать в органах следствия, а также сокращенные сроки, которые не могут превышать месяца со дня уведомления о подозрении.
Ограничит вал уголовных производств и предложение увеличить размер суммы ущерба, с которой наступает уголовная ответственность. Сегодня он составляет 0,2 необлагаемого налогом минимума доходов граждан, т.е. 160 гривен. Кража бутылки водки, получается, уже уголовщина.
Авторы законопроекта справедливо посчитали, что эта сумма несоразмерна тем затратам, которые государство обязано будет потратить на следствие. Предложили увеличить ее до 1 необлагаемого налогом минимума — 800 гривен в 2017 году. В этом случае большой массив правонарушений, который правоохранители оценивают в свыше 50 тысяч производств, уйдет в сферу административной ответственности.
В законопроект также решили попутно включить усиление ответственности за управление транспортными средствами в состоянии алкогольного опьянения путем перевода ее наоборот — из административной в уголовную плоскость.
А где же гуманизм
Авторы альтернативного законопроекта №7279-1 настаивают, что понятие уголовного проступка должно нести совершенно другой смысл, чем тот, который закладывает в него ГПУ и МВД.
Один из разработчиков данного проекта, профессор кафедры уголовного и уголовного процессуального права Национального университета «Киево-Могилянская академия», эксперт Центра политико-правовых реформ Николай Хавронюк считает, что проступок — это не преступление, за которое человека следует изолировать от общества. Наказание за него должно ограничиваться штрафом или максимум исправительными работами.
«Механическое переименование преступлений небольшой тяжести в уголовные проступки, это все равно, что волков назвать собаками. На самом деле, как показывает опыт Европейских стран, проступки имеют свою особенную сущность, что их отличает от уголовных преступлений. Они не причиняют ни значительного, ни тяжкого вреда, и поэтому наказание за проступок не должно создавать судимости», — уверен эксперт.
Также лишено смысла создание органов дознания. В альтернативном законопроекте предлагается, что расследование проступков руководители органов полиции могут поручать не обязательно следователям, а любым своим сотрудникам, имеющим необходимую квалификацию. Например, участковым.
В основном законопроекте экспертов настораживает тот факт, что с целью упрощения процедур расследования и судебного рассмотрения уголовных проступков принцип соревновательности сторон на этапе дознания практически отменяется.
Материалы производства открываются исключительно в суде во время проведения подготовительного заседания. Обвиняемая сторона оказывается не подготовленной к защите. Более того, суд может рассматривать обвинительный акт при отсутствии сторон и в случае безоговорочного признания стороной своей вины.
«Опять царицей доказательств становится признание обвиняемым своей вины. Так недалеко и до применения пыток, как это было раньше», — отмечает Николай Хавронюк.
А что еще ожидать от кадров, которые были воспитаны еще на репрессивных традициях, и от которых требовали подавлять преступность любыми методами, напоминает эксперт.
Законодательный тренд должен был бы двигаться в противоположном направлении. В Европе пытаются оступившегося человека сурово не наказывать, особенно за незначительные проступки. К нему часто применяют контрольные меры в виде пробации. Обвиняемого и потерпевшего пытаются склонить к мировому соглашению через определенные механизмы компенсации нанесенного вреда, материальной помощи и т.д.
«У нас это не работает. Приняли закон о пробации — и забыли. В результате человек оказывается за решеткой, совершив незначительное преступление, и выходит оттуда со сломанной психикой. Чего потом от него ждать?» — задается вопросом автор альтернативного законопроекта.
Один из соавторов основного законопроекта, секретарь Комитета Верховной Рады Украины по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности Антон Геращенко соглашается, что в данном законопроекте достаточно много противоречий и мало конкретики.
«В Европе действительно никто полноценно не расследует мелкие кражи. Их фиксируют, а усилия следствия тратят на более значительные преступления», — подтверждает он.
Депутат пообещал, что на рассмотрение в профильном Комитете ВР пригласят авторов обоих законопроектов с целью создания единого документа. В зал парламента направят только качественный продукт, который можно будет эффективно применять в практической деятельности.
Сергей Глушко
