Юрий Луценко: проблема, поиски решений

03.06.2017

Картина криминогенной ситуации в стране бесконечно далека от тех басен, которые нам рассказывал с парламентской трибуны шеф ГПУ

Выступление генерального прокурора Юрия Луценко в парламенте напомнило красноречивое высказывание, характеризующее уровень компетентности оратора, — «слышал звон, да не знает, где он» — и доказало справедливость одного жизненного наблюдения: у каждой проблемы есть фамилия, имя и отчество.

Если говорить о сфере надзора за состоянием законности в стране, то у этой проблемы есть вполне конкретное ф.и.о. — Юрий Витальевич Луценко. Есть, конечно, множество вопросов к системе МВД и Национальной полиции. Но разница заключается в том, что по новой редакции Конституции (ст. 131-1) именно прокуратура организовывает досудебное следствие и одновременно надзирает за ним, а также за ведением оперативно-розыскной деятельности (ОРД) и негласных следственных (розыскных) действий (НСРД), в то время как Национальная полиция работает в качестве исполнителей.

Не зря говорят: есть маленькое вранье, есть большая ложь, а есть еще статистика. Но все это меркнет на фоне отчетного доклада руководителя надзорного ведомства. Выступление генпрокурора изобиловало цифрами и фактами, которые производили впечатление на неокрепшие умы народных депутатов и звучали убедительно для журналистов и домохозяек.

Другое дело, что сам доклад оставлял ощущение послевкусия от фастфуда — хотдога или гамбургера. Пока горячее — ешь, не понимая вкуса. Но если остынет — разогревать невозможно, ибо при повторном разогреве начинаешь понимать, из какой стряпни делают нетленные булочки и котлеты для бигмаков с неограниченным сроком хранения…

Теперь поговорим о валовых показателях.

Прямая речь генпрокурора:

Уважаемые коллеги, позвольте немного поиграть цифрами. Если взять результаты деятельности за год и поделить их на дни, все без исключения, с выходными, мы можем сказать, что новая прокуратура приносила ежедневно в государственный бюджет 142 млн грн — 142 млн ежедневно. За год благодаря деятельности ГПУ и наших коллег по правоохранительной деятельности возвращено в государственную казну 52 млрд грн.

Юрий Витальевич, голубчик, спички, как и цифры, — не игрушка! Не надо ими жонглировать! То вы говорите, что «новая прокуратура» приносит ежедневно в казну 142 млн, то уже не сама, а с другими правоохранительными ведомствами. Всего за год, как вы утверждаете, возвращено только в бюджет почти 52 млрд грн.

Видимо, для усиления эффекта Луценко решил продемонстрировать смертельное сальто-мортале со статистикой и заявил буквально следующее:

Ежедневно в течение года в народную собственность возвращалось 200 га земли. Каждый день. Украденных 200 га земли. На общую сумму более 200 млрд грн.

200 млрд грн — это очень громкая цифра, и я даже был готов поверить на слово. Но, руководствуясь любимой пословицей Рональда Рейгана — «Доверяй, но проверяй», — я решил перепроверить. И вот что оказалось на самом деле.

Согласно Единому отчету об уголовных правонарушениях за декабрь 2016 года, установленная сумма ущерба по всем (!) уголовным расследованиям на конец года составляла всего 49,8 млрд грн (Таблица 8.1, строка 1), в том числе против интересов государства и местных общин — всего 23,3 млрд грн (строка 2).

А теперь — барабанная дробь… Всего возмещено за 2016 год примерно 1,6 млрд грн (строка 15), из них государству — 761 млн грн (строка 16). Из них земли в натуре — 390 га за весь отчетный год, в том числе вклад прокуратуры составил всего 82 га (строка 18).

После такого обычно принято ставить жирный смайлик. Но я пошел дальше и решил выяснить: что скрывается за тезисом о снижении преступности на 15–20%? Быть может, хоть здесь Юрий Виталич не обманул?

Вопрос этот оказался немного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Если играться цифрами, как предлагает с парламентской трибуны шеф ГПУ, то действительно: если сравнивать Единые отчеты о криминальных правонарушениях за апрель 2016-го к апрелю 2017 года, то есть за аналогичный период, то статистика вроде бы на стороне докладчика.

Если за первые 4 месяца 2016 года было зарегистрировано расследований всего — 179 707, из них по особо тяжким статьям — 2450, по тяжким преступлениям — 64 147; преступлений против собственности — краж — 138 999; грабежей — 8467; разбоев — 1561, то за аналогичный период января-апреля 2017 года мы имеем: всего расследований — 141 716 (–21%); из них по особо тяжким статьям — 2050 (–16%); по тяжким преступлениям — 54 374 (–15%); преступлений против собственности — краж — 109 683 (–21%); грабежей — 5812 (–31%); разбоев — 1111 (–29%).

Вроде бы результат впечатляющий, а по снижению грабежей и разбоев в среднем на 30% — так просто замечательно!

Это с одной стороны. Но если взглянуть с другой и сравнить весь 2015 год к 2016 году целиком, когда Юрий Луценко был назначен генеральным прокурором, и большую часть 2016 года именно он отвечал за законность в стране, — то выйдет немного наоборот.

А если сравнить с довоенным 2013 годом — то контраст еще разительней. Таблица сравнения выглядит так:

Получается, что с приходом Луценко в прокуратуру произошел общий рост зарегистрированных уголовных преступлений, который, как ни странно, в довоенном 2013 году и военном 2015 году был почти одинаков.

При этом зафиксирован абсолютный прирост по всем преступлениям против собственности — это кража, грабеж и разбой, то есть те виды преступлений, по которым потерпевшими обычно выступают рядовые граждане.

Что касается статистики умышленных убийств, то тут нужно сделать поправку на войну — это не Луценко сократил число дел по ст. 115 УК, это просто затихли активные боевые действия на фронте — и сразу на 2,5 тыс. смертей стало меньше.

И это только вершина айсберга, зарегистрированная на бумаге. На самом деле профанация статистики регистрации уголовных преступлений достигла невиданных размахов.

Раньше, повинуясь новым веяниям УПК, вступившего в силу 19 ноября 2012 года, еще кое-как пытались соблюдать букву закона — согласно ст. 214 УПК все без исключения заявления о совершенных уголовных правонарушениях подлежали регистрации в ЕРДР, отказ в регистрации не допускался. Нынче открыто и не таясь запустили схему издевательства над ст. 214 УПК и правами потерпевших, которая выглядит следующим образом. В органах Национальной полиции и в прокуратуре ввели двойной учет заявлений: например, в полиции заявление вначале вносится в ЖЕУ — журнал единого учета, заявителю выдается талончик — все в точности так, как было при УПК УССР. Затем, если следователь-регистратор соизволит, то внесет заявление из ЖЕУ в ЕРДР. Но это в крайнем случае, если избежать следствия никак не удастся. Если удастся, то ваше заявление просто выкинут в урну. В буквальном смысле…

В прокуратуре введен такой же двойной учет, прямо запрещенный нормами ст. 214 УПК. При этом теперь даже районный прокурор отказывается регистрировать заявление, если оно поступило в прокуратуру, а не в полицию. Даже районный прокурор, вопреки всем требованиям УПК и даже ведомственным приказам ГПУ, пересылает заявление по подследственности, а не регистрирует его, что, разумеется, незаконно.

Дошло до смешного — на запрос некоторых юристов о том, на каком основании отдельные органы Национальной полиции составляют отказные (!) постановления об отказе внести заявление в ЕРДР, заместитель министра юстиции Наталья Севостьянова письменно заявила (ни много ни мало), что при отсутствии состава преступления в изложенных фактах — по мнению следователя и/или прокурора —) последний на свое усмотрение может игнорировать императивные требования ст. 214 УПК, а вы имеете право обжаловать его бездеятельность в суде…

При этом Национальная полиция была еще более прямолинейной и сообщила на запрос юриста, что мотивированный «висновок» об отказе в регистрации уголовного производства в ЕРДР они составляют по форме Приложения №9 согласно п. 4.3 приказа МВД №1177 от 10 октября 2004 года — в порядке рассмотрения «простого» обращения граждан!

«Порядок» этот был заведен еще при Кучме и не менялся вот уже 12 лет, несмотря на то, что за это время УПК УССР от 1960 года был заменен УПК Украины от 2012 года…

Такое положение дел привело не к улучшению, а к ухудшению защиты прав потерпевших.

По старому кодексу отказ в возбуждении уголовного дела оформлялся мотивированным постановлением следователя, прокурора или судьи в порядке ст. 99 УПК УССР, и это мотивированное постановление можно было запросто обжаловать до бесконечности вышестоящему прокурору, находя новые аргументы. По новым процессуальным «понятиям» отказ никак не мотивируется — просто пишется письмо в ответ на обращение заявителя, что оснований для внесения в ЕРДР мы не находим. Вот и весь ответ.

Обжалование таких филькиных грамот никак не предусмотрено нормами УПК Украины 2012 года, ибо сам отказ внести в ЕРДР не был предусмотрен…

Авторы нового кодекса полагали, что всякое заявление вносится в ЕРДР — только после этого (!) фактам и доводам заявителя может быть дана правовая оценка, и при отсутствии состава преступления дело закрывается в порядке п. 2 ч. 1 ст. 284 УПК (2012 год).

Наивные люди! Не на таких нарвались. Чтобы каждое преступление фиксировать, да еще и расследовать? Сплошная порча статистики и отвлечение от борьбы со вселенским злом, чем, как известно, ежедневно занимается наш генеральный прокурор…

Помимо сугубо «юридических» обоснований, есть и более «примитивные» приемы следственной работы. Например, у вас украли мобильный телефон. Приезжает оперативно-следственная группа. Но для чего? Для фиксации следов преступления? Вовсе нет! Они начинают уговаривать потерпевшего, что он сам ротозей, что со всяким бывает и что телефон вряд ли найдут, а если найдут — то все равно не отдадут, поскольку он будет приобщен как вещественное доказательство к уголовному делу. А если когда-нибудь и отдадут — то без карты памяти, без сим-карты, с битым экраном… Так стоит ли заводить канитель? Психологи, одним словом. Поэтому значительное число мелких краж по ч. 1 ст. 185 УК вообще никак не регистрируется, и количество таких преступлений исчисляется сотнями тысяч…

Так что картина криминогенной ситуации в стране бесконечно далека от тех басен, которые нам рассказывал с парламентской трибуны шеф ГПУ.

Какой же из всего этого вывод? Каждая проблема имеет свою фамилию, имя и отчество. В данном случае — это Юрий Витальевич Луценко собственной персоной.

Выход, как правило, находится там же, где и вход. Решать — народным депутатам…

Анатолий Новосельцев

Источник