Высший антикоррупционный суд: чего ожидать от конкурса

Согласно статистике НАБУ, за весь период деятельности бюро до 7 сентября 2018 г. в суды были направлены 154 обвинительных акта по уголовным производствам, подследственным НАБУ и САП. При этом только в 21 случае дело дошло до приговора суда. В производстве НАБУ сейчас находятся еще около 650 уголовных производств. Рассмотрение в судах десятков дел, в т. ч. достаточно резонансных, по сути, не началось вообще.

Вячеслав Хрипун,
«Судебно-юридическая газета»

Конкурсы в Высший антикоррупционный суд и его апелляционную палату постепенно набирают обороты. Проясняется и список претендентов на должности главных антикоррупционных судей страны. Однако в процессе подготовки конкурса уже возник ряд проблем, которые предстоит решать в максимально сжатые сроки. Одни из ключевых — вопросы формирования и работы Общественного совета международных экспертов, без которого конкурс в ВАС просто не состоится, организация экзаменов и собеседований для претендентов и, конечно, качественный состав самих претендентов. Впрочем, в Высшей квалификационной комиссии считают, что все трудности вполне преодолимы, и конкурс в ВАС завершится в феврале 2019 г.

Антикоррупционный призыв

Одним из первых вопросов, с которым придется столкнуться Высшей квалификационной комиссии судей, которая будет проводить отбор судей в ВАС, похоже, станет ситуация с количеством участников конкурса и их качественным составом. Если в августе о предварительных намерениях поучаствовать в конкурсе заявляли 782 человека, из которых большую часть (41%) составляли адвокаты, то по состоянию на 7 сентября реально подали документы на конкурс в сам суд 31 человек, а в его апелляционную палату — 6. Большинство из них составляют судьи и представители научного сообщества. При этом многие кандидаты-судьи в практической деятельности, по всей видимости, нечасто сталкивались с делами, связанными с коррупционными правонарушениями, не говоря уже о категориях их сложности, а некоторые и вовсе представляют административную и хозяйственную юрисдикции.

При этом вопросы о соответствии некоторых претендентов из числа разных юридических профессий квалификационным требованиям, вероятно, еще возникнут во время проверки поданных ими документов. Хотя до конца срока их подачи, т. е. до 14 сентября остается еще почти неделя, а некоторые кандидаты по старой традиции направят необходимый для участия в конкурсе пакет документов в самые последние дни, тем не менее, вопрос количества и качества участников уже вызвал обеспокоенность как в самой ВККС, так и в международных институциях.

В начале сентября последовали призывы к представителям юридического сообщества участвовать в конкурсе в ВАС от самой ВККС, представительства ЕС в Украине, Антикоррупционной инициативы ЕС в Украине, Национального антикоррупционного бюро, Ассоциации юристов Украины и отдельных представителей грантовых общественных организаций. Насколько они будут успешными, станет понятно позднее.

Скепсис против оптимизма

Вместе с тем, в среде как судей, так и адвокатов все же существует определенный скепсис, связанный не столько с конкурсом, сколько с самим ВАС как институцией. Опрошенные изданием адвокаты и судьи практически не сомневаются в том, что этот суд в итоге будет создан, но вот его дальнейшие перспективы вызывают вопросы. Как отметил изданию один из представителей адвокатуры, имеющий опыт представительства в делах по обвинению государственных служащих в коррупционных правонарушениях, «никто не знает, как долго этот суд просуществует и как быстро в нем отпадет надобность». К тому же, по его словам, работа в ВАС будет налагать значительные ограничения на образ жизни, провоцировать повышенное внимание к судьям и их родственникам со стороны СМИ, общественности, различных правоохранительных ведомств.

Не совсем понятным оказался и уровень судейского вознаграждения для судей ВАС. Если еще в мае шла речь о вознаграждении в размере, эквивалентном $6–7 тыс., то сейчас уже говорят об эквиваленте $1,8–3,5 тыс. (50–100 тыс. грн.), что при всех прочих составляющих вряд ли привлекает известных опытных адвокатов, имеющих стабильную клиентуру.

Что касается судей, то здесь можно назвать сразу несколько причин относительного равнодушия к конкурсу в ВАС. Во-первых, их традиционно больше привлекает возможность работать в кассационной инстанции — Верховном Суде, принцип и процесс работы в котором представляется более понятным и стабильным. Во-вторых, как и среди адвокатов, имеют место разговоры о недолговечности ВАС. Достаточно распространено мнение, что данный суд нужен буквально на несколько лет, чтобы наконец-то рассмотреть накопившиеся за последние годы дела, переданные Специализированной антикоррупционной прокуратурой и Национальным антикоррупционным бюро. Согласно статистике НАБУ, за весь период деятельности бюро до 7 сентября 2018 г. в суды были направлены 154 обвинительных акта по уголовным производствам, подследственным НАБУ и САП. При этом только в 21 случае дело дошло до приговора суда. В производстве НАБУ сейчас находятся еще около 650 уголовных производств. Рассмотрение в судах десятков дел, в т. ч. достаточно резонансных, по сути, не началось вообще.

«Почти каждый день мы передаем дела в суд. Соответственно, количество дел, которые не рассматриваются в судах, растет. Поэтому Высший антикоррупционный суд — это необходимый шаг, который должен исправить существующее положение вещей с рассмотрением дел относительно топ-коррупционеров», — заявил 5 сентября один из главных лоббистов создания ВАС, директор НАБУ Артем Сытник.

В-третьих, как признался изданию судья одного из апелляционных административных судов, к осени 2018 г., по мере прохождения судьями квалификационного оценивания, перспектива переезда в столицу «на повышение» несколько теряет популярность в среде судей апелляционных судов. «После прохождения оценивания мое вознаграждение со всеми надбавками составляет больше 60 тыс. грн, и в перспективе оно будет расти. Это уже совсем другая ситуация, чем та, что была в 2016–2017 гг. Когда проходил первый конкурс в Верховный Суд, зарплаты его будущих судей казались невероятными по сравнению с судьями нижестоящих инстанций. Все, что нужно для нормальной жизни, у меня и семьи сейчас есть. Переезжать с семьей в случае успеха в Киев, искать там съемное жилье и все остальное я как-то не готов», — рассказал судья изданию.

В-четвертых, есть и более прозаическая причина не слишком большого желания многих судей участвовать в конкурсах в ВС и ВАС, связанная с квалификационным оцениванием. Как известно, в оценивании почти 300 судей, среди которых есть достаточно известные лица, был объявлен перерыв. Это значит, как отмечают сами судьи, что им нет смысла принимать участие в подобных конкурсах, пока не решен вопрос с их соответствием уже занимаемым должностям.

Отметим, что есть и еще одна причина, которую в Facebook отмечают судьи в отставке или судьи, не совсем удачно поучаствовавшие в конкурсе в Верховный Суд в 2017 г. Суть их позиции сводится к тому, что первый конкурс вызвал у них разочарование и сомнения в том, что он был проведен полностью объективно. А если так, то нет смысла участвовать в конкурсе еще раз, «если уже и так понятно», что судьей ВС или ВАС им не стать. Впрочем, практика показывает, что некоторые из судей, ранее активно критиковавших ВККС, сам конкурс и его результаты, все же решились подать документы, по крайней мере, на новый конкурс в ВС.

Сложности конкурса

Конкурс в ВАС в силу своих особенностей уже сейчас представляется более сложным мероприятием, чем оба конкурса в Верховный Суд. Достаточно многое будет зависеть от Общественного совета международных экспертов в составе 6 человек, кандидатов в который пока официально нет. Они необходимы ВККС для отбора судей ВАС. Своих представителей в Совет экспертов могут выдвинуть 15 организаций, у которых есть с Украиной договоры о сотрудничестве в сфере противодействия коррупции. Речь идет о таких организациях, как Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития (EBRD), Интерпол, Группа государств против коррупции (GREСO), Организация экономического сотрудничества и развития (OECD), Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (OSCE) и др. Срок, когда международные организации должны будут предоставить свои рекомендации в Совет экспертов, истекает 14 сентября. Удастся ли выдержать этот срок, пока вопрос.

Также очевидно, что если отобранные международные эксперты не будут владеть украинским или хотя бы русским языком, встанет задача подготовки и перевода для них большого массива документов, в частности досье кандидатов. На изучение документов и подготовку выводов по кандидатам экспертам тоже понадобится время. К тому же, неясно, насколько отобранные эксперты будут в курсе реалий украинской судебной системы, в частности, будут понимать такие особенности отечественного правосудия, как показатели отмененных решений, нагрузки или количества жалоб граждан, адвокатов, депутатов, разных активистов. Не говоря уже о том, что им, возможно, придется иметь дело с прямыми публичными акциями против назначения того или иного кандидата в ВАС.

Есть вопросы и по организации экзаменов и собеседований с кандидатами. По отзывам самих судей, в настоящее время еще отсутствует какая-то устоявшаяся судебная практика относительно лиц, совершивших коррупционные правонарушения. До Верховного Суда дела в отношении так называемых «топ-коррупционеров» еще не доходили вовсе по той простой причине, что они или еще слушаются в судах первой инстанции, или вообще пока не рассматриваются в судах. Более того, нередки случаи, когда апелляционные суды даже, казалось бы, в не самых серьезных делах по обвинению лиц, причастных к коррупции, отменяют решения первой инстанции, после чего такие дела слушаются по новой.

Интересно еще и то, что со стороны потенциальных участников конкурса в ВАС высказываются мнения, что процедуры отбора судей Антикоррупционного суда хотя бы в части собеседований следует перевести в закрытый режим, чтобы избежать разглашения личной информации о кандидатах. Конкурс в Верховный Суд 2016–2017 гг. дает к такому предложению определенные основания, поскольку некоторые его победители столкнулись с тем, что информация об их родственниках, материальном положении, личных связах стала использоваться разными недобросовестными сторонами для давления на судей. Таким образом, по всей видимости, организаторам конкурса придется искать определенный баланс и в открытости процедур.

В ВККС, впрочем, обещают преодолеть все проблемы и представить список победителей конкурса в ВАС в феврале 2019 г.

Артем Сытник, директор Национального антикоррупционного бюро Украины

— У меня нет сомнений в том, что Высший антикоррупционный суд должен быть создан. Но пример Соломенского райсуда Киева показал, с чем придется столкнуться судьям Антикоррупционного суда. Все видели, как там происходят заседания, когда в суд приходят народные депутаты, действующие министры, группы лиц спортивного телосложения и просто давят на суд, оскорбляют судей. Судьи в таких условиях чувствуют себя беззащитными, у них нет охраны. Это может отпугнуть тех, кто мог бы стать судьями ВАС. Важно, чтобы условия работы в Антикоррупционном суде отличались в лучшую сторону от того, что мы видим сейчас.

Я никогда не говорил, что мы рассчитываем на то, что 100% приговоров суда по нашим делам должны быть обвинительными. Ни в одной стране такого нет. Если у нас в Высшем антикоррупционном суде будет такое количество именно обвинительных приговоров, это будет свидетельствовать о том, что что-то пошло не так. Я уверен, что в ВАС мы не получим 100% обвинительных приговоров. Есть состязательность сторон в процессе, где оцениваются все доказательства. Но хочу отметить, что любое решение Антикоррупционного суда, в т. ч. оправдательное, должно быть мотивированным и обоснованным, чтобы было понятно, почему суд вынес такое, а не иное решение. Это не должно быть цитирование УПК без каких-либо объяснений.

Очевидно, что в суде многое будет зависеть и от качества работы прокуроров, на которых лежит огромная ответственность. Сейчас бывает так, что прокуроры принимают решения, противоречащие здравому смыслу. Бывает, что прокурор пишет, что собрано достаточно доказательств для передачи дела в суд, но через две недели этот же прокурор пишет, что дело закрыто. Что изменилось за это время в уголовном производстве, непонятно. Наши детективы тоже не всегда идеально работают, допускают ошибки, но если говорить о НАБУ, то мы постоянно работаем над повышением качества расследования.

Альбина Кадегроб, судья Апелляционного суда Одесской области

— Чтобы участвовать в конкурсах в Верховный Суд или Высший антикоррупционный суд, должно быть понимание, что это действительно нужно. Я считаю, что сейчас нахожусь на своем месте. Меня вполне устраивает Апелляционный суд Одесской области, мне нравится сам город, здесь живет моя семья. Не вижу смысла что-то кардинально менять в своей жизни.

Сергей Козьяков, председатель Высшей квалификационной комиссии судей

— Комиссия еще не успела начать процедуры по организации конкурса в Антикоррупционный суд, как в ее адрес пошли обвинения в том, что все якобы было сделано так, чтобы адвокатам было сложно принять участие в конкурсе. При этом я вместе с достаточно узкой группой лиц в свое время как раз и предложил, чтобы в конкурсах на должности судей принимали участие не только профессиональные судьи, но и адвокаты, ученые и кандидаты со смешанным стажем. Просто есть адвокаты, которые сохраняют архивы, что упрощает для них участие в конкурсе, а другие — нет, что приводит к проблемам со сбором документов. Во время первого конкурса в Верховный Суд 22,5% желающих стать судьями ВС получили отказы именно по причине нарушения требований к подаче документов.

Сергей Алексеев, заместитель председателя Комитета Верховной Рады по вопросам правовой политики и правосудия

— Не вижу никаких поводов для паники из-за якобы малого количества зарегистрированных кандидатов для участия в конкурсе. По практике конкурса в ВС, многие кандидаты принимали решение об участии в нем на последней неделе. Поэтому наибольшая волна регистраций будет именно в последние дни подачи документов, где-то с 10 по 14 сентября. Формирование пакета необходимых документов уже является своеобразной проверкой кандидатов на внимательность и точность, ведь даже мелкая ошибка может стоить дальнейшего участия в конкурсе, как это было во время конкурса в Верховный Суд. Поэтому вполне очевидно, что кандидаты не спешат и тщательно готовятся. Лучше семь раз проверить и один раз подать документы, чтобы потом не жалеть. Тем более, что в Украине много достойных кандидатов, которые имеют все шансы стать судьями вновь созданного Высшего антикоррупционного суда.

Анастасия Красносильская, эксперт Центра противодействия коррупции

— Я обещаю, что всех сомнительных кандидатов в Высший антикоррупционный суд мы сделаем звездами национального масштаба, причем не в положительном смысле. Мы готовы поддержать добропорядочных профессиональных кандидатов, которые будут бороться за прозрачность конкурса.

Егор Соболев, народный депутат Украины

— Мы дали мощную силу Общественному совету международных экспертов. Право вето теперь может быть даже не от 4, а от 3 голосов членов Совета. И с другой стороны, мы уберегли себя от коррупционеров, которые могут побежать в Конституционный Суд и говорить, что этот закон неконституционный — мол, иностранцы угрожают нашему суверенитету и выбирают наших судей. Теперь все решения будут принимать как ОСМЭ (при условии, что он проголосует хотя бы половиной от своего состава), так и ВККС. А это означает, что никто не сможет сказать, что кто-то за украинцев выбирает судей, но международные эксперты будут иметь возможность заблокировать кандидатов. Если ВККС с решением ОСМЭ не соглашается, нужно будет 4 голоса. Если ВККС соглашается, что человек коррумпирован, достаточно 3 голосов.

Игорь Луценко, народный депутат Украины

Антикоррупционный суд, якобы центральный судебный орган в системе преодоления коррупции, которую нам налаживают американцы и европейцы, пока не пользуется популярностью среди потенциальных судей. Вакансии служителей Фемиды в этом воспетом лоббистами заведении пока покрыты заявкам менее чем на 20%.

До 14 сентября, конечно, есть время, и древние студенческие традиции делать все в последнюю минуту, конечно, надо уважать. Но уже сейчас можно делать определенные выводы и философские обобщения.

У «реформаторов» постоянная иллюзия о неисчерпаемости человеческих профессиональных ресурсов в Украине. Они действуют, исходя из неизвестно откуда пришедшей фантазии, что у нас где-то под земной корой находятся неисчерпаемые запасы честных судей, колоссальные залежи неподкупных прокуроров и богатые месторождения опытных следователей.

С непоколебимой верой в такое плодородие украинской почвы происходят все так называемые реформы — судебной системы, полиции, прокуратуры, создание новых антикоррупционных структур с миллиардными бюджетами. Нам рассказывают, что стоит только поднять зарплаты — и потечет многолюдная толпа этих хрустальных и высококвалифицированных специалистов в органы государственной власти.

У нас просто нет людей. У нас даже на коррупционные должности, предусматривающие немаленький теневой доход, нельзя найти людей. Толковых, профессиональных, образованных, самоорганизованных. У нас кадровый кризис в стране.

Сергей Бондаренко, судья Апелляционного суда Черкасской области

В 2016-2017 годах я принимал участие в первом конкурсе в Верховный Суд. Увиденного там оказалось достаточно, чтобы на данном этапе больше не участвовать в них. Считаю, что к результатам конкурса, как и в целом его объективности, есть вопросы. По моему мнению, слишком многое зависело и все еще зависит, от разного рода субъективных подходов, которые в итоге влияют на общий результат конкурса. Например, это касается оценки деятельности судьи в его должности по результатам изучения досье. Бывало так, что к судье, у которого было не так уж и много отмененных решений, вопросов по ним было намного больше, чем к судьям, у которых количество отмен было достаточно велико. В итоге в лучшем положении все равно оказывался кандидат, с большим количеством отмененных решений. Пока все подобные субъективные подходы не будут исключены из конкурсных процедур, доверие к таким конкурсам сомнительно.