В полумасках
20.12.2017
В 2017 году по офисам украинских компаний прокатилась волна обысков. Тогда СМИ наполнились сообщениями о многочисленных злоупотреблениях силовиков — недопуске адвокатов, изъятии техники и личных вещей, брутальном поведении визитёров и т. п. Под ударом, как и в 2015 году, чаще других оказывались высокотехнологичные компании. Но если в 2015-м бизнес в основном кошмарили фискалы, то в 2017-м “маски-шоу” устраивали эсбэушники.
Этот вопрос взяли на контроль в Кабмине. Премьер-министр Владимир Гройсман в ноябре внёс в парламент законопроект “О внесении изменений в некоторые законодательные акты по обеспечению соблюдения прав участников уголовного судопроизводства и других лиц правоохранительными органами при осуществлении досудебного расследования”. Через несколько дней после регистрации в Верховной Раде депутаты поддержали инициативу 312 голосами. Закон, который получил неформальное название “Маски-шоу стоп”, вступил в силу 7 декабря 2017 года.
Точечная мера
Накануне вступления в силу закона первые лица государства не упускали возможности похвалиться столь полезной для бизнеса инициативой. Президент Порошенко, подписывая закон не в тиши кабинета, а во время встречи-диалога бизнеса и власти, назвал этот документ историческим. “Этим законом мы пошли очень далеко, мы взяли планку наивысших либеральных стандартов отношения к бизнесу”, — прокомментировал принятие законопроекта министр МВД Арсен Аваков.
Однако опрошенные Фокусом юристы рассуждают об инициативе “Маски-шоу стоп” с куда меньшим пафосом и считают, что в верхах переоценивают влияние новшества. “Вряд ли внесённые изменения будут способствовать улучшению бизнес-активности в стране. Для этого нужны другие законы, поскольку обыск — всего лишь один из множества инструментов давления на бизнес”, — говорит адвокат, партнёр практики безопасности бизнеса Juscutum Денис Овчаров.
“Правоохранители будут кошмарить бизнес, пока в стране не исчезнет коррупция. Следователей точно не испугают вступившие в силу изменения. Ведь обжаловать обыск, как и ранее, невозможно”. Гендиректор Axon Partners Дмитрий Гадомский об ограниченном влиянии закона “Маски-шоу стоп” на бизнес-климат.
Да и неукоснительное соблюдение силовиками буквы закона также вызывает сомнения. “Как бы ни был прописан закон, можно найти лазейку для его применения в ином ракурсе. Поэтому пока не поменяется мировоззрение органов досудебного следствия и не будет жёсткой ответственности конкретных исполнителей, правоохранители всегда смогут обходить законодательство”, — рассуждает старший юрист АФ Pragnum Алексей Некрасов.
Полностью исключить присутствие силовиков в масках и других потенциальных нарушений при проведении обысков, по мнению юриста Sayenko Kharenko Игоря Воронова, также вряд ли получится. Ведь для инициатора обыска не составит труда обосновать необходимость привлечения специальных подразделений. Вместе с тем опрошенные Фокусом эксперты надеются, что в целом закон будет соблюдаться, а его нормы несколько облегчат положение тех, к кому пожаловали силовики.
Только с адвокатом и камерой
Одно из главных нововведений закона “Маски-шоу стоп” — обязательный допуск адвоката при обыске. “Ранее следователи осознанно не допускали на обыски защитников, чтобы они не зафиксировали процессуальные нарушения. Если теперь адвоката не впустят, все собранные на обыске доказательства будут признаны недопустимыми”, — объясняет адвокат, партнёр ЮФ EXPATPRO Василий Чередниченко. Кроме того, присутствие адвоката само по себе будет придавать уверенности тем, к кому нагрянули правоохранители. Соответственно, визитёрам придётся поумерить пыл.
Однако и тут у правоохранителей остаются лазейки. Например, Денис Овчаров указывает на то, что следователи могут привлекать адвокатов бесплатной правовой помощи. В итоге, прикрываясь наличием защитника, не позволят вызвать нанятого ранее адвоката. В этом случае подтвердить препятствование защитнику уже вряд ли удастся. Как уточняет юрист МЮФ Kinstellar Андрей Янчук, факт недопущения к участию в обыске адвокат обязан доказать в суде. Только тогда полученные силовиками доказательства признают недействительными.
“Зачастую обыск в Украине — это способ кошмарить бизнес, что особенно остро чувствуют IT-компании, изъятие серверов у которых полностью парализует работу. С учётом оговорок о возможностях изъятия техники принятие закона “Маски-шоу стоп” практически не повышает защищённость айтишников”. Старший юрист АФ Pragnum Алексей Некрасов о том, почему IT-компаниям рано расслабляться
Ещё одно нововведение — обязательная видеосъёмка обыска. Все незафиксированные факты и обстоятельства не смогут использоваться в качестве доказательств в уголовном производстве. Сотрудники компаний, к которым явились непрошеные гости, так же имеют право на видеосъёмку. Как отмечает гендиректор Axon Partners Дмитрий Гадомский, теперь право снимать на телефон процесс обыска прямо предусмотрено процессуальным кодексом, тогда как раньше был риск получить за это локтем в живот.
Выборочное изъятие
В 2015–2017 годы силовики могли парализовать бизнес практически любой компании, изымая сервера и персональные компьютеры, вместо копирования с них необходимой следствию информации. Вопреки ожиданиям так называемый закон “Маски-шоу стоп” так и не обезопасил высокотехнологичные компании от подобных рисков. “Запрет на изъятие компьютерной техники относителен. Если следователь посчитает нужным её изъять, закон оставляет ему возможность сделать это под надуманным поводом”, — рассказывает старший партнёр адвокатской компании “Кравец и Партнёры” Ростислав Кравец.
Как уточняет Алексей Некрасов, по закону компьютерную технику могут изъять, когда она защищена паролем и к информации отказываются предоставить доступ; если оборудование получено преступным путём или служит, по мнению следствия, орудием преступления, а также для экспертизы техники. В остальных случаях следователи могут только копировать информацию.
Дмитрий Гадомский сравнивает подобные изменения с повторным латанием ям на дороге. Ведь в 2015 году следователям уже пытались на законодательном уровне запретить забирать технику и шантажировать этим бизнес. “Я был одним из разработчиков проекта закона, который предлагал изымать лишь ту технику, которая прямо указана в определении суда. Так как в определении суда предписывали изымать всё, что могло быть использовано для совершения преступления, во время обысков забирали даже планшеты у детей, флешки, мониторы и зарядные устройства. Не думаю, что очередное уточнение статьи решит проблему, так как обжаловать определение об обыске всё ещё невозможно”, — уточняет Гадомский.
Вероятно, силовики и далее будут изымать технику. Дмитрий Гадомский опасается, что правоохранители физически не смогут выполнять требования закона о копировании информации. “И дело тут не только в наличии у СБУ склада пустых дисков и флешек, которых понадобится очень много, а в том, что у нас нет процедуры работы с электронными доказательствами. Неясно, как следователь будет подтверждать в суде, что спорный видеоролик был на компьютере подозреваемого, а не появился после копирования”, — предупреждает собеседник Фокуса.
