Судебная реформа состоится, когда суд станет сервисом
13.11.2019
Государству стоит сосредоточиться не на количестве судей, а на качестве судебного процесса.
Реформа состоится, когда суд станет сервисом.
Судья из Бостона как-то рассказал мне случай из жизни. На одном мероприятии к нему подошла женщина и сказала: вы вели моё дело и вынесли решение в мою пользу, но я всё равно осталась недовольна. Оказалось, что на процессе судья задавал вопросы только её адвокату, не замечая её саму.
Казалось бы, к чему эти капризы? Судья должен решать спор и выносить вердикт. Но нет. Eye contact, soft skills (визуальный контакт, навыки работы с людьми или межличностные навыки – УП) – это то, чему специально учат судей в Евросоюзе и США. Ведь суд – это сервис. А сервис должен быть приятным и понятным. Стороны платят судебный сбор, а потому вправе получить за него качественную услугу.
В последнее время среди украинских юристов только и разговоров, что о законе 1008, который недавно подписал президент. Стоило ли уменьшать количество судей Верховного суда с 200 до 100? Ответ на этот вопрос, как и на многие другие, лежит в плоскости: ” А улучшит ли это качество и эффективность правосудия?” .
Я вхожу в Комиссию по вопросам правовой реформы при президенте Украины и занимаюсь направлением судебного процесса, потому что убеждена: именно здесь нам предстоит сделать больше всего работы.
Можно менять количество судей, менять названия судов – но если процесс останется прежним, реформа не состоится.
В Украине уже есть успешные примеры работы с персоналом в традиционно “советских” ведомствах. “Укрпошта” отслеживает, сколько сотрудников здороваются с клиентами. Отлично работают документ-сервис “Готово”, “Шлюб за добу”. Почему бы не добавить в этот список суды?
Конечно, никого нельзя заставить улыбаться, приняв закон “Об улыбках”. Но государство может взять на себя коммуникацию в этом вопросе.
Нужны тренинги, нужен обмен опытом, и обязательно – общение с зарубежными коллегами. Иностранец может обратить внимание на то, о чём наш судья и не задумался бы.
Например, один европейский судья поразился, что во время гражданского процесса ответчик и истец у нас сидят друг напротив друга. Это позиция конфронтации, а гражданский процесс должен быть настроен на примирение. Чтобы переставить стулья, не нужны законопроекты и миллионы из госбюджета. Но мы зачем-то храним это наследие СССР.
Есть и проблемы, которые можно решить законодательно. Одна из них – развитие в Украине медиации. Суть её в том, что многие дела вообще не нужно доводить до суда, а договориться с помощью третьего лица – медиатора. Приведу пример из собственной практики.
Сильная буря накрыла стоянку новых автомобилей, причинив ущерб на десятки миллионов долларов. Страховая компания предлагала оплатить частичный ремонт машин, владелец склада настаивал на оплате полной стоимости машин. Медиатором выступила известная международная адвокатская фирма.
Почему стороны не хотели доводить дело до суда? Не только потому, что суд – это дольше и дороже. Судебный процесс означает потерю конфиденциальности. А компаниям, зависимым от внешнего рынка, очень не хочется упоминаться в негативном ключе. В нашем случае медиация сработала – и вы не найдёте эту историю в Google.
Добровольно медиация не запустится. Как минимум нужно законодательно обязать суд информировать стороны о таком способе решения проблемы. Или даже обязать истца и ответчика перед судом хоть раз сходить к медиатору.
Такая норма действует в Великобритании относительно семейных споров. И, опять таки, государство должно сосредоточиться на коммуникации – ведь украинцы почти ничего не знают о медиации.
Нам нужно убрать из законодательства понятие “заведомо неправосудного решения”. Критериев для него нет и быть не может – это всё равно что законодательно определять понятие “красивая картина” или “хороший фильм”. Сейчас “неправосудные решения” служат инструментом давления на судей.
Но самое главное, на чём должно сосредоточиться государство – это единая телекоммуникационная система в судах. Ежегодно в Украине слушается 5 млн дел. И все документы подаются в бумажной форме.
У нас до сих пор отправляют повестки в суд бумажной почтой. Можно прождать месяц и получить уведомление о невручении письма адресату. Дело о банкротстве может состоять из 30 томов, которые возят машиной из суда в суд. Есть даже отдельная профессия – секретари, которые сшивают дела.
“Моя цель – свести весь функционал государства до размеров смартфона”. Этот пункт предвыборной программы Владимира Зеленского необходим судебной системе, как воздух.
Важная проблема – принудительное исполнение контрактов. Ты отсудил деньги у ответчика – тебе их быстро вернули. Именно это оценивается в рейтинге Doing Business, где Украина плетётся в хвосте. У нас от выигрыша в суде до ареста счетов ответчика может пройти три недели – денег там, естествено, не будет.
Выход – автоматизированный арест активов, который нужно прописать в законодательстве. Когда суд будет подключён к базе всех счетов, арестовать счёт должника можно будет одним нажатием кнопки.
Уже упомянутый европейский судья шутил, что в украинских судах бумага есть везде, кроме туалета. Когда будет наоборот, мы сможем с уверенностью сказать: судебная реформа состоялась.
Анна Огренчук
