Суд ЦПК против СБУ
17.05.2017
Председатель Службы безопасности Украины во время пресс-конференции дважды врал журналистам: о законности засекречивания е-деклараций СБУ (это – незаконно) и о том, что СБУ не преследует активистов и журналистов.
С 28-й минуты
Причастность СБУшников к фейковым митингам под моим домом уже доказали журналисты СХЕМ, а появление конфиденциальной информации о частных перелетах красноречиво намекает на ее источник. А вот о е-декларациях следует пояснить подробнее.
Ложь 1.
“Принято считать, что есть оперативные сотрудники, есть его руководитель, есть не оперативные сотрудники и так далее. От рядового оперативного работника, который работает в каком-то из районов Черниговской области, до председателя Службы – это все оперативные сотрудники”.
Законодательство четко определяет, кто является оперативным сотрудником, а кто – нет.
Эти нормы мы озвучивали в суде. Речь идет о ст. 5 ЗУ “Об оперативно-розыскной деятельности”, которая четко указывает, что оперативно-розыскная деятельность осуществляется оперативными подразделениями Службы безопасности Украины – контрразведкой, военной контрразведкой, защиты национальной государственности, специальными подразделениями по борьбе с коррупцией и организованной преступностью, оперативно-техническими, внутренней безопасности, оперативного документирования, борьбы с терроризмом и защиты участников уголовного судопроизводства и работников правоохранительных органов. Также, УПК четко указывает в статьях 38-40, что следователи СБУ и их руководители не уполномочены на осуществление оперативно-розыскной деятельности.
Ложь 2.
“Будет принят закон, чтобы мы их показали – мы покажем. Будет решение суда. Если надо подать для проверки – мы готовы подать. Инициируйте принятие нового закона и мы выполним этот закон”.
ЗУ о предотвращении коррупции распространяется на сотрудников СБУ так же, как и на всех других государственных служащих. Более миллиона из них уже подали свои электронные декларации. Особенности раскрытия информации по декларациям касаются только секретной категории правоохранителей – контрразведчиков, оперативников и разведчиков – и это определяет до сих пор не утвержденный НАПК порядок, а не закон.
Ни руководители СБУ, ни следователи СБУ не подпадают под эти исключения, потому что по своим должностям они уже являются публичными лицами и в силу этой публичности выполнение ими каких-либо контрразведывательных и разведывательных задач само по себе невозможно!
Так, например, представитель СБУ в суде подтвердил, что он также подал декларацию в секретную систему СБУ, поскольку его данные также секретные. Тогда получается, что он прямо в суде разгласил государственную тайну, сообщив свое имя, должность и место жительства. Это абсурд. Тем более, что ни в одном законе Украины не сказано, что СБУ имеет право создать свой собственный секретный реестр и заставить всех работников подать в него электронные декларации. Пока никто, кроме самого СБУ, не имеет доступа к этому реестру, а значит – никто не может начать имущественную проверку сотрудников СБУ.
Собственно, Василий Грицак выразил то же, что мы слышали от представителя СБУ во время судебного заседания 10 мая. Кстати, это было последнее открытое заседание. До 19 мая суд будет работать в закрытом режиме “письменного производства” – без вызова сторон. Судьи будут изучать документы, предоставленные Центром противодействия коррупции, Службой безопасности и НАПК.
Это – самый интересный этап, ведь мы и суд требовали СБУ предоставить документы, из которых можно понять:
1. кто подписал приказ о засекречивании деклараций;
2. кто подписал документ о создании автономной системы – тайного реестра деклараций только для сотрудников СБУ;
3. кто обязал сотрудников СБУ подать электронные декларации вопреки закону не в Реестр НАПК, куда их подали более миллиона госслужащих, а в собственную систему неизвестного происхождения, защищенную “государственной тайной”.
Режим “письменного производства” означает, что все документы, которые ЦПК требовал от СБУ в судебном заседании и которые должны показать суду, не будут предметом публичного судебного разбирательства и будут доступны только сторонам процесса.
После их изучения судьи пойдут в совещательную комнату – готовить решения. Письменным производством они взяли некий тайм-аут для того, детально продумать свою аргументацию.
Учитывая уверенность главы СБУ в законности засекречивания деклараций, это решение будет не в нашу пользу.
10 мая в зале было тесно от журналистов и судьи испытывали дискомфорт от необходимости на камеры ставить вопрос сотруднику СБУ и давать такую возможность адвокатам ЦПК. Именно поэтому по окончании заседания председательствующий – судья Арсирий – постановил перейти в режим письменного производства.
Основанием для этого стало не только раздражение судей чрезмерным вниманием журналистов, но и неслучайная формальность: один из представителей ответчика, то есть, СБУ, не имел должным образом оформленной доверенности!!! Суд признал его отсутствующим в заседании. Так появилось законное основание перейти в режим письменного производства.
Теперь СБУшникам и НАПК нет необходимости на публику оправдывать свои очевидно противозаконные решения и отвечать на вопросы, которые на прошлом заседании остались без ответа.
Да, мы прямо спросили у представителя СБУ, куда лично он подал декларацию.
“В систему, которая создана центральным органом СБУ”, – ответил он.
Какое должностное лицо СБУ приняло решение о создании отдельной электронной системы с декларациями? – спросил наш юрист.
“На данный момент неизвестно”, – сказал представитель СБУ после театральной паузы.
Это и не удивительно. Ведь одно дело – отнести какую-то информацию к государственной тайне, а совсем другое – поставить свою подпись под полностью незаконным решением о создании отдельной электронной системы для деклараций, выделить под эту систему средства, найти разработчика и ответственного за ее администрирование и тому подобное.
Такие решения могут тянуть на уголовную ответственность, например, злоупотребление служебными обязанностями.
Поэтому мы не удивимся, если эти документы, которые СБУ должна представить на наше требование, не существует вообще. Или же они появятся с грифом “совершенно секретно” задним числом. Как и обоснования эксперта – заместителя Грицака из секретки, который своим решением отнес информацию из деклараций к государственной тайне.
На суде мы спрашивали СБУ о том, какими же критериям руководствовался их эксперт, когда ставил гриф “совершенно секретно” на информацию о состоянии руководителей Центрального и территориальных управлений СБУ, и следователей.
ЦПК: Состав сведений о гостайне различает лиц, занимающихся оперативной и контрразведывательной деятельностью. Занимается ли руководитель СБУ и его заместители непосредственно оперативно-розыскной и контрразведывательной деятельностью?
СБУ: “В своде о гостайне предусмотрен пункт 4.1.1., касающийся оперативных сотрудников, и пункт 4.1.3., касающийся всего персонального состава, но с соответствующими критериями. Учитывая эти критерии, принималось решение государственного инспектора по вопросам тайн. Действительно, председатель СБУ и его заместители, начальники подразделений центрального управления и региональных органов координируют и контролируют служебную деятельность по направлениям оперативно-розыскной и контрразведывательной деятельности”.
По логике и представителя СБУ, который выступал в суде, и Василия Грицака, все без исключения СБУшники сегодня – контрразведчики и оперативники.
Даже следователи, которые приходят с обысками в АйТи-комапнии и инвестиционные банки; даже руководители областных отделений, назначенные публичным указом и фигурирующие в других открытых государственных реестрах; даже начальство, которое в своих кабинетах “координирует и контролирует” закупки лекарств международниками, экспорт орехов, зачистку рынка сжиженного газа, все они – “особые”.
Насколько “особые” – поймем по решению судей Арсирия, Огурцова и Кузьменко после 19 мая.
Виталий Шабунин, председатель правления Центра противодействия коррупции
