Реформа без конца, или Судить судей по делам их
09.03.2021
Предыдущие 30 лет реформирования украинской Фемиды не дали реального результата, да в принципе и не могли. Когда с парадного подъезда суд реформируют в лучших европейских традициях, а с черного — засылают гонцов с высочайшими пожеланиями по конкретным делам, реформы идут туго.
Закономерный итог: общество не имеет «последней линии обороны» в виде суда и вынуждено прибегать к радикальным методам борьбы за свои права, что входит в плохую привычку. Судьи же вряд ли могут гордиться своей профессией, наверное, многие предпочли бы, чтобы и соседи о ней не знали. Пожалуй, судьи — одна из самых ненавидимых профессиональных каст в нашем обществе. Справедливости ради отметим, что уважаемых профессий в нашей стране, по большому счету, нет. Мы как-то так обустроили свою жизнь, что престижных и почетных профессий больше не существует. Они канули в Лету вместе с нормальной правильной мотивацией посвятить себя тому или иному делу, разбившейся не в последнюю очередь о нищенское официальное жалование почти за каждый профессиональный труд. Кто сегодня в 17 лет мечтает «расследовать преступления», «учить детей» и «помогать людям»?
Разумеется, над имиджем судей изрядно потрудились не только они сами. Охотно помогли им с «пиаром» первые лица государства — при всех властях поголовно, и, конечно же, СМИ.
Пожалуй, в совершенно отчаянном положении находятся беспросветно заваленные сотнями дел судьи, которые стараются рассматривать их по закону и по совести. Но они — неизвестные солдаты Фемиды. А на слуху «звезды», при помощи своей околоюридической эквилибристики формирующие отношение ко всем коллегам по цеху. Неуловимый Вовк и непробиваемый Тупицкий, например.
Конечно, судьи — плоть от плоти своего народа. Тем не менее хотелось бы верить, что если тщательно перебрать да просеять эту «плоть от плоти», научить, дать приличную зарплату и заставить поверить в неотвратимость наказания, то институт сможет работать на благо общества. Но вот не получается у нас.
Да, в Верховный суд просочилась свежая кровь — люди, которые в прежних реалиях никогда бы в жизни не смогли оплатить себе входной билет в это заведение. И, возможно, будь у нас впереди мирных и благополучных лет десять, эти ростки пробили бы цемент традиций отечественных судебных инстанций. Но времени нет. А те, чьи кандидатуры не вызывали сомнений в ходе скандального конкурса на должность судей, все чаще ставят свои подписи под очень странными решениями. Крепкий старый рассол закономерно обращает в свою веру молодые огурцы.
Ни проводимые из-под палки перманентные «реформы», напоминающие конвульсии, ни астрономические по украинским меркам зарплаты отдельным категориям судей не дали того результата, к которому стремилось общество. Будем считать, что общество все-таки хотело законного и справедливого суда для всех, невзирая на лица, без оговорки «а когда нужно будет мне, я порешаю».
За треть века не воцарилась на нашей земле власть, которая бы преследовала цель создать профессиональную и независимую судебную систему. Каждая в эфирах пела одно, а к судьям командировала эмиссаров с высочайшей просьбой рассмотреть по закону, а по сути — передать, чтобы «впихнули невпихуемое» в рамки судебного решения. Хоть ногами затолкать, а чтобы было.
Многие судьи делали, делают и будут делать так. Потому что именно так работают правила выживания и сытного безопасного сосуществования с политической властью. Потому что привыкли чутко улавливать импульс сверху, без которого порой даже впадают в тревогу — в решении-то что писать? И потому что у судей мамы тоже «любят скорость». А для сопротивления существующему положению дел нужно иметь не только волю, но и кристально чистую биографию, которую судья создает себе судебными решениями и всем своим образом жизни.
Конечно, дело прежде всего в качестве человеческого материала. Но если мы не начнем, наконец, вырабатывать нормально работающие институты, правила, алгоритмы, не меняющиеся с очередными выборами, то из ямы, в которой оказались, не выбраться. Можно, конечно, и дальше проводить потешные замеры доверия к судебной системе, лейтмотив которых: обращаются, значит, доверяют. Но то, что идут в суд, а не вешают обидчиков на фонарях, — это показатель особенности нашего менталитета, а вовсе не доверия к судебной системе.
Сами по себе конкурсы тут не помогут, мы же умеем любую идею извратить и довести до абсурда. Единственное, что можно реально «пощупать руками», это решения судьи, ведь никто не документирует себя так подробно и основательно, как судья: реестр судебных решений при каждой смене власти уничтожать пока что не додумались. Ничто не мешает проанализировать судебные решения и сделать выводы исключительно в порядке заинтересованного гражданского наблюдения за добропорядочностью. Даже не одно какое-то отдельно взятое решение, а определенное их количество. Вот по ним как раз и видна пресловутая добропорядочность судьи. Конечно, оценивать решение суда в полноценном юридическом смысле может только вышестоящая инстанция. Но «невоцерковленным» гражданам можно ведь составить свое представление об этом великом таинстве, которое не всегда, к сожалению, являет собой образчик изысканной юридической мысли и правовой аргументации.
Кстати, как мудро учат нас наши западные друзья, решение суда не только должно быть справедливым по сути, но и выглядеть справедливым. У нас часто не выглядит. Даже когда суд принял обоснованное решение, и он не виноват в обманутых ожиданиях общественности, потому что дело было продано еще до него — на уровне прокуратуры, и то не всегда могут донести такое решение народу ясно. Адвокат проигравшей стороны всегда расторопнее и ярче комментирует процесс, чем судьи-спикеры и сонм пресс-служб.
Нет у нас на все случаи жизни людей, доверие к которым, как к словам Любомира Гузара, чтобы пригласить их всех в Совет добропорядочности и беспрекословно верить на слово. Но можно найти на всю страну немного опытных и порядочных юристов, способных профессионально, качественно и непредвзято анализировать судебную практику конкретного судьи. Такой анализ могли бы осуществлять и судьи в отставке. Да, у нас плохи дела с моральными авторитетами, но все же отыскать компетентных людей, которые дорожат своей репутацией, пока еще можно.
Категорические возражения: ой-ой, оценивать решение судьи нельзя, это только вышестоящая инстанция может, в Европах так не делают и западные друзья не одобрят, можно игнорировать. Как игнорировали западные друзья нашу революционную люстрацию, например. Разве проводить такую люстрацию можно было? А перетряхивать высшую судебную инстанцию на свой лад, просто отбив ломом название государства с вывески, можно? А повывешивать на всеобщее обозрение декларации с адресами?
Во время проведения первого конкурса на прокурорские должности «Ракурс» принимал активное участие в изучении предыдущей деятельности соискателей в рамках общественной проверки .Это кропотливая, но вполне выполнимая работа, дающая иногда удивительный результат. Вот берешь реестр и смотришь: один и тот же прокурор — то ли доверчивый, как дитя, то ли неисправимый, как рецидивист. Любитель ходатайствовать о мере пресечения — подписке о невыезде. И пускается в бега у него народ один за другим, но прокурор все равно верит в лучшее, видимо, должным образом раз за разом не оценивая адекватно риски по какой-то загадочной причине. Очередного обвиняемого след простыл, но прокурор веру в человечество не теряет. Может такой фактаж зародить пусть смутные, но небезосновательные сомнения в его добропорядочности? Наверное, должен. Так же и с судебными решениями. Если со знанием дела в реестрах покопаться и систематизировать, такие интересные закономерности проявляются — просто удивительно. Такие есть парады рецидивов столь странных судебных решений, что возникают все основания усомниться в добропорядочности стабильно выносящего их судьи. Ну и учитывая, что в юридических кругах все друг о друге все знают, понять, где стоит искать эти удивительные решения, не составит особого труда.
И если автопарк, зарубежную недвижимость и яхту списать на головокружительный бизнес-талант супруги можно, то вердикт на Богдана уже не свалить — «иных уж нет, а те далече», не прикроет, а под решением твоя собственная подпись стоит досадным несмываемым пятном.
Вот это и будет реальная проверка на добропорядочность. А не «следы от шин» во дворе, как писали в официальных заключениях наши общественные активисты, что свидетельствует о наличии у судьи машины. «Следы от шин»! Да может, к нему «скорая» приезжала — приступ совести случился, случай исключительный, потому не знали, как помочь домашними средствами.
И не надо нам рассказывать, что западные партнеры не поймут. Тем более они давно уже и целью такой не задаются — понять нас. Они нам рекомендации по реформированию судебной системы уже спускают в совершенно непотребном виде. Последняя директива западных товарищей по стилю изложения и объему напоминала не стратегию, не наброски к тактике, а скорее, сообщение в мессенджере. Ну а что толку-то расписывать, если мы все равно все наизнанку вывернем и извратим.
Кстати, западные партнеры уже не только прозревают, но даже делают многозначительные заявления. На вышеупомянутом высоком форуме, посвященном очередному реформированию украинской Фемиды, руководитель представительства ЕС в Украине так буквально и заявил: концепция неприкосновенности судей, существующая в развитых демократиях, не может быть полностью применена в Украине.
О том, как деликатно и грамотно, не оскорбляя чувств судей и выигравшей стороны, можно со всем почтением анализировать судебные решения, «Ракурс» расскажет в следующих статьях.
