Побег из тюрьмы по-украински. Часть 2

27.06.2017

Мы продолжаем рассказ о побегах из украинских колоний и тюрем. В прошлый раз мы рассказывали детективные истории о прерванном полете на вертолете; побеге, вызванном литром водки и тайном подземном ходе заключенного-сантехника. Этот блок начинается с историй, произошедших в зоне АТО.

Военно-полевой побег

Сергей Старенький, экс-глава Государственной пенитенциарной службы, рассказывает, что ночью 6 июля 2014 года к Славяносербской исправительной колонии № 60 в Луганской области подъехало около 20 «ополченцев» на двух микроавтобусах. Дальше сюжет развивался, как в голливудском боевике.

— Было обстреляны часовые на двух наблюдательных башнях, («ополченцы». – R⁰) пытались разрушить основное ограждение с помощью гранатометов. Башни задымились от зажигательной смеси и гранат. Часовые открыли огонь, – вспоминает Старенький.

Вот под этот «шумок» и сбежало восемь заключенных. По словам правозащитников, через недолгое время семерых беглецов вернула «милиция» так называемой «ДНР». На свободе остался лишь организатор побега Андрей Фадеев, который в 2007 году был осужден на 15 лет за убийство. В «республике» бандит быстро делает «карьеру». Даже российские СМИ и блогеры пишут о его бойцах как об организованной преступной группировке (ОПГ): «В послужном списке этой ОПГ и похищение бизнесменов с целью получения выкупа, и попытки «отжатия» бизнеса, и пытки заложников, и бандитские налеты на богатые квартиры Донецка под видом «борьбы с диверсионными группами», и контрабанда угля в Старобешевском районе, в том числе захват железнодорожных составов, и даже разворовывание гуманитарной помощи». В период, когда в «ДНР» начали происходит «чистки», Фадеев лег на дно. В соцсетях пишут, что он купил себе особняк в Ялте, где и проживает.

Заканчивая рассказ об этом эпизоде, обращаем внимание на факт, что сотрудники Луганского СИЗО, равно как и некоторых других колоний, в первые дни войны буквально сражались за свои стены.

Славяносербская исправительная колония № 60

— Но сложилась печальная трагическая ситуация. Всех начальников колоний на неподконтрольной части Донецкой и Луганской областей объявили в розыск, — говорит Александр Гатиятуллин, эксперт Сети ЛЖВ, монитор Национального превентивного механизма. – А что им было делать в 14-м? Они подчинялись вышестоящему начальству. Сказали бы: «Эвакуировать», они бы ответили: «Есть». Были планы эвакуации, но они не были реализованы. И как поступить? Сказать подчиненным: «До свидания, я уехал, а вы тут делайте, что хотите»? Для многих работа была как второй дом, а теперь может стаьт и первым.

“Мы бежали из тюрьмы в СИЗО”

Заметим, что в период острой фазы АТО произошло несколько массовых побегов.

— Донецкая 124-я колония в августе 2014-го попала под обстрел. Развалило ворота, и заключенные побежали. У меня там был знакомый, я ему позвонил: «Что у вас было?». Он: «Ломанулось нас человек сто. Выбежали, стоим и думаем, что делать дальше. Тут подъезжают из какого-то батальона: «Записывайтесь к нам. Кто пойдет в ополчение, тех освобождаем». Ну, стали к ним в очередь. И тут подъезжают из другого батальона: «Никакого не записывать. Загоняйте всех назад», – рассказывает Гатиятуллин.

Донецкая колония №124 после обстрела

Фактически из одной колонии в другую бежали в феврале 2015-го заключенные Чернухинской колонии (Луганская область, 15 км от Дебальцево). Заведение находилось в зоне боевых действий, много говорили об эвакуации, но дальше разговоров дело не зашло. И когда снаряды начали попадать в бараки, часть осужденных решилась на побег.

Рассказывают, что одним из первых даже не бежал, а умчал бывший житель Крыма. Он угнал в поселке старенькие жигули, доехал на них до украинского блокпоста. Там его остановили, вернули в колонию, поместили в штрафной изолятор и пообещали добавить срок за побег. Другой заключенный дошел до блокпоста пешком, и до свободы оставалось пару шагов, но в его в телефоне увидели флаг «Новороссии». Естественно, и его привезли назад. После этого заключенные решили бежать в сторону «ДНР». Обмотались белыми простынями. Пошли по полям, в обход блокпостов. Но, говорят, что они так никуда и не дошли. Погибли, то ли попав под снаряды, то ли напоровшись на мины.

Тем не менее, побеги продолжались, через развороченный забор день за днем уходили группы по 8-10 человек.

— Я почему не спешил уходить? Смотрел, что дальше будет. Но в какой-то момент открыл глаза, а в колонии никого нет. Все давно ушли. Че мне там сидеть? Охранять кого-то? Развернулся и пошел, — вспоминает осужденный Игорь, с которым автор общался в СИЗО Бахмута.

По его словам, он с сокамерниками собрал вещи и пешком по трассе пошли к блокпосту украинских военных. Далее был такой диалог:

— Стой! Кто такие? – слышится окрик нацгвардейцев.
— Зеки. Мы из колонии сбежали, – отвечают парни с клетчатыми сумками в руках.
— И куда вы идете? – недоумевают военные.
— В тюрьму… (зеки понимали, что их все равно поймают полицейские или «милиция» и шли «спокойно досидеть УДО»).

Сейчас территорию Чернухинской колонии использует как базу «ополчение». Зимой 2015-го в Чернухинской было более 300 заключенных. Только 23 добрались до СИЗО Бахмута. Неизвестно, сколько человек погибло в дороге, сколько добралось до дому, сколько осело в отрядах «ополчения» и сколько дошло до колоний на территории «ЛНР».

“Рабовладельческое квазигосударство”

— Всего на территории ОРДЛО осталось около 10 тыс. заключенных. Из них примерно 3,5 тыс. получили срок уже во время оккупации. Обменяли, вывезли на подконтрольную территорию более 140 человек, еще 12 из Крыма, — рассказывает правозащитник Павел Лисянский из “Восточной правозащитной группы”.

По его словам, в колониях «ЛНР» стал правилом рабский труд.

— У нас в центре Европы рабовладельческое квазигосударство. Я знаю, что в некоторых колониях оплата за рабочий день — пять сигарет. С недовольными быстро расправляются. Люди работают только для того, чтобы сохранить себе жизнь и здоровье, — продолжает Лисянский. – Были истории, когда люди гибли из-за того, что им вовремя не оказывали медпомощь после побоев. Там никто не скрывает пытки. Один заключенный рассказывал, что после отказа работать он был вынужден весь день проводить во дворе локальной зоны. Он 8-10 часов стоял на жаре, не мог ни сесть, ни лечь.

По его словам, в «ЛНР» есть план по наполнению колоний — промзоны надо обеспечивать бесплатной рабочей силой.

Нам также рассказывали, что в колониях и «ДНР», и «ЛНР» процветает телефонное мошенничество (подробнее). Заключенные под разными предлогами выманивают у пенсионеров коды от карточек, определенный процент часть прибыли отдают администрации.

Но, справедливости ради, заметим, что подобные проблемы (в том числе и жулики с мобильными) есть не только в ОРДЛО.

О нечеловеческих условия труда, антисанитарии и мизерных зарплатах мы писали в предыдущем нашем материале. Евгений Нецветаев, руководитель отдела мониторинга пенитенциарных учреждений секретариата уполномоченного Верховной Рады по правам человека, рассказывает о мизерной заработной плате.

— Как человек может нормально заработать, если покрой и пошив утепленных брюк стоит 5 грн? – спрашивает Нецветаев.

И даже там, где условия внешне идеальны, процветает ужасающее отношение к людям.

— Одна из системных проблем заключается в том, что часть персонала не воспринимают осужденных как личность. Для них это зек. Когда мы приехали в ИК 100 (Харьковская область), то обратили внимание на то, что заключенные отвечают на вопросы, не поднимая на нас глаза, все смотрели вниз. Понимаете, почему? – возмущается Евгений. — Или вот, приезжаем мы прошлым летом в Измаильское СИЗО. Тогда была вспышка гепатита «А», воду в город привозили из Одессы. И мы удивляемся тому, что в камере нет бачков: «А как вы поите заключенных?» — «А из системы водоснабжения».

Такое отношение не может не перетекать в оскорбления, побои и поборы.

— Речь идет не столько о коррупции, сколько об «отжиме» денег. Чтобы к тебе по-человечески начали относиться, надо платить. Надо давать деньги, чтобы ты не был рабом, чтобы ты мог лечиться. Это не взятки, это вымогательство, — считает Олег Цвилый, правозащитник, бывший заключенный. — И пытки у нас тоже есть. Вот сидит человек в камере, у него есть право на один час прогулки. Но если его не выводят? Ты ни солнца не видишь, ни свежим воздухом не дышишь. Это не пытки?

Эдуард Багиров продолжает: «Я не так давно был в Бердичевской колони 108, там мне жаловались, что избить могут за то, что ты отказываешься работать 12 часов в сутки и получать только половину зарплаты (остальное забирает администрация). Могли ударить и просто так, «для профилактики». Проблема в том, что администрация чувствует бесконтрольность и рассчитывает на безнаказанность. Но, надо сказать, что ситуация с насилием по отношению к осужденным гораздо лучше, чем была 5-10 лет назад. Правозащитники, СМИ понемногу влияют на ситуацию.

При этом Олег Цвилый замечает: «Вся наша пенициарка построена на том, что любая должность стоит денег. Ты заплатил, и получил рабов и станки. У кого-то деньги приносят карьеру, у кого-то года. Там потоки. И пока из кабинета в кабинет несут деньги, все слепы к нарушениям прав человека».

Побег на 500 гривен и $10 миллионов

— Бежать без материального поощрения администрации невозможно. После побега вина списывается на одного-двух человек. Но заплатить надо шестерым-семерым, всем — от рядового до руководителя. В итоге выйдет сумма в несколько десятков тысяч долларов. От $50 тыс. минимум, — говорит правозащитник Эдуард Багиров.

Говоря о подкупе, нельзя не вспомнить историю побега ценой в $10 млн. В СМИ проскальзывала информация, что именно такую цену заплатил за свободу экс-нардеп и экс-арестант Александр Шепелев. Напомним, последнего обвиняют в причастности к расхищению сотен миллионов гривен, он фигурирует в делах об убийстве и покушениях на убийство и, как «вишенка на торте», дело по статье “госизмена” за сотрудничество с ФСБ.

В июле 2013 года Шепелев был задержан в Венгрии, после чего его экстрадировали в Украину. В июле он попадает в Лукьяновское СИЗО, оттуда его переводят в тюремный блок БСМП — больницы скорой медпомощи. Ранним воскресным утром, 6 июля, начальник конвоя ведет арестанта якобы в душ, по дороге снимает наручники, передает другую одежду и выводит во двор БСМП. Там пару ждет внедорожник, а затем — поездка в РФ. В марте Шепелева задерживают в ресторане «Ветерок» в Подмосковье уже российские правоохранители. Но затем РФ отказывает от экстрадиции беглеца. Судьба начальника конвоя неизвестна.

После этого нашумевшего скандала были уволены высокопоставленные чиновники их ГПС. Но, несмотря на подобные скандалы, вопрос коррупции остается неизменно актуальным. При этом корни проблемы известны давно и всем.

— Во время одной из поездок я был в секторе для пожизненников. Мрачный подвал не с самыми лучшими условиями. И охранник тоже сидит в этом подвале, в таких же условиях, как заключенные, по 8 часов в день. За это он получает 2,5-3 тыс. грн. Можно прокормить семью на эти деньги? Будет ли он думать о дополнительных заработках? – риторически спрашивает Павел Лисянский из “Восточной правозащитной группы”.

Сами заключенные говорят, что за деньги можно позволить себе на зоне если не все, то практически все, в том числе и свободу. И, как вы понимаете, никаких «тарифов» нет. Бывало, когда арестанты выскальзывали за ворота и за $60. Именно такая история случилась в Лукьяновском СИЗО 19 апреля 2013 года.

Руслан Пыжов, житель одного из сел Киевской области, получил пять лет за угон мотоцикла, и свое 20-летие отмечал за решеткой. В реестре судебных решений сказано, что после распития спиртных напитков он договорился с младшим инспектором отдела режима и охраны о «самоволке». За 500 грн Руслана выпустили на свободу с условием, что он съездит в родное село и вернется до 5 утра.

Путь домой оказался не самым быстрым и прямым. На 15-й минуте свободы Руслан совершил первую кражу. Он залез на балкон, стащил джинсы и кофту с капюшоном и надписью на спине «Италия». Еще через несколько минут он познакомился с девушкой, предложил ей выпить шампанского. Через час он проводил ее до дома и в подъезде вырвал у нее сумочку. И тут начинается самое интересное. Как писали СМИ, именинника задержали по «горячим следам». Он чистосердечно во всем признался, дал расписку о невыезде, после чего его отпустили.

Глубокой ночью он добрался до родного дома. Но утомленному побегом сознанию привиделись рядом с ним патрульные (на самом деле искать Руслана начали лишь днем следующего дня). Парень заснул на околице, в заброшенном доме. На следующий день его задержали на вокзале райцентра Мироновка. По решению суда Руслан встретит еще четыре дня рождения вне дома.

— Конечно, после таких ЧП ищут виновных. Но проблема в том, что у нас огромные кадровые проблемы. Менять некем. И если люди такими темпами будут увольняться, то в следующем году у нас не будет хватать 50% от штатного расписания, — заявляет правозащитник Эдуард Багиров. – Вот тогда у нас будет всплеск и одиночных, и массовых побегов.

Влад Абрамов

Источник