Заместитель Генпрокурора Гюндуз Мамедов. Интервью “Цензор.НЕТ”

12.05.2021

Пока Россия демонстративно то стягивает, то отводит войска от украинской границы, на оккупированных территориях “прорабатывают” подростков, готовя из них бойцов незаконных вооруженных формирований. О том, кто организовывает так называемые военно-патриотические клубы и чему там обучают несовершеннолетних, сколько детей погибло и было ранено во время вооруженного конфликта на Донбассе и что на самом деле случилось с пятилетним ребенком, смерть которого РФ использовала для информационных атак на Украину, в интервью “Цензор.НЕТ” рассказал заместитель Генерального прокурора Украины Гюндуз Мамедов.

С заместителем Генпрокурора также поговорили о том, что стало причиной стремительного роста количества самоубийств среди детей и подростков, удалось ли их остановить, какую роль в этом играют “группы смерти” и зачем прокуратура инициирует проведение посмертных психологических экспертиз.

“СУЩЕСТВУЕТ ПРАКТИКА ВЕРБОВКИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ НА ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ В СОСТАВ НЕЗАКОННЫХ ВООРУЖЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЙ РФ”

 Новость российских СМИ об убийстве ребенка украинским беспилотником оказалась очередным циничным фейком. А какова достоверная версия этой истории? По этому факту проводилось расследование?

– Правильно вы заметили и я с вами согласен – это очередной циничный fake-news с целью дискредитации Украины, разжигания ненависти. “Сенсация” появилась именно в СМИ РФ, активно ими же тиражировалась и перепечатывалась масс-медиа оккупационных администраций, были организованы включения в эфир бабушки ребенка. Что трагично, мальчик 5 лет действительно погиб в начале апреля, и эти данные были зафиксированы в отчете мониторинговой миссии ОБСЕ.

И на фоне обострения военных действий, концентрации вооруженных сил агрессора по всему периметру украино-российской границы это можно расценивать как еще одну информационную атаку, как возможность оправдать свою агрессию. В этом и суть гибридной войны.

Мы же помним, как летом 2014 года появилась новость про “распятого мальчика”, как в марте 2015 пропаганда распространяла информацию о гибели 10-летней девочки в оккупированном Донецке вроде бы как из-за артобстрела со стороны проправительственных сил. В итоге все это оказалось элементами информационной войны. И эффективным методом борьбы с пропагандой, манипулированием общественным мнением является своевременное и правильное решение СНБО, введенное в действие указом Президента Владимира Зеленского о создании Центра противодействия дезинформации. Объективное расследование каждого факта, установление справедливости – это то, что мы делаем, и что само по себе является мощным инструментом борьбы с пропагандой. И информирование общества, донесение результатов нашей работы может быть и в рамках сотрудничества с Центром.

Что касается апрельской трагедии. После получения объективных данных из не скомпрометированных источников, ювенальными прокурорами Донецкой областной прокуратуры была внесена информация в ЕРДР и начато досудебное расследование по ст. 115 Уголовного кодекса.

 По вашим данным, сколько несовершеннолетних погибло и было ранено в результате вооруженного конфликта?

– В Луганской и Донецкой областях на данный момент установлена гибель 34 детей, раненых – около 100. Инвалидность получили 18.

На самом деле, дети войны – это очень трагичная и болезненная проблема, которую мы изучаем в рамках нашей координации с правоохранительными органами. По официальным данным, более 33 тысяч детей имеют статус пострадавших. Кстати, знаете, что сейчас дает статус пострадавшего? Бесплатное питание в школе.

На линии соприкосновения проживают около 37 тысяч детей. Уже сейчас нужно думать, как они будут интегрированы в мирную жизнь. Ответы на эти вопросы мог бы дать инструмент переходного правосудия, проект концепции которого находится на рассмотрении в Офисе Президента.

 Сейчас, когда Россия то стягивает войска к границам Украины, то отводит их, подростки – одна из уязвимых категорий. Выявляются ли факты, когда боевики принудительно забирают подростков воевать? Известно ли о том, как и к чему их готовят и какие задачи перед ними ставят?

– Начиная с 2014 года, существует практика вербовки и привлечения несовершеннолетних на временно оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей в состав незаконных вооруженных формирований РФ. Более того, они участвуют и в боевых действиях против Украины.

Страна-оккупант через подконтрольные администрации финансово поддерживает военные лагеря и псевдопатриотические клубы. Детей здесь готовят к боевым действиям и навязывают им идеологию сепаратизма и “русского мира”, в их несформированные детские головы закладывается ненависть к Украине.

В рамках уголовного производства только на оккупированной территории Донецкой области установлено более 10 так называемых “военно-патриотических клубов”: “Молодая Гвардия Донбасса”, “Амазонки”, где задействованы и девочки, “Патриот” в Горловке и Макеевке, “Бастион”, “Степные Волки”.

Установлены уже два организатора этих преступлений, а речь идет о серьезных нарушениях международного гуманитарного права. Одному из них – организатору и идеологу “Амазонок”, которая работает на базе Горловской общеобразовательной школы, объявлено о подозрении по фактам создания не предусмотренных законом вооруженных формирований, нарушения законов и обычаев войны, а также вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность.

Кстати, установлено, что и на оккупированной территории Луганской области создан и работает военный лагерь “Амазонки”. Кроме него, идеология “независимости” псевдореспублик поддерживается и в ВПК “Доброволец”, “Редут”, лагере Луганского казачьего кадетского корпуса им. маршала авиации Ефимова.

У нас есть информация, что за весь период вооруженного конфликта осуждено 54 несовершеннолетних гражданина Украины за участие в НВФ РФ. Часть из них проходила обучение в таких ВПК, которые в 2014-2015 годах возникали стихийно, а позже уже начали работать централизовано. Это серьезное нарушение международного гуманитарного права. Согласно статье 4 Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных конфликтах, государства-участники должны обеспечивать неучастие в военных действиях детей. Документ, напомню, ратифицирован и Украиной, и РФ. Но, как видим, факты говорят об обратном и мы квалифицируем такие действия оккупанта и их пособников, как военное преступление, а несовершеннолетних, втянутых в вооруженный конфликт – жертвами.

И, например, по Крыму осенью прошлого года Офис Генерального прокурора направил в Офис прокурора Международного уголовного суда информационное сообщение о политике пропаганды и навязывания военной службы среди детей. Такая политика имеет целенаправленный, систематический и широкомасштабный подход на всей оккупированной территории полуострова, касается детей от дошкольного возраста до совершеннолетия и является инструментом принуждения к службе в армии государства-оккупанта.

В материалах, переданных в МУС, содержатся факты о проведении занятий по тактике и стратегии военных действий, строению современного стрелкового оружия. Детей обучают, как применять определенные виды пехотного вооружения – автомат Калашникова, ручные гранаты.

ЧАЩЕ ВСЕГО СУЦИИДАЛЬНЫМ НАСТРОЕНИЯМ ПОДВЕРЖЕНЫ ДЕВОЧКИ

– Пару месяцев назад в обществе активно обсуждали хештег #3марта в TikTok. Якобы в этот день должны были произойти массовые убийства подростков. Страх родителей подогревала и та череда самоубийств, которые начались в феврале с двух девочекшкольниц из Боярки. Сетуя на невнимание со стороны родителей к детям, правоохранители не озвучили ни единой внятной версии, которая бы объясняла этот всплеск и причины происходящего. Так что происходит и есть ли связь между суицидами и группами смерти?

– Однозначно ответить очень сложно. Как отмечает Всемирная организация здравоохранения, это одна из глобальных проблем для всего мира, не только Украины. Соответственно и изучение этой проблематики должно быть систематическим, комплексным и в итоге отвечать на вопросы “Кто виноват?” и “Что делать?” Каждый факт самоубийства ребенка или доведения до суицида требует длительного анализа, в первую очередь, в рамках следствия, причин их совершения, возможного систематического применения к ребенку различных форм домашнего насилия, в том числе психологического.

Конкретно 3 марта в Украине детьми совершено 4 попытки самоубийства путем медикаментозного отравления и повешения. Возраст – 11-14 лет. Кстати говоря, по нашим данным, треть самоубийств совершено именно малолетними детьми, не достигшими 14-летнего возраста, а каждый пятый совершил его в возрасте от 11 до 13 лет.

Но, возвращаясь к вашему вопросу, связь между группами смерти и попытками суицида 3 марта пока не установлена. Причины бытовые: буллинг в школе, ссора с родителями. Но это не говорит о том, что с этим не нужно разбираться, работать, начиная от самого несовершеннолетнего и, заканчивая соцслужбами, которые, я считаю, должны быть “на передовой” этой проблематики. Пока же могу констатировать, что причины и следствие достаточным образом не исследуются.

Офис Генерального прокурора ориентирует прокуроров, а они уже – следствие, во время расследования каждого отдельного случая, проверять все версии совершения ребенком самоубийства либо их попыток.

 Какие это могут быть версии?

– Основные – это проблемы в семье, со сверстниками, неразделенная любовь и в последнее время влияние Интернета и суицидальных групп. Мы пытаемся изменить подход к досудебному расследованию. Не ограничиваться ненасильственной констатацией смерти, что в 75% случаев приводит к прекращению уголовного производства, а должным образом изучить личность погибшего ребенка, его социальные связи, выяснять в какой мере особенности характера могли способствовать совершению самоубийства, исследовать мотивационные факторы поведения.

Мы начали инициировать проведение посмертных психологических экспертиз. В ее рамках полностью восстанавливается вся жизнь ребенка, по крайней мере, последних лет точно, на основании допросов родителей, окружения, свидетелей, изучения медицинской карты. Помимо проверки техники, которой пользовался ребенок, мониторинга соцсетей и активности в них, анализируется тональность текстов, вплоть до сочинений в школе.

Таким образом, ты получаешь не только психологический портрет ребенка, к сожалению, посмертный, но и ответы на вопросы – самоубийство это или доведение до суицида. А это уже совершенно другая квалификация и мера ответственности. Это тяжкое преступление, предусматривающее до 10 лет лишения свободы. И доказать его – кропотливый труд. Именно поэтому за последние несколько лет у нас только одно уголовное производство передано в суд по факту доведения несовершеннолетнего до самоубийства.

Кроме того, мы настаиваем на обязательной экспертизе на наличие алкоголя или наркотиков в крови, что также может влиять на принятие несовершеннолетним решения о самоубийстве или же под их воздействием кто-то другой просто “подтолкнул” к этому. Как пример, 16-летняя девочка после употребления каннабиса со своим другом пошла и прыгнула с 16 этажа своего дома. Мы сейчас разматываем этот клубок событий, который предшествовал смерти: кто этот друг, какое влияние на нее он имел, какие отношения были в семье – погибшая была под опекой бабушки, кто продал несовершеннолетним наркотики, в каком состоянии они были и так далее.

 Удалось ли остановить волну детских самоубийств? Сколько их зафиксировано с начала года?

– К сожалению, нет. И мы этот вопрос поднимаем на всех уровнях. Цифры просто шокируют. Только за 4 месяца текущего года (данные на 26.04) уже превышен уровень всего 2020 года по количеству суицидов либо попыток: 126 несовершеннолетних против 123. Меньше, чем за месяц прирост составил более 24%.

Больше всего таких фактов зарегистрировано в Киеве и области – 25. Лидирующие позиции также занимают Ривненская и Одесская области. Кстати, за весь прошлый год Одесса возглавляла этот страшный список.

Чаще всего суицидальным настроениям подвержены девочки. С начала года их уже 95.

 Почему именно девочки, как это можно объяснить?

– Чтобы понять причины и условия возникновения проблемы, и это не только детских суицидов касается, а еще и таких резонансных направлений, как сексуальное насилие, распространение порнографии, реализация наркотиков, мы будем инициировать криминологическое и социологическое исследования. Сейчас в поиске, кто бы мог качественно и оперативно сделать такой проект. Хотели бы уже до конца года получить результат исследований.

Ранее у прокуратуры были такие полномочия, но по ювенальному направлению такая масштабная работа не проводилась вообще. Пока что мы в очень активном диалоге с психологами, узкими специалистами – суицидологами и они объясняют склонность девочек к суицидам большей эмоциональностью, особенно в подростковом возрасте. Именно для них характерны депрессии, отчаяние.

Мальчики более склонны к рисковому поведению, к проявлению агрессии, чем к самоубийствам. Но, тем не менее, по словам специалистов, в целом подростки еще не в состоянии полноценно анализировать сложившуюся ситуацию и найти выход. В результате решением проблемы “здесь и сейчас” является трагедия. При чем, даже если сейчас это попытка, то рано или поздно в большинстве случаев несовершеннолетний для себя ставит логическую точку. Кстати, в отличие от подростков, малолетние дети – до 14 лет – не понимают, что они уходят навсегда, они воспринимают это как переход в какой-то волшебный мир. А я, напоминаю, треть детей такого возраста совершают самоубийства или попытки. Поэтому еще раз акцентирую внимание, что решением вопроса должна заниматься не только прокуратура, а все госорганы и, конечно же родители.

 Что стало причиной такого всплеска?

– И мы, и эксперты в области детской психологии не исключаем, что на негативную динамику влияют в общем ситуация в стране: экономические проблемы, военная агрессия, COVID-19. В целом пандемия повлияла на снижение доходов населения, а значит появились и проблемы в семье, ссоры, насилие.

В одном из уголовных производств по факту самоубийства девочки установлено, что за период карантина она потеряла интерес к обучению, хотя ранее была достаточно успешна. На этом фоне начались проблемы с родителями, решением которых стал суицид.

Кроме того, большую часть времени дети имеют доступ к Интернету, медиа ресурсам, где допускается детальное освещение событий, что может приводить к таким опасным последствиям, как подражание суицидальному поведению других детей. Напомню, как после трагедии в Боярке ситуация повторилась на следующий день в Умани после просмотра новостей. Две 14-летние школьницы хотели обратить на себя внимание родителей.

Несовершеннолетние находятся вне контроля родителей и учителей и, в то же время, в условиях вынужденной изоляции ограничены к привычному кругу общения, друзьям и сверстникам. Поэтому здесь открывается широкое поле “возможностей” для виртуальных знакомств, кибер-преступников. Еще зимой погиб 15-летний мальчик и было установлено, что он состоял в “группе смерти”.

 Сколько уголовных производств открыто по фактам самоубийств? По каким статьям?

– По каждому такому факту начинается уголовное производство. То есть 126 детей и столько же зарегистрировано производств. В зависимости от обстоятельств, установленных на момент внесения в ЕРДР, это может быть ст.115, то есть “умышленное убийство”, но с дополнительной отметкой о самоубийстве. Как мы уже с вами говорили, при наличии достаточных данных квалификация может быть изменена на ст. 120, то есть “доведение до самоубийства”.

“МЫ СЕЙЧАС РАБОТАЕМ НАД СОЗДАНИЕМ ОНЛАЙН-КАНАЛОВ ДОВЕРИЯ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ И МЕССЕНДЖЕРАХ”

 Давайте вернемся к “группам смерти”. Что удалось установить следствию?

– Только в этом году установлены двое несовершеннолетних, которые создали “группы смерти”, пропагандировали нанесение самоповреждений и суициды. В Киеве и Запорожье. Установлен и ряд потерпевших и, к счастью, фактов смерти не было.

Процесс создания групп и запуск Интернет-челенджей не имеет закономерности, их появление невозможно спрогнозировать, но возможно заблокировать. И, частично, к этому подключается киберполиция. Кроме того, при Минцифры создана рабочая группа, которая должна наработать механизмы блокирования опасного контента. Это касается не только детского суицида, но и груминга, когда выстраиваются доверительные отношений с ребенком с целью его сексуальной эксплуатации или сексуального насилия, распространения порнографии. Целесообразно обсудить возможности блокирования подобного контента на уровне провайдеров. Да, это дополнительные обязательства для бизнеса, но метод действенный и, например, в Великобритании его используют вплоть до ответственности провайдеров, если они пропускают такой материал.

Мы также сейчас работаем над созданием онлайн-каналов доверия в социальных сетях и мессенджерах, как Instagram, Snapchat или Telegram, чтобы дети-жертвы, свидетели преступлений или несовершеннолетние, которые в данный момент переживают кризис и нуждаются в поддержке, могли оперативно получить правовую, психологическую и медицинскую помощь. Мне кажется, время “горячих линий” прошло, мы должны быстро и главное, эффективно подстраиваться под изменения. И в данном случае, говорить с детьми на одном цифровом языке. Нас вдохновил опыт наших эстонских коллег, там уже достаточно давно работают web-констебли. Они популярны и имеют высокий уровень доверия не только среди несовершеннолетних, но и взрослого населения.

Кстати, ювенальные прокуроры в Запорожье, по нашей инициативе, пошли еще дальше. Предложили совместную реализацию этого проекта донорам, которые работают в направлении противодействия торговли людьми, с полицией и готовы уже разрабатывать план реализации. То есть Запорожье может стать пилотным городом, где будут запущены онлайн коммуникационные каналы.

 Недавно Ирина Венедиктова заявила, что противодействие домашнему насилию является приоритетом для Офиса генерального прокурора. Как изменилась статистика за 2019, 2020 и 2021 годы? Повлиял ли на ситуацию ковид? Какие меры планируете предпринять, чтобы реализовать задекларированное Генпрокурором?

– Так и есть и это очень правильно, потому что консолидирует все органы власти и правоохранительную систему для решения проблемы. Анализируя статистику, вы и читатели можете согласиться, что проблематика действительно есть и определенная динамика в условиях карантинных ограничений имеет место быть.

В 2019 году зарегистрировано 2554 случаев, в 2020 – уже 3972, то есть рост на 56% и за 1 квартал этого года – 1268, уже треть от прошлогоднего показателя. 89 пострадавших – дети, за предыдущие два года речь идет о почти 390 жертвах. Хотя, по данным Минсоцполитики, за последние несколько лет зафиксировано более 2000 случаев домашнего насилия над детьми. Это и телесные повреждения, побои, истязания. Эти преступления, как и любые другие, где дети-жертвы, латентны, то есть скрыты. Пострадавшие дети не способны себя защитить и самостоятельно не обращаются за помощью, например, из-за страха мести.

Сейчас мы изучаем ход расследования такой категории производств за последние два года и по результатам будут приняты координационные меры. Что мы уже видим? В 70% случаев службы по делам семьи и молодежи, которые должны реагировать на сигналы насилия, мониторить семьи, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах, не делают этого. А должны. Кроме того, в Минсоцполитики с 2019 года ведется Реестр случаев домашнего насилия, где должны фиксироваться правонарушители. Реестр был бы нам в помощь и в плане систематичности совершения преступления, и анализа ситуации. Ведь один из проблемных вопросов, возникающих во время досудебного расследования этой категории дел, является установление и доказывание систематичности. Часто родители или сожители мирятся, заявление отзывают, меняют показания и по сути обидчик ребенка остается безнаказанным.

Вообще в целом я вам хочу сказать, домашнее насилие – это не проблема семьи, это проблема общества и безразличие. Если общество считает, что насилие в семье было, есть и будет и это банальное выяснение отношений, то проблема никуда не денется. Один раз поднявший руку, будет чаще это делать, потому что наказания не последует, и он это знает. Нужно менять эту философию и, по моему мнению, определенные изменения уже есть. Люди стали больше понимать, что такое насилие, и обращаться за защитой.

Другой пример. Недавно произошло резонансное убийство в Киеве. 16-летний подросток убил всю свою семью – родителей и 8-летнего брата. Его нашли, задержали, он во всем признался и объяснил, что пошел на такой шаг из-за отношений в семье, постоянных ссор, неприязни к родителям. Свидетели утверждают, что его мать и отец вели аморальный образ жизни. Это никоим образом не оправдывает убийство всей семьи, но вот вам яркий пример домашнего насилия. И в том числе это преступление необходимо рассматривать через возможное насилие над этим подростком, хотя еще раз, повторюсь, это – не оправдание.

–Запуск проекта Barnahus – центра для детей-жертв насилия – был запланирован на осень прошлого года. В каких регионах удалось открыть такие центры? Оправдала ли себя эта идея?

–Только сейчас, впервые за годы независимости, несмотря на ратификацию Конвенции ООН по правам ребёнка и взятые обязательства по имплементации международных стандартов, Офис Генерального прокурора начал уделять такое пристальное внимание детям-жертвам и актуализировал эту тему в обществе. В отдельно взятой госструктуре создана, скажем так, мини-модель системы ювенальной юстиции. Мы закрываем полностью весь спектр вопросов, связанных с охраной детства и соблюдением прав ребенка: от несовершеннолетних в конфликте с законом до жертв и свидетелей преступлений. Также в нашем поле зрения и другие правонарушения в этой сфере, как незаконная продажа или сдача в аренду земли учебных заведений, махинации с бюджетными деньгами, которые выделяются на покупку жилья для детей-сирот.

Поэтому теперь мы работаем над тем, чтобы имплементировать систему ювенальной юстиции на все госорганы и запустить дружественное ребёнку правосудие. Я имею ввиду, что с детьми должны работать только ювенальные прокуроры, следователи, судьи, адвокаты, психологи, педиатры.

Вернусь к Barnahus и проблематике детей жертв, потому что состояние дел удручает. Ежегодно жертвами преступлений становятся более 5 тыс детей. Количество правонарушений против несовершеннолетних – растёт. Только за 1 квартал этого года – на 14%, по тяжким и особо тяжким преступлениям, а это изнасилования, сексуальное насилие, убийства – на 32%.

По Центру Barnahus в Виннице мы уже находимся практически на финальном этапе совместно с ЮНИСЕФ. Это скандинавская модель. Алгоритм его работы будет таков, что сначала жертве будет оказана медицинская, психологическая помощь, а потом уже подключается следствие. Ребёнка здесь будут допрашивать максимум 2 раза и все через психолога. То есть максимально комфортные условия для ребёнка, с перерывом на чай и печенье, и максимально полные для следствия показания.

В Киевской области планируем открыть подобный центр на основе американской модели – уже с Офисом Президента и детским омбудсменом Николаем Кулебой. В Тернопольской области прокуратура сама подключилась к переговорам с местными органами власти и сейчас идёт активный поиск помещения. То есть не важна модель, важна суть.

Почему это важно? Достаточно часто нынешние правонарушители – в прошлом жертвы. Сегодня в большинстве случаев они не понимают, что с ними происходит, что с ними делают, и это объясняет латентность таких преступлений, а в будущем они просто могут свой негативный опыт применять на других. И, кстати, мы имеем такие примеры. Дети насилуют детей, потому что их тоже насилуют. Взять тех же серийных убийц – Ткача, Оноприенко – все их проблемы и агрессия из детства.

 Какова ситуация с насилием над детьми в домах семейного типа, интернатах?

– В течение последних двух лет начато досудебное расследование в более 100 уголовных производствах.

Наиболее распространенными преступлениями в отношении таких детей является причинение телесных повреждений, побоев, истязание, изнасилование, сексуальное насилие и тому подобное. Кстати, по “Світанку” в Одессе на сегодняшний день троим уже судом вынесены приговоры.

Помните, еще один резонанс был с сексуальным насилием и развращением трех малолетних воспитанниц в Измаильском специализированном доме ребенка? Обвинительный акт в отношении директора уже в суде. И таких примеров привлечения к ответственности достаточно. Но проблема глобально не решена. Все эти преступления совершаются из-за отсутствия надлежащего контроля за соблюдением прав и интересов детей в таких спецучреждениях со стороны служб по делам детей на местах.

Бесконтрольные условия содержания и воспитания несовершеннолетних, переданных в семьи опекунов, не уделяется должного внимания и процедуре выбора попечителей и воспитателей. Это прямая обязанность. Такой недостаточно ответственный подход приводит к тому, что приемные отцы насилуют своих несовершеннолетних детей вместо того, чтобы быть им примером и поддержкой, что дети, которые находятся под опекой, совершают суициды. В прошлом году 22 несовершеннолетних из многодетных семей, 14 детей-сирот и 7 – находящихся в сложных жизненных обстоятельствах покончили жизнь самоубийством или попытались это сделать.

Было бы хорошо, если бы велась системная и аналитическая работа и по этому направлению.

 Народный депутат Яна Зинкевич опубликовала пост о том, что 16-летней воспитаннице интерната в Николаевской области принудительно сделали аборт. Открыто ли уголовное производство?

– По факту ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей работниками Березковского учебно – воспитательного комплекса, что повлекло существенный вред здоровью потерпевшей, начато уголовное производство. Несовершеннолетняя после аборта была в больнице и после выписки ее перевели в другой центр. Этот факт на контроле ювенального департамента, и мы уже направили в прокуратуру области поручение проверить другие факты принуждения к прерыванию беременности воспитанниц, причинения им телесных повреждений, незаконного лишения свободы, развращения, о которых свидетельствуют выпускники этого заведения.

РЕБЕНОККОТОРЫЙ ПРИОБРЕЛ НАРКОТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВОУЖЕ НАХОДИТСЯ В КОНФЛИКТЕ С ЗАКОНОМ, НЕЗАВИСИМО ОТ ЦЕЛЕЙ ПОКУПКИ”

 Какова ситуация с вовлечением подростков в наркобизнес? Часто ли их используют как распространителей или курьеров? Правда ли, что их специально вовлекают в торговлю в школах, поскольку их нельзя привлечь к ответственности, пока им не исполнилось 14 лет?

– Такая проблема действительно существует. В течение прошлого года наблюдался рост более, чем вдвое количества уголовных преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств.

Распространены факты сбыта несовершеннолетними наркотических средств через Telegram-каналы, через так называемые “закладки”.

К уголовной ответственности привлекаются несовершеннолетние. Однако, кто эти лица, которые вовлекли ребенка в преступную деятельность, кто бенефициар схемы, какие наиболее распространенные способы закупки и в целом вовлеченность детей в процесс – эти главные вопросы пока остаются открытыми.

Только два ярких примера приведу. В Донецкой области несовершеннолетний через Telegram- канал заказал наркотическое средство, перечислив через терминал самообслуживания деньги, а через некоторое время получил сообщение с координатами местонахождения “закладки”. Есть данные счета и номер телефона, однако распространители не установлены.

В Волынской области несовершеннолетняя через тот же Telegram приобрела психотропное вещество PVP в больших размерах и получила его через “Новую почту”. Установлен только получатель.

Сейчас Офисом Генерального прокурора инициировано изучение состояния организации процессуального руководства досудебным расследованием и поддержание публичного обвинения в таких уголовных процессах. Будем предлагать конкретные меры по устранению таких недостатков.

 Что делать с такими детьми, торгующими наркотиками?

– К сожалению, другой формы эффективного реагирования на это явление, кроме уголовной ответственности, в мире нет. Профилактика не настолько действенна, но в комплексе может дать эффект.

Ответственность за такие действия наступает с 16 лет. Таким образом дети, не достигшие 16-летнего возраста, не несут уголовной ответственности за совершение уголовных преступлений в сфере оборота наркотиков.

Но в то же время, Уголовным и Уголовным процессуальным кодексами предусмотрены принудительные меры воспитательного характера к детям с 11 лет, если ими совершаются общественно-опасные правонарушения. К сожалению, факты использования детей младше 11 лет в распространении наркотиков имеют место. У них еще отсутствует критическое мышление и понимание того, что это незаконно. А дилеры, подкупая детей парой десятков гривен, делают свое дело.

К таким детям соцслужбы должны применять комплекс индивидуальных профилактических мер для предотвращения совершения уголовных преступлений. И, безусловно, к этому процессу должны приобщаться и родители ребенка, и учебное заведение, и другие люди, те, кто является авторитетом для ребенка.

– Правоохранители отмечают, что среди подростков особой популярностью пользуются синтетические наркотики – “соли”, которые очень быстро разрушают психику. Фиксируются ли летальные случаи среди подростков? По вашему мнению, нужно ли сообщать родителям, педагогам о том, что ребенок приобретает наркотики? Как это делать, чтобы не навредить?

– Сейчас фактов летальных случаев среди подростков в следствие употребления опиатов не установлено, но, безусловно, это наносит значительный ущерб их здоровью.

Ребенок, который приобрел наркотическое средство, уже находится в конфликте с законом, независимо от целей покупки: для собственных нужд или для дальнейшего сбыта, ведь, повторюсь, за эти действия предусмотрена уголовная ответственность. Все процессуальные действия с ребенком должны осуществляться при обязательном участии законного представителя. Это могут быть родители, а в случае их отсутствия – близкие родственники или члены семьи, а также представители органов опеки.

Вместе с законным представителем к проведению процессуальных действий с несовершеннолетним обязательно должен привлекаться психолог или педагог, а в случае необходимости- и врач.

Поэтому законодатель уже изначально предусмотрел необходимость информирования родителей. И это правильно. Ведь именно семья должна быть первой в этом воспитательном процессе. Прежде всего, чтобы не навредить и установить контакт. И обязательно психолог, цель которого выявить причину, почему ребенок стал на преступный путь, а уже потом работать над устранением этих причин.

 Пару лет назад в СМИ было немало сообщений о бандах подростков, которые в Киеве нападают на прохожих. Публично сейчас о таких случаях не слышно, но киевляне рассказывают, что они никуда не делись. Их видят неподалеку от “Гулливера”, в районе станции метро “Дворец спорта”. И ведут себя они по-прежнему агрессивно. Правда ли это? Есть ли такое явление – подростковая организованная преступность?

– Эти события возле “Гулливера” и “Дворца спорта” действительно были, но еще в первой половине 2019 года. Тогда по этим фактам было начато досудебное расследование, приняты меры профилактического характера, наиболее активных привлекли к ответственности.

Сейчас мне неизвестно об активности несовершеннолетних в составе групп. Существование подростковой организованной преступности в Украине, как явления, на мой взгляд, преувеличено. С 2019 года не зарегистрировано ни одного уголовного производства, где бы фигурировала ОПГ, организованная несовершеннолетними.

В то же время, есть факты вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность взрослыми членами незаконных организаций или организованных групп.

За последние несколько лет было зарегистрировано 16 таких случаев. Деятельность лишь одной такой группы продолжалась от 2 до 3 лет, трех групп – от 1 года до 2 лет, другие группы были разоблачены в течение года с момента начала преступной деятельности.

В подавляющем большинстве, они занимались незаконным оборотом наркотиков, грабежами.

Но в целом последние несколько лет мы наблюдаем позитивную тенденцию. Сокращается и количество несовершеннолетних в конфликте с законом – на 27,7% в 2020 году, и по преступлениям, которые ими совершаются, – на 14,4%.

Татьяна Бодня

Фото: Наталия Шаромова

Источник

Останні записи про персони

Нас підтримали

Підтримати альманах "Антидот"