Интервью с замдиректора ГБР Александром Бабиковым
09.09.2020
С 2020 года, после увольнения Романа Трубы, Госбюро расследований работает без полноценного руководителя. Да, были и есть и.о руководители, но конкурс на должность директора без приставки и.о пока не назначен и в ближайшее время вряд ли состоится. Если учесть недавнее решение Конституционного Суда относительно законности назначения Артема Сытника директором НАБУ, то в случае проведения конкурса и назначения директора ГБР указом Президента, он также со 100% уверенностью будет признан неконституционным. Выход один – нужно либо вносить изменения в закон о ГБР и менять процедуру назначения директора либо же пойти более сложным путем и вносить изменения в Конституцию, наделив президента полномочия назначать директора. Но, это вопрос не стоит на повестке дня.
После ухода Ирины Венедиктовой на более высокую должность – с и.о директора ГБР в Офисе генпрокурора, часть ее команды продолжает работать в ГБР. Речь идет о заместителях главы ГБР Александре Бабикове и Александре Соколове, последний кстати на данный момент исполняет обязанности директора, хотя по закону давно должен был передать бразды правления Бабикову. Но, такой сценарий, хотя он и по сути отвечает закону, сулит вопрос наличия возможного конфликта интересов, учитывая прошлое Александра.
Бабиков отвечает в ГБР за все следствие, за исключением дел по Майдану. В интервью “Українським Новинам” он рассказал, почему не будет подавать свою кандидатуру на конкурс по избранию ГБР, насколько он человек Венедиктовой, почему кейс нардепа Пашинского так долго расследовался и в чем были сложности. Также он пояснил, почему вся антикоррупционная система неэффективна, что нужно делать с НАБУ, а также о делах против Порошенко, деле по Кагарлыку, по сдаче Крыма и какие нардепы фигурируют в делах ГБР.
Как Вам работается без полноценного руководителя – Директора ГБР? Когда может решиться вопрос с избранием Директора?
Первое лицо необходимо для того, чтобы определить стратегию развития ГБР, выступать коммуникатором с первыми лицами государства, депутатами Верховной Рады, разными фракциями. А что касается непосредственно работы ГБР, то каждый заместитель Директора ведет свою работу в пределах своей компетенции. Я отвечаю за следствие, другой заместитель за оперативно-технический блок, третий отвечает за дела по Майдану и материально-техническое обеспечение, финансы и так далее. Каждый делает свою работу. ГБР функционирует и я думаю, что мы выполняем свою работу так, как этого требует закон. Общий анализ показателей, который мы сделали за 8 месяцев говорит о том, что несмотря на отсутствие первого лица, эффективность следственной работы у нас повысилась.
Есть ли у вас процессуальные полномочия?
Уже с первого июля такие полномочия есть у заместителей Директора, закон предоставил нам возможность быть субъектами уголовного процесса, то есть обладать полномочиями руководителя органа досудебного расследования. Такой руководитель может давать указания следователю, которые обязательны к исполнению: формировать следственные группы, заменять следователей, проводить следственные действия, пользоваться полномочиями следователей и так далее. Эти же функции есть у начальника Главного следственного управления, начальника Следственного управления, начальников отдела – они продолжают ими пользоваться, просто такие полномочия добавились у заместителей Директора.
28 августа Конституционный Суд вынес свое решение о неконституционности указа о назначении Артема Сытника на должность директора НАБУ. Как вы оцениваете решение? Стало ли оно для вас неожиданным?
Если говорить как юрист и оценивать решение с правовой точки зрения, можно говорить о том, что оно неоднозначное. С одной стороны, Конституционный Суд установил, что Президент должен действовать сугубо в пределах полномочий, определенных Конституцией и что простым законом нельзя расширять полномочия главы государства. С другой стороны – нет механизма, каким образом действовать в тех случаях, когда определенные полномочия должностного лица признаны неконституционными. Каким образом эти нарушения устранять? Как поступать в данной ситуации? Потому что никто не отмотает всю деятельность НАБУ за 5 лет. А что касается оценки решения КСУ, то, во-первых, оно вступило в законную силу и не может быть отменено, а второе, если подойти к этому вопросу с аргументаций, то конституционалисты, как я считаю, будут высказывать аргументы как “за” так и “против”. И сказать, какая позиция будет более аргументирована и мотивирована, невозможно. Более того, будет интересно посмотреть для всего юридического мира, какие аргументы будут высказывать как противники, так и сторонники этого решения.
Как Вы считаете, имеет ли право Артем Сытник занимать должность после этого решения КС?
Вопрос опять же таки неоднозначный. Мы услышим аргументы как “за”, так и “против” этой точки зрения. Компетентно, как эксперт, я не могу ответить на этот вопрос, поскольку специализируюсь в области уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Как Вы оцениваете в целом антикоррупционную систему борьбы с коррупцией?
Считаю ее неэффективной.
Я правильно понимаю, что Вы считаете неэффективными НАБУ, САП, ВАКС…
И ГБР в том числе, и Нацполицию, и СБУ в плане борьбы с коррупцией. Нельзя смотреть усеченно. Если говорить о подследственности, то есть коррупционное преступление, подследственное НАБУ, ГБР и Национальной полиции. И система разграничения подследственности между ними очень сложная, потому что основная масса коррупционных дел ГБР – правоохранители среднего звена. Выше по статусу – это НАБУ. Главы облгосадминистраций подследственны либо НАБУ либо Нацполиции, но не ГБР. И эта система настолько запутана, что если чиновник районного уровня осуществит злоупотребление или получит неправомерную выгоду на 1,5 млн гривен, то это к НАБУ, если меньше – то это к Нацполу, но не ГБР. Если военнослужащий что-то украл с военной части – это ГБР, а если взял взятку – НАБУ. А если взял взятку офицер ниже по званию, то это Нацполиция. Поэтому я и говорю, что система неэффективна в силу того, что в ряде преступлений невозможно определить размер ущерба на начальном этапе,и соответственно, нельзя разграничить – какое дело подследственно НАБУ, ГБР или Нацполу. Неправильная подследственность может быть использована адвокатами для того, чтобы говорить, что доказательства являются недопустимыми. Поэтому, я считаю, что создание большого количества правоохранительных органов с пересекающейся подследственностью – главный признак неэффективности, потому что в ряде правоохранительных органов есть уголовные дела по одному и тому же факту. Все бегут наперегонки, изымать первичную документацию, проводить экспертизы часто взаимоисключающие. И здесь есть вторая проблема – если какой-либо орган закрывает дело, то это делает все остальные дела малоперспективными с точки зрения судебного рассмотрения. Потому что в УПК есть норма о том, что дело подлежит прекращению, если по такому же факту, с учетом подследственности, прекращено дело другим органом.
Бытует мнение, что в будущем НАБУ нужно подчинить ГБР, поскольку отдельный орган не нужен. Как Вы считаете, такое возможно?
Я думаю, что рано или поздно к этому придут. Но, не подчинить, а скорее, один орган должен заниматься расследованием наиболее сложных преступлений. Я бы сюда отнес – коррупционные, совершенные сотрудниками правоохранительных органов и совершенные ОПГ. Я предполагаю, что рано или поздно такой орган будет создан, потому что вот эти перетягивания канатов и конкуренция за уголовные производства приводит к трате в пустую значительного ресурса правоохранительных органов. Но, возникнет вопрос существования Высшего антикоррупционного суда, САП, которые четко привязаны к НАБУ. Для того, чтобы решить эту проблему, необходимо комплексно подойти к вопросу – не просто автоматически объединить или переподчинить. Это ничего не даст. Нужно понимать структуру правоохранительных органов, которые мы хотим построить. Эта структура должна быть с четко разграниченной подследственностью и понятными правилами, кто и за что отвечает.
Давайте тогда по конкретным делам ГБР. Кейс Пашинского. Вроде бы одноэпизодное дело, а так долго расследовалось. Сейчас оно уже в суде, но опять же таки – почему так долго велось досудебное расследование?
Оно было сложным в плане доказывания.
В чем именно была сложность?
Для того, чтобы правильно оценить и сделать корректную уголовно-процессуальную характеристику действиям Пашинского, необходимо было изучить его точку зрения на эти события, точку зрения других участников, а потом перепроверить экспертным путем, в том числе и путем проведения воспроизведения обстоятельств события. И возникла проблема – по ходатайству экспертов необходимо было максимально точно восстановить ту картину событий. То есть, это не только пригласить участников тех событий, но и обеспечить такие же транспортные средства. Нужен был абсолютно такой же автомобиль. Мы столкнулись с такой проблемой – автомобиль, который на тот момент был на месте происшествии и на кузове которого остались следы от выстрела, на момент воспроизведения событий был уничтожен. Перед следственными органами и экспертами была поставлена задача – найти точно такой же автомобиль. Он был очень старый. Для поиска именно такого же автомобиля, точно с такими же техническими характеристиками (длина ходовой части, такой же корпус), мы потратили много месяцев. Но мы его нашли, привезли, провели экспертизу, после чего следствие было завершено. Дальше, он, пользуясь правами, не спеша знакомился с материалами производства, поэтому мы были вынуждены ограничить его через суд. Потому это все и вылилось в такие сроки. К сожалению, это самая слабая сторона нашего нынешнего УПК – возможность защиты затягивать процессуальные сроки.
Был ли специально уничтожен этот автомобиль, который непосредственно находился в момент событий с участием Пашинского и Химикуса?
Мы можем констатировать факт, что он был продан собственником, а дальше его уже найти не смогли.
Дело Пашинского в свое время расследовали прокуроры Киевской области и по моей информации совсем неэффективно. Оценивали ли Вы действия коллег из прокуратуры?
Оценка работы коллег из прокуратуры не входит в наши полномочия. Этим занимаются прокуроры. Наша задача была в том, чтобы провести дополнительные экспертизы, установить объективную картину, дать оценку и когда прокуроры согласились с тем, что доказательств достаточно для передачи дела в суд, были выполнены все процессуальные моменты и обвинительный акт ушел в суд.
Какая мера наказания в итоге для Пашинского будет заявлена в суде?
Какая мера наказания, это сугубо прерогатива прокурора и суда.
Известно ли Вам, какую меру наказания в суде будет просить прокурор для Пашинского?
Я думаю, об этом никто не знает. И никто вам объективно этого не скажет. Почему? Потому что, все зависит от того, как суд оценит показания свидетелей, как оценит материалы экспертизы и так далее. Это совокупность факторов.
Относительно экс-президента Порошенко. Можете сообщить, когда ГБР ждет его на допрос?
Пока что о таких процессуальных действиях мне ничего не известно.
Как вы оцениваете тот факт, что во время каждого допроса Порошенко, под ГБР митингуют его сторонники?
Исключительно с позитивной точки зрения.
То есть, давления не испытываете?
Ни в коей мере. Это говорит только о том, что мы делаем свою работу.
Какое имущество Порошенко на данный момент арестовано? Коллекция его картин сначала была арестована, потом арест сняли…что теперь с ней?
Арестована повторно.
А где она хранится? Там же в музее или в помещениях ГБР?
Картины – такие предметы, сохранность которых требует определенного и бережного к ним отношения. Определенных условий. Поэтому, на данном этапе музей – замечательное место для хранения картин. Тем более это дает возможность нашим согражданам полюбоваться и оценить эту замечательную коллекцию.
То есть, никаких препятствий для всех желающих их увидеть в музее нет?
Абсолютно никаких. Чем больше киевлян сможет увидеть эту замечательную коллекцию картин, тем больше пользы она принесет.
Какое еще имущество Порошенко арестовано? “Ленкузня” арестована?
На “Ленкузню” также наложен арест. Там большой перечень имущества, в Реестре судебных решений он есть.
Готовит ли ГБР какие-то проекты подозрений по Порошенко?
Согласно Уголовного процессуального законодательства следователи ГБР не могут готовить подозрения действующему народному депутату.
Проекты?
Проекты подозрений – это не процессуальный момент. Следователи ГБР могут готовить справку об установленных фактах и чем они подтверждаются. А само подозрение готовят сотрудники Офиса Генерального прокурора.
Но, мы помним, что ранее такие проекты подозрений ГБР направляло уже в Офис генпрокурора…
Общая практика такова, если следователи считают определенные обстоятельства установленными, они могут подготовить либо справку с доказательствами либо проект уведомления о подозрении, но это не процессуальный документ. Это скорее “приглашение” прокурора, то есть позиции ГБР, а прокурор уже определяет правильность квалификации, полноту собранных доказательств, их допустимость и дает свою оценку – будет он подписывать или не будет. Поэтому, говорить о том, что сейчас есть в работе по конкретным делам проекты уведомлений о подозрении, я не могу.
Передавались ли такие справки в Офис генпрокурора в последнее время?
У нас нет сейчас таких дел, чтобы говорить о том, что по какому-то из них мы вышли на подозрение бывшему президенту. У нас есть дела, которые расследуются и дело, по которому идет ознакомление с материалами.
Это эпизод по Семочко?
Да. А по всем остальным проводится досудебное расследование.
Печерский суд давал ГБР разрешение на силовой привод Порошенко на допрос, поскольку он несколько раз его игнорировал. Почему ГБР так и не воспользовалось такой возможностью?
Поручение о приводе выполняется не ГБР, а органами полиции. После получения судебного решения о принудительном приводе, оно было направлено к исполнению в Национальную полицию. Нам важен факт прибытия человека на процессуальные действия. Пришел ли он сам или в сопровождении участкового – дело десятое. Пришел – провели следственные действия. Наша задача, в первую очередь, обеспечить сбор доказательств, а также объективное изучение любого уголовного производства с разных точек зрения. Почему и проводились и проводятся допросы Порошенко? В первую очередь, для того, чтобы узнать его правовую позицию, его точку зрения. Для того, чтобы выяснить его аргументацию и понять – есть ли смысл дальше работать или дело подлежит прекращению. То есть, в любом случае, следователь обязан принять максимальные меры для того, чтобы услышать и первую и вторую стороны, иначе расследование не будет объективным.
Есть ли дела, где фигурирует Порошенко, которые уже закрыты?
Есть дела, в которых заявители указывали его, как лицо, причастное к совершению преступления. Ряд таких дел были закрыты.
Много?
-Два или три дела.
Недавно президент Зеленский намекнул, что Крым сдали и что в этом виновата прежняя власть, в частности, Турчинов, Яценюк. Расследуется ли ГБР дело о сдаче Крыма и фигурируют ли в нем эти люди?
Вопрос некорректный. Уголовное дело, которое касается сдачи Крыма есть в производстве ГБР, оно расследуется. Но, называть конкретные фамилии до того, как прокурор согласует уведомление о подозрении, некорректно. В настоящее время, лицам, о которых вы задаете вопрос, уведомление о подозрении не подготовлено.
Я уточню тогда. Изучается ли ГБР в рамках этого дела законность действий Турчинова и Яценюка?
В этом деле очень много обстоятельств, которые изучаются и потеря Крыма – это не то, что произошло одномоментно в результате события января-февраля 2014 года. Следствие прорабатывает несколько версий, все вопросы организационного, административного характера. По дислокации военных частей, командования, взаимодействия, реформирования армии, в том числе принятия управленческих решений. Проведено огромное количество экспертиз, допрошена масса свидетелей. Говорить о причастности кого-либо можно будет говорить тогда, когда будет сформулировано уведомление о подозрении.
Дело о пытках в Кагарлыке. Можете ли сказать, когда дело будет завершено?
Три эпизода уже практически завершены, думаю, что в ближайшее время будем рассматривать вопрос об окончании досудебного расследования. По трем эпизодам уже собраны все доказательства, проведены генетические, монологические экспертизы, сделано воспроизведение событий, допрошены все причастные.
Как Вы считаете, какое наказание должны понести виновные?
Я считаю, что любое насилие, совершенное сотрудником государственных органов, неважно – это сотрудник полиции, СБУ, ГБР, прокуратуры…если человек находится под контролем государства, то любые противоправные действия в его отношении должны наказываться наиболее сурово.
Должен ли нести какую-то ответственность министр внутренних дел Арсен Аваков?
Для нас важно, насколько активно принимаются меры органами Нацполиции для того, чтобы способствовать расследованию, раскрытию этого преступления и не допустить в дальнейшем подобных случаев. Мы понимаем, что, так или иначе, в любом правоохранительном, государственном органе рано или поздно, время от времени, к сожалению, происходят такие события, но вопрос в реакции на них. Покрывают преступников или нет, помогают изобличить их или препятствуют. Если мы говорим о том, что в этом деле внутренняя безопасность Нацполиции способствовала расследованию, значит они приняли должные меры для того, чтобы минимизировать негативные последствия от этих событий.
В марте САП открыла дело о возможной служебной халатности должностных лиц Кабмина при осуществлении мероприятий по противодействию коронавирусу. Это дело было поручено ГБР. На какой оно стадии?
Производство возвращено в САП, потому что там не наша подследственность.
Фигурируют ли действующие народные депутаты, в том числе от “Слуги народа” в уголовных производствах ГБР?
Конечно.
Сколько таких нардепов?
Не могу называть цифры.
Хорошо. Это депутаты только от монобольшинства или других фракций, групп и внефракционных?
У нас расследуются дела, которые касаются депутатов различных фракций. Наверное – всех. Мы не разделяем депутатов по фракциям и группам. Есть заявление о преступлении – расследуем.
Это имущественные преступления?
Абсолютно разные преступления.
Как часто Вы встречаетесь с генпрокурором Ириной Венедиктовой?
Только рабочие встречи. Где-то раз в месяц.
На ваш взгляд, кто лучший генпрокурор – Ирина Венедиктова или ее предшественник Руслан Рябошапка?
Я думаю, что этот вопрос для меня некорректен.
Чтобы Вы сказали бы людям, которые считают, что Вы – человек Венедиктовой?
Что я не принадлежу никому. Я выполняю свою работу так, как считаю ее правильной, как должен ее выполнять, как того требует закон. И независимо от того, к кому меня привязывают, к каким политическим силам или политическим деятелям, я буду делать свою работу сугубо так, как должен выполнять без тяготения к какому-либо политическому лагерю. Я считаю, что сила ГБР в том и заключается – что мы максимально дистанцировались от любой политической силы. Потому и уровень недоверия среди новосозданных правоохранительных органов – к нам самый низкий. Я считаю, что именно в этом заслуга. Мы стараемся максимально дистанцироваться от кого-либо. Есть преступление, есть заявление – неважно к какой фракции принадлежит депутат, оно будет расследовано.
На какой стадии находится дело о провокации взятки человеком, который снял видео с братом Ермака?
Дело расследуется, проводятся технические экспертизы. Большое количество записей в деле. Всех людей, которые, так или иначе упоминались на этих записях, допросили.
Оно имеет перспективу?
Все зависит от технической экспертизы. Любая аудио, видеозапись, которая выбрасывается в интернет, имеет под собой одну большую проблему – установление факта ее достоверности. Присутствуют ли признаки монтажа, наложен ли голос на изображение, технические доработки и так далее. Вот только после того, как будет установлено, что запись можно использовать для идентификации дикторов, которые на ней зафиксированы, как только будет установлено, что запись не смонтирована, тогда можно будет говорить объективно, что все то – имело место.
Правда ли то, что ГР расследует дело по факту возможного уклонения от уплаты налогов депутатом Рады Леросом?
Да.
Будут ли ему предъявлены обвинения?
Для того, чтобы говорить о подозрении, необходимо провести следственные мероприятия. Дело к нам пришло на прошлой неделе. По нему сейчас запрашиваются документы, пригласили его на допрос для того, чтобы выяснить его точку зрения на эти обстоятельства. Возможно, он выскажет аргументы в свою защиту, расскажет нам о происхождении этого имущества, что существенно облегчит нам работу и позволит в более сжатые сроки принято решение по делу.
Последний вопрос: будете ли Вы подавать свою кандидатуру на конкурс на директора ГБР?
Конкурс еще не объявлен. Я пока не вижу в этом необходимости, меня все устраивает.
