В интервью “Цензор. НЕТ” глава Нацполиции Игорь Клименко рассказал, как расследуются дела по нападению на журналистов, зачем нужно создавать реестр иностранцев, совершивших преступления, что стало причиной участившихся в этом году поджогов автомобилей известных политиков, каким образом электрошокеры будут использовать во время массовых акций протеста и что сейчас закупается из оружия, а также о новом формате работы правоохранителей в “кустовых” подразделениях.
“У НАС ЕСТЬ ПРОИЗВОДСТВА В ОТНОШЕНИИ ИЗВЕСТНЫХ В РЕГИОНАХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ПЫТАЛИСЬ НА ВЫБОРАХ ОРГАНИЗОВАТЬ “КАРУСЕЛИ”
– Игорь Владимирович, этот год мы живем в условиях пандемии, сейчас резко увеличивается рост заболеваемости коронавирусом. Вам удается себя беречь, учитывая, со сколькими людьми приходится общаться по работе?
– Приходится беречь, поэтому количество встреч сократил. Раньше до 50 человек в день бывало в кабинете. Совещания с областными подразделениями сейчас проводим через ZOOM. Но сидеть взаперти постоянно и работать в режиме, когда ты всего боишься и никого не пускаешь, невозможно. Естественно, так не делаю. Поэтому план, каким образом мы будем организовывать работу, если заболею, разработали.
– Не так давно в стране прошли местные выборы. Нацполиция постоянно отчитывалась о выявленных нарушениях. А сколько уголовных производств всего было открыто по их итогу?
– Всего таких уголовных производств 1 208.
– В этом году избирали глав ОТГ, райсоветов и мэров. Где было нарушений больше всего и каких?
– В первую очередь, это города и области. Хотя у нас много зарегистрировано и там, где “лакомые” ОТГ. Где есть прибрежная территория, лес, где достаточно дорогая земля, там тоже кандидаты в депутаты райсоветов и претенденты на глав ОТГ пытались преступить закон.
– Каким образом? Старались подкупить избирателей или какие-то другие методы задействовали?
– В основном подкупать. Это же проще всего и не надо людям долго объяснять, зачем дают деньги, им все и так понятно.
– Какие расценки были в этот раз?
– Разные, от 200 до 1000 гривен. Все зависело от уровня и возможностей кандидата. Сейчас еще досудебное следствие ведется, все эти обстоятельства проверяются.
– Судя по отчетам наблюдателей, работавших на этих выборах, было задействовано немало схем, которые можно отнести к числу давно опробованных, например, “карусели”. Скажите, удалось задержать не только исполнителей, но и организаторов схем? Кому-то из них уже предъявлено подозрения?
– На данный момент уже 25 людям предъявлены подозрения в 19 уголовных производствах.
– Мы часто слышим после выборов цифры об отрытых делах по организаторам схем, но что потом с приговорами? Есть ли у подобных дел судебная перспектива?
– Безусловно. Если говорить о недавних выборах, то материалы по трем уголовным производствам, где уже собраны в полной мере доказательства, направлены в суд. По остальным работа еще ведется. Но такие люди, если их вина доказана, должны отвечать по закону. В том числе и для того, чтобы предотвратить такие же преступления на следующих выборах.
– Выйти на заказчиков в таких случаях удается?
– Заказчики – это, как правило, какие-то местные “царьки” из числа действующих руководителей органов власти или людей, которые имеют влияние в этом регионе. У нас есть производства и в отношении руководителя участковой избирательной комиссии, и известных в регионах людей, которые пытались организовывать такие “карусели”.
– Я имею в виду конкретных политиков, которые баллотировались. Например, на пост мэра. Есть такие случаи?
– По небольшим городам такие ситуации есть. Например, кандидат на должность председателя одной из ОТГ на Тернопольщине организовал подкуп избирателей в свою пользу – пожилым людям раздали почти 270 продуктовых наборов и фото с данными о нем. По этому факту начато уголовное производство по ч. 2 ст. 160 УК. Еще один в помещении общеобразовательной школы в пгт Гребинки Васильковского района Киевской области подарил учителям конверты с деньгами.
Есть факты, когда используют благотворительные фонды для агитации. Так, к примеру, было в одном из магазинов г. Кременная Луганской области, где с целью подкупа избирателей гражданам раздавали продуктовые наборы, состоящие из муки, чая, сахара, масла, макарон и риса. По данному факту начато уголовное производство по ч. 4 ст. 160 УК Украины.
– Это все было не в день выборов, как я понимаю?
– Если об этих примерах говорить, то это было в начале октября.
– Еще одна из технологий, которые часто задействуются, кандидаты-“клоны”. В Верховной Раде зарегистрирован законопроект, который предусматривает изменения в Избирательный кодекс для борьбы с такими двойниками. В частности, предлагается обязать территориальные избирательные комиссии и ЦИК указывать в бюллетенях прежние фамилии кандидатов, если те были изменены в течение шести месяцев до дня выборов. Поддерживаете ли вы такую инициативу?
– В этом году мы вынуждены констатировать, что такие схемы готовились заранее, а закон разрешает менять и фамилии, и имена, поэтому реагировать было сложно. Поэтому работали в основном превентивно. Встречались с людьми, которые пытались организовать эти схемы. И в большинстве случаев – это касается, в том числе, Одесской области – “клоны” сами снимались с выборов.
Поэтому если Верховная Рада внесет изменения в законодательство и усложнит “клонирование” кандидатов на выборах, будет не только полиции легче работать, но и гражданам проще определить, за кого же они все-таки голосуют. Ведь если бабушка плохо видит, то в большом списке кандидатов ей будет сложно правильно определить того, кого она действительно хочет поддержать.
Кстати, по таким схемам расценки были повыше. К примеру, в Кировоградской области местному жителю за то, чтобы он выставил свою кандидатуру в качестве “клона”, заплатили 10 тысяч гривен. У него совпадали имя и фамилия.
– Привлечь ведь таких людей к ответственности нельзя, правильно пониманию?
– По закону выставить технического кандидата, например, по фамилии Клименко – а у меня она довольно распространенная – может любой. Это не уголовное преступление, а попытка манипулировать избирателями. Вот чтобы таких манипуляций не было, мы и действовали превентивно.
– Допустим, разговор “по душам” не помог. Вы же не можете заставить человека снять кандидатуру, если он отказывается?
– Если все документы в порядке и полном объеме, не можем.
– Насколько заранее готовились, если приходилось менять фамилию?
– И за три месяца, и за полгода – разные есть случаи. Это не в один день происходило.
Поэтому я за то, чтобы в бюллетене было четко указано, что это за человек и какая у него была фамилия, пока он ее не сменил. Чтобы избиратели могли быстро разобраться в этих процессах.
“БУДЕТ 122 РУКОВОДИТЕЛЯ “КУСТОВЫХ” ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ. СЕЙЧАС ПРОВОДИМ ОТБОР”
– Когда летом было изменено законодательство и стартовала административно-территориальная реформа, которая привела к укрупнению районов, Нацполиция оказалась единственным правоохранительным органом, где четко ответили на вопрос, что изменится в работе. Что уже успели сделать в этом направлении?
– Первое, что мы сделали, – это подготовили соответствующие материалы и приказы на структурные изменения. Будет 122 руководителя “кустовых” подразделений на 119 районов. Харьков разбили на три управления, а Одессу – на два. Сейчас проводим отбор новых руководителей и ряд тренингов по их подготовке, после которых будем рассматривать целесообразность назначения того или иного полицейского на конкретное “кустовое” подразделение. Такое подразделение охватывает 4-6 нынешних районов.
Такую же процедуру отбора и подготовки проходят кандидаты на должность заместителей. На них будет возложена большая ответственность.
– Как ниже пойдет деление?
– Мы скоро предоставим обществу “дорожную карту”, где будет видно, каким образом мы подстраиваемся под административно-территориальную реформу. Первое, чего мы хотим достигнуть, – это управляемость подразделений. А также сделать так, чтобы полицейские могли присутствовать в самом отдаленном уголке нашего государства и им не нужно было преодолевать большие расстояния, чтобы добраться до места преступления. В философии полиции заложено такое понятие, как офицер громады, и хотим это полноценно реализовать. Чтобы слоган “Я тут” работал и в каждом ОТГ было один-два таких офицера, которые бы раскрывали легкие преступления и понимали оперативную обстановку в том или другом населенном пункте. Пока так очень кратко охарактеризую.
Добавлю, что мы начали готовиться к этим изменениям много месяцев назад. Поделились своим виденьем с Офисом Генерального прокурора. Будем вместе с ними готовиться ко вступлению в работу новой структуры.
– В этом процессе переформатирования оценивали, как работает полиция на местах сейчас?
– Мы оценили работу каждого подразделения, каждого сотрудника полиции, определили дальность и время реагирования на заявления граждан. Хотим уменьшить время приезда полиции. Сейчас, вы знаете, в сельской местности на это отводится 20-23 минуты, в городе – 7-10. Убежден, что люди почувствуют изменения в работе полицейских. А в сельской местности как минимум офицер громады будет на месте сразу же, потому что он живет в этом же населенном пункте.
Также уделяем особое внимание подготовке личного состава, которая будет практически беспрерывной.
– Когда будет готова “дорожная карта”?
– Она готова на 98%. Около 80% руководителей мы уже отобрали. Эти люди получат дополнительные функции, а вместе с ними – больше ответственности. А главное – понимание, что должна делать полиция на территории обслуживания.
– Вы сказали, что оценили работу каждого сотрудника. Что под этим подразумевается?
– Мы проанализировали нагрузку, которая приходится на каждого сотрудника полиции, и оценили целесообразность нахождения такого количества оперативных сотрудников и следователей в территориальной единице, которое есть сейчас. Закон об уголовных проступках начал работать с 1 июля, есть ряд легких преступлений, которые сейчас расследуют дознаватели и уполномоченные дознавателей. Этот институт себя очень хорошо зарекомендовал. Полиция считает, что хорошо справилась с этим нововведением. Поэтому в тех районах, где густота населения небольшая, где нет большого количества тяжких преступлений, думаю, что мы справимся силами блока превенции и дознавателей.
Там, где криминогенная ситуация хуже, оставляем в местных подразделениях и следствие, и криминальную полицию.
– У Вас нет ощущения, что после истории с Кагарлыкским отделом полиции, сотрудники которого подозреваются ГБР в пытках и изнасиловании, люди стали бояться полиции?
– Знаете, как говорят? Неидеальное общество – неидеальная полиция. Конечно, это не оправдание тому, что произошло. Кагарлык – это маркер того, что у нас не все в порядке.
– Как перестроили работу этого подразделения?
– Полностью убрали подразделение криминальной полиции и следствие в этом отделении. Потому что нагрузки на них не было, там преобладают легкие преступления. Было принято решение о включении этого отделения в Обуховский отдел полиции. Теперь в Кагарлыке существует только превенция и, конечно, дежурная часть. Если же совершается какое-то резонансное или тяжкое преступление в этом районе, выезжает следственно-оперативная группа из Обуховского отдела полиции, и дальше дело уже расследуется там.
К сожалению, в сельской местности очень сложно найти людей, которые хотят работать в полиции. И когда мы после произошедшего отправили людей из других районов работать в Кагарлык, они после нескольких месяцев не захотели там дальше продолжать службу. Семьи далеко, домой добираться проблематично.
Проблема в том, что на территории нашего государства сельская местность составляет 70%. А в селах проживает 30% населения. Если мы возьмем людей в возрасте 18-35, которые могут претендовать на работу в полиции, то это всего 3 млн. человек. Из них 2 миллиона уже работают в городах. По всей стране. И это же разные люди, с разным образованием и образом жизни. К примеру, в Киеве в полиции более половины личного состава живут за пределами столицы.
Поэтому Кагарлык в какой-то мере помог нам шире посмотреть на ситуацию, вскрыл проблему с кадрами изнутри. Конечно, после произошедшего система контроля за руководителями и сотрудниками, работа подразделения внутренней безопасности претерпели значительные изменения. В начале следующего года планируем значительно улучшить систему контроля, позволяющую отслеживать факты нарушения прав граждан в отделениях полиции. Этот контроль будет достаточно жестким.
– Вы говорите о системе видеонаблюдения?
– Да. Приведу пример. Недавно в одном из подразделений женщина обвинила в изнасиловании одного из сотрудников. В заявлении указала, что это было прямо в отделе полиции. Так вот, по камерам видеонаблюдения мы как раз и отследили, когда она зашла в подразделение, как с ней общался сотрудник полиции в комнате приема граждан и когда она уходила. Выяснилось, что она проходит свидетелем по одному из уголовных производств и никоим образом не пострадала.
– Обманула?
– Да, обманула. Похожая ситуация у нас была в городе Стрие Львовской области. Обратилась с заявлением мама девушки, которая решила свести счеты с жизнью. Тоже обвинила полицейских в изнасиловании. Хотя один из них в указанное время находился в Киеве, на курсах повышения квалификации. А второй был в составе следственно-оперативной группы, которая приехала, когда произошло самоубийство.
На каждое такое заявление мы реагируем быстро. И, что скрывать, болезненно. Пытаемся всеми силами не допустить того, что происходило в Кагарлыке. К сожалению, некоторые граждане пользуются этим и пытаются обвинять полицейских в преступлениях, которые они не совершали.
– А как быть с произошедшим полгода назад в Павлограде, где полицейских подозревают в пытках? И, как нам рассказывали в ГБР, они так якобы пытались улучшить показатели. Что это за показатели?
– У нас один показатель: есть преступление – его нужно раскрыть. И собрав доказательства, направить дело в суд. Больше ничего.
Еще раз повторюсь. На подобные случаи реагируем жестко. В Павлограде изменено все руководство, прошла серьезная “чистка” кадров, внутренняя безопасность продолжает контролировать работу городского отдела полиции.
“ОРГАНИЗАТОРЫ СХЕМ ПО ТРУДОВОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ ЛЮДЕЙ ПО ГОЛОВАМ СЧИТАЮТ. СЛОВНО СКОТ КАКОЙ-ТО…”
– Вы заявили о том, что поддерживаете полную перезагрузку направления противодействия преступности, связанной с торговлей людьми и нелегальной миграцией, и концепцию, предложенную новым руководителем этого подразделения. Что изменится в работе этой службы?
– Мы поменяли приоритеты. Все, что касалось общественной морали. Все-таки это не основная функция полиции. У нас есть очень много проблем, которые на сегодняшний день не решены. Это нелегальная миграция, в том числе трудовая, это рабский труд, это, возможно, и торговля органами, суррогатное материнство и т.д. Только на прошлой неделе мы задержали 35 мигрантов из других стран, которых организованная преступная группа пыталась нелегально перевезти через Украину в одну из европейских стран. Этим злоумышленникам предъявлены подозрения. Им грозит до 9 лет лишения свободы.
Поэтому важно вовремя отреагировать для изменения приоритетов в работе этой службы, особенно выделив направление по противодействию эксплуатации человеческого труда. Вот мы ведем оперативные мероприятия и понимаем, как общаются организаторы схем по трудовой эксплуатации. Они людей по головам считают! Словно скот какой-то…
Сейчас на базе департамента создана миграционная полиция. Мы уже начали активную подготовку соответствующих предложений по поводу модернизации миграционного законодательства и планируем в ближайшее время выносить на Кабмин законодательные инициативы, которые касаются направлений работы этого подразделения.
– Как часто иностранцы, которые проживают на территории нашей страны, совершают преступления и какие?
– За этот год у нас составлено более 85 тысяч административных протоколов в отношении иностранных граждан, которые пребывают на территории Украины, и открыто около 1,5 тысячи уголовных производств. В числе совершенных преступлений – убийства, разбои, кражи. Это будоражит и напрягает общество, мы должны на это реагировать. Поэтому инициируем введение реестра иностранцев, которые совершили правонарушения. Для того, чтобы организовать по отношению к ним превенцию.
– Хотите вносить на этапе открытия уголовного производства или после приговора?
– Предлагаем вносить, если будет решение суда. Но это идея, будем обсуждать. Предлагаем в том числе провести дискуссию в обществе. Окончательное решение принимать Кабинету министров.
– Миграционная полиция будет во всех регионах или только на центральном уровне?
– Сотрудники миграционной полиции будут в каждом регионе. На центральном уровне первоначально будет 45 человек.
– Весной этого года разгорелся скандал, связанный с младенцами, рожденными от суррогатных матерей. Омбудсмен Людмила Денисова тогда заявляла, что обращалась к вам, а также в Минсополитики и МИД. Насколько известно из публичных источников, в этой ситуации не выявлено каких-либо правонарушений. Тем не менее, вопрос использования суррогатного материнства в преступных схемах поднимался неоднократно. Есть ли такие дела в производстве Национальной полиции?
– Есть. Но пока идет следствие, подробно говорить о них не могу. Что касается суррогатного материнства в целом, то действительно существуют проблемы с урегулированием этого вопроса на законодательном уровне. Сейчас обсуждаем эту тему с народными депутатами и с нового года начнем вместе с ними активно вносить предложения на этот счет. Я считаю, что в государстве должны существовать очень строгие правила относительно суррогатного материнства.
– Насколько понятно они выписаны сейчас?
– Мы провели анализ действующего законодательства, есть ряд требований, которые должны соблюдаться. Обязательным показанием к суррогатному материнству является у женщины диагноз “бесплодие”.
При этом будущие родители должны состоять в официально зарегистрированном браке. И, конечно, важная составляющая – это договор между семьей, которая обращается за такой услугой, и женщиной, которая решилась ее предоставить. Он должен быть письменный. Как и с медицинским учреждением.
Департамент будет за всем этим следить и расследовать преступления, совершаемые в этом направлении.
– Наверняка у тех, кто работает на таком рынке, налажено оформление документов. Так, чтобы не подкопаться. Тем более, что клиенты преимущественно иностранцы и детей вывозят за границу. Скажите, а были ли совместные с коллегами из других стран операции, в результате которых задержаны транснациональные преступные группы, зарабатывающие за торговле детьми под прикрытием суррогатного материнства?
– Мы сотрудничаем с нашими иностранными коллегами, но подробнее о результатах давайте поговорим позже, это происходит в рамках тех дел, о которых я упомянул, и следствие еще ведется.
– На что ориентирована продажа детей? Так действительно решается проблема бездетных пар или есть случаи, когда детей используют как доноров органов?
– У нас нет производств, в которых бы шла речь о продаже детей на органы.
– Как изменилась борьба с преступностью после изменения законодательства, которое касается противодействия организованной преступности?
– Только в этом году мы разоблачили около 300 организованных групп. 1300 участников таких групп уже получили подозрения. В их числе тоже есть иностранцы. В некоторых случаях они возглавляют ОПГ, в некоторых просто являются участниками.
Эти преступные группы совершили около 3,5 тысячи преступлений разного рода и разной квалификации.
– Что с ворами в законе? После принятия отдельного закона полиция получила возможность до них добраться. Есть результаты?
– Многие воры “в законе” перед голосованием за этот закон выехали из страны, а потом так и не вернулись. По тем, кто остался, работаем. Но документирование таких групп – это трудоемкий и сложный процесс.
В начале следующего года мы сможем предоставить более полную информацию о результатах работы, которую начали еще летом в отношении воров в законе и их подручных.
– После убийства Лоту Гули высказывались предположения, что будет передел сфер влияния между лидерами криминального мира. Они подтверждаются?
– У нас в государстве никаких переделов не было. Мы контролировали с первого дня после смерти Гули, что происходит. Были поползновения, но мы их пресекли. Никто, кто должен был заехать с подобными задачами к нам страну, не смог этого сделать.
РАССЛЕДУЯ ПОДЖОГ ДОМА РОДИТЕЛЕЙ ШАБУНИНА, РАСКРЫЛИ ЕЩЕ РЯД ДРУГИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ ГРУППОЙ ЛИЦ
– Комментируя работу департамента защиты интересов общества и государства, который был создан в этом году, вы заявили, что после выборов он будет заниматься расследованием дел, связанных с нарушением прав журналистов. Сколько уголовных производств по фактам нападений на журналистов и препятствия профессиональной деятельности расследуется? Привлечен ли кто-то к ответственности?
– Полиция сейчас регистрирует все правонарушения, совершенные в отношении журналистов. Их в этом году 200. 157 из них расследуется по 171 статье Уголовного кодекса (препятствие законной профессиональной деятельности журналистов) и 42 – это угрозы журналистам. Мы тщательно расследуем такие преступления.
Даже если брать такие факты, как, скажем, когда выбивают микрофон, не дают взять интервью или сделать репортаж, лично начальник управления отвечает за проведение расследования.
По 12 уголовных производствах материалы уже направлены в суд. Например, Васильковским отделом полиции ГУНП в Киевской области осуществлялось досудебное расследование в уголовном производстве по факту причинения телесных повреждений журналисту “Стоп коррупция ТВ”, по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 345-1 УК Украины. В ходе расследования установлено лицо, совершившее данное преступление, в отношении которого составлен обвинительный акт, который 25 ноября направлен в суд. А недавно полиция Киева сообщила о подозрении мужчине, который 28 ноября возле Национального музея Голодомора-Геноцида выбил микрофон из рук журналистки одного из телеканалов во время включения.
После окончания выборов департаменту поставлена задача работать в направлении предотвращения и расследования преступлений против журналистов. Мы хотим, чтобы журналисты доверяли полиции, чтобы у нас был диалог, и все делаем, чтобы они не остерегались обращаться в полицию, когда препятствуют их профессиональной деятельности. Работа с организациями, представляющими интересы журналистов, – главная задача этого подразделения. Они сейчас набирают темп. Но работают не отдельно, а совместно с другими службами Национальной полиции.
– Журналистам нередко угрожают. Что бы вы посоветовали в таких ситуациях? Каким должен быть алгоритм действий? Сразу писать заявление, делать скрины сообщений с угрозами, записывать разговоры?
– Однозначное первое – это звонок на “102”. Вы правильно говорите: нужно и вести записи телефонных разговоров, и скринить sms-сообщения или сообщения, которые приходят по электронной почте. Но не заходить в провокацию с кем-либо. Вызывайте полицию! Сообщайте об угрозах сразу, не надо ждать.
– Чем завершилось расследование дела о прослушке в квартире журналиста программы “Схемы” Михаила Ткача?
– Следствие еще продолжается. Мы проводим ряд розыскных и следственных мероприятий. Подозрение пока никому не предъявлялось.
– Почему? Это настолько сложная история, что невозможно установить, кто так постарался? Уже прошло немало времени…
– В интересах следствия на данный момент больше сказать не могу.
– Что с поиском заказчиков по делу Шеремета?
– По заказчикам материалы выделены в отдельное дело, и сейчас проводится ряд следственных мероприятий в этом направлении. Все остальное в данном случае будет разглашением тайны следствия.
– Уже прошел год с момента задержания Кузьменко, Антоненко и Дугарь. Вы наверняка видели, сколько людей верит в их невиновность и приходит поддержать, не переставая публично задавать вопросы полиции. Один из них – это мотив преступления. Если откинуть странные фразы о культивировании величия арийской расы, можете его назвать?
– Мотивационная составляющая выписана в материалах досудебного следствия и теперь дело за судом – определить, каким был мотив преступления.
– Россия объявила в розыск и заочно арестовала украинского нацгвардейца Маркива, которого полностью оправдали в Италии по делу о гибели итальянского фотокорреспондента Рокелли и его переводчика Миронова. Есть ли уже запрос о его выдаче?
– Нет, мы такого запроса не получали.
– Планируете сотрудничать со Следственным комитетом РФ по этому делу?
– Полиция всегда действует в рамках законодательства. Как внутреннего, так и международного. Политических заявлений я делать не хочу, но лично очень рад тому, что благодаря неотступности министра Авакова и проделанной огромной работе, в том числе и следователей Нацполиции, удалось освободить Маркива и вернуть его домой.
– В этом году часто горело имущество известных людей. Поджоги автомобилей Лероса, Богдана, программы “Схемы”, дома родителей Шабунина. Что раскрыто, кто задержан, установлены ли мотивы преступлений?
– Давайте по очереди. Одна из основных версий по делу о сгоревшем автомобиле Гео Лероса касается его деятельности как народного депутата. Назначен ряд экспертиз. В их числе – пожаро-техническая, молекулярно-генетическая и т.д. То же касается и поджога автомобиля Андрея Богдана – по этому делу также еще не закончены экспертизы.
По автомобилю программы “Схемы” мы продвинулись чуть дальше. Подозрение предъявлено трем гражданам. Одного удалось задержать, но по решению суда он вышел под залог в размере 170 тысяч гривен. Еще двоим подозрение предъявлено заочно, они объявлены в розыск.
Мы понимаем, кто и как это сделал.
– Понимаете, кто это заказал?
– Да, понимаем. Это все, что могу на данный момент сказать в интересах следствия.
– Ситуацию с поджогом дома родителей Виталия Шабунина прокомментируете?
– Ряд экспертиз уже проведен. Мы проверили всех людей, которые в то время были там. У нас есть несколько версий. Мы не сидим на месте.
– Какую из версий выделяете?
– Первая версия – умышленный поджог. И расследуя это преступление, раскрыли еще ряд других, совершенных одной и той же группой лиц.
– Если вернуться к Леросу и Богдану, кто заказчики? Это тоже политики?
– Я не занимаюсь политикой. Я занимаюсь раскрытием преступлений. И после того, как расследование в этих делах будет доведено до логического завершения, политики смогут комментировать.
– Депутатов начинают бить. Общество на взводе. Один из примеров – избиение Антона Полякова. Обращаются ли депутаты с просьбой выделить охрану?
– Мы охрану предоставляем в рамках уголовного производства.
– На каких условиях она выделяется?
– Если есть угроза жизни и расследуется уголовное производство, то по решению следователя можем предоставить охрану бесплатно. Кроме того, у нас есть подразделение “Титан”, которое осуществляет личную охрану. Такая услуга официально предоставляется полицией охраны и является платной.
– Есть ли такие, кому она выделена? Скольким предоставлена?
– Есть. С Департаментом полиции охраны официально заключили договора несколько народных депутатов.
– Чем закончилась история с Поляковым?
– Мы установили правонарушителя. Но получили заявление от потерпевшего Полякова о закрытии уголовного производства. Он написал, что у него нет претензий к этому человеку. Поэтому дело закрыли.
“ЕСЛИ У КОГО-ТО ЕСТЬ ЖЕЛАНИЕ ПОГОВОРИТЬ О ТОМ, ЧТО ЭЛЕКТРОШОКЕР БУДЕТ ПРИМЕНЯТЬСЯ ВО ВРЕМЯ МАССОВЫХ АКЦИЙ, Я СКАЖУ ТАК: НЕ БУДЕТ”
– Одно из резонансных дел уходящего года – по взрыву дома на Позняках в Киеве. Есть ли уже результаты экспертиз? Подтвердилась ли версия о несоблюдении технологий проверки счетчиков?
– По этому уголовному производству назначено 18 экспертиз. Большинство закончено. И в ближайшее время будут предъявлены подозрения ряду людей. Поверьте, это немало людей!
– После этого случая люди боятся ставить счетчики в квартирах.
– По результатам расследования мы дадим публично информацию о том, что же там произошло на самом деле. Уже известно, кто и что менял и где закупал материалы, которые устанавливались в квартирах наших граждан.
– То есть, речь все-таки идет о счетчиках?
– Не совсем. Речь идет о комплектующих газового оборудования, которое устанавливалось в квартирах или проверялось.
– Так что привело к взрыву: качество оборудования или качество установки?
– И качество оборудования, и качество установки.
– Когда планируете предъявить подозрения?
– Думаю, что в ближайшие полтора-два месяца. Может, даже раньше. Не хочу соврать. Ждем результаты еще нескольких экспертиз, они уже на выходе.
– Люди, которые закупали в этот дом и устанавливали оборудование, еще в каких-то домах это делали?
– Не успели. Они только закупили оборудование, это был один из первых домов. Мы проверили информацию, и если бы такое оборудование было в других домах, то сразу сообщили бы.
– Кабинет Министров одобрил проект закона, который расширяет сферу применения электрошокеров полицейскими, и просит Верховную Раду внести соответствующие изменения в закон о Нацполиции. Как планируете упреждать случаи использования шокеров просто для демонстрации силы?
– Сначала у нас на вооружении было оружие 50-70 годов прошлого века. Автоматы Калашникова. Убойная сила и летальность практически 100%. Затем мы начали закупать помповые ружья, у которых летальность не более 30%.
Мы закупаем пистолеты-пулеметы МП 5, где тоже скорость полета пули и летальность не очень высокие. Но все же пуля – это большая вероятность убить человека.
Поэтому если говорить об электрошокерах, которые применяются правоохранителями более чем в 100 странах мира, то они предназначены только для того, чтобы остановить преступника и сохранить жизни. Закон четко говорит о том, в каких случаях спецсредства применяются. Однозначно они не будут применяться в отношении беременных женщин, стариков, детей и т.д. Более того, использование электрошокера допускается только после соответствующей подготовки сотрудников полиции. На данный момент шокеров закуплено всего лишь 200.
Мы ждем принятия законопроекта, которым вносятся изменения в закон о Нацполиции, потому что переживаем за наших сотрудников, которые после применения спецсредств могут фигурировать в расследованиях того же ГБР. Но основная задача – минимизировать летальность при применении электрошокеров. И применять мы их будем исключительно против преступников, чтобы пресечь посягательства на жизнь и здоровье сотрудников полиции или граждан. По большому счету электрошокер – это альтернатива огнестрельному оружию. Вот так это нужно воспринимать.
– Вот только полицейские не выхватывают оружие при каждом удобном случае. И за каждый выстрел им приходится отписываться. Не будут же полицейские отписываться за применение электрошокеров?
– Каждый сотрудник полиции в конце своей смены в случае использования электрошокера будет писать рапорт. И объяснять, при каких обстоятельствах он его применил.
– Если человек считает, что электрошокер по отношению к нему применен необоснованно и незаконно, ему писать заявление в полицию? Будете реагировать?
– Конечно. Будет проводиться служебное расследование.
– Будут применяться при массовых акциях протеста? У нас же теперь силовая полиция…
– Если вы обратите внимание, Татьяна, то увидите, что мы на массовые акции не берем даже резиновые палки. Дубинки только у спецподразделений и то, для того, чтобы защитить других людей в случае явного и жесткого нарушения общественного порядка. Мы минимизируем проявление силы. Поэтому, если у кого-то есть желание поговорить о том, что электрошокер будет применятся во время массовых акций, я скажу так: не будет. Это нецелесообразно.
– Сейчас закон позволяет применять шокер при нападении на полицейского. Сколько полицейских за прошлый и нынешний год пострадали от нападений?
– Таких случаев действительно много. Только за 2019 год было ранено 1384 полицейских. Это огнестрельные, ножевые ранения и ранения после взрыва, а также нанесение разного рода телесных повреждений. За 10 месяцев этого года 919 полицейских получили телесные повреждения. Это часто происходит. Самый простой пример – карантин, когда мы закрываем в час ночи, согласно постановлению Кабмина, какие-то увеселительные заведения. Люди находятся в состоянии алкогольного опьянения, часто не очень адекватно реагируют. На прошлой неделе в Белой церкви человек вытащил охотничий карабин “Сайгу” и угрожал сотрудникам полиции. Несколько недель назад сотрудник патрульной полиции в Святошинском районе г. Киева получил три огнестрельных ранения, сейчас находится в больнице.
Каждый день полицейские рискуют жизнью. Начиная с конца 2015 года, когда начала работу Национальная полиция, при выполнении служебных обязанностей у нас погибло уже 39 человек. Вы наверняка знаете резонансный случай, который произошел в Днепре, когда двое наших сотрудников были расстреляны просто в упор.
О таких случаях меня сразу информируют. Эти расследования на моем личном контроле и начальников областных управлений. Наверное, мы мало рассказываем об опасности работы полиции, и люди об этом не знают.
Как-то народные депутаты вместе с патрулем сели и проехались по ночному городу, посмотрели, как ребята работают, когда хочется спать, как наши люди не очень толерантно относятся к полицейским. Нужно не просто культурно и вежливо отреагировать, а быть постоянно начеку, потому что у любого гражданина сейчас может быть при себе какое-то оружие.
Депутаты тогда, мягко говоря, удивились условиям труда полицейских и тем рискам, которым они подвергаются. А наши сотрудники в таком режиме ежедневно работают. Поэтому завершить наш разговор хотел бы тем, о чем говорил в начале. Полиция – своеобразное отражение общества. Мы хотим стать лучше, меняем модель работы, подбираем лучший вариант коммуникации с населением. И нам на этом пути важна поддержка граждан.
Татьяна Бодня
