Игорь Клименко. Первое интервью в качестве главы Нацполиции
07.10.2019
Свое первое интервью в качестве главы Нацполиции Сергей Князев дал Lb.ua. С того момента – февраля 2017-го года реформа Нацполиции прошла большой путь. Не всегда безупречный, но точно бесповоротный. И вот в сентябре 2019-го орган возглавил Игорь Клименко. Не став нарушать традицию, мы записали первое большое интервью. Для него – программное.
Практически всю свою профессиональную карьеру Клименко занимался «внутренней кухней» – кадрами в системе МВД. И на нынешнем посту, судя по всему, намерен значительное внимание уделять кадровой политике вверенного ему ведомства. В том числе на местах. И, конечно, в зоне ООС.
«Сейчас молодежь не боится выражать свою позицию, – говорит он о настроениях подчиненных. – Но часто они не имеют обратной связи. Я хочу им эту обратную связь дать. Ведь люди, которые сейчас в патрулях через пять, десять или пятнадцать лет станут руководителями среднего и высшего звена Нацполиции».
Что делать с маленькими зарплатами полицейских и почему не стоит легализировать свободное владение огнестрельным оружием и потребление легких наркотиков – в интервью LB.ua.
«Выбранный курс менять не собираюсь. Это – первое»
С.К.: Об увольнении Сергея Князева говорили еще до истории с его бывшей супругой – в контексте обновления руководства Национальной полиции. По сути, два эти события совпали. Скажите, номинирование на должность главы Нацполиции стало для вас самого неожиданностью?
Да, предложение, которое поступило мне накануне назначения, стало для неожиданностью.
С.К.: Поступило от министра?
Конечно. Встреча с Арсеном Борисовичем состоялась буквально за день до назначения.
С.К.: И как он объяснил причины увольнения Князева и свой выбор в вашу пользу?
Не скрою, я спросил, с чем связана смена главы Национальной полиции. Он сказал, что это была плановая ротация, не более того. Что касается моего назначения… Министр давно меня знает, знает мои качества и как я работаю.
С.К.: Как прошло заседание Кабинета министров, на котором вас непосредственно утвердили в должности?
Я доложил свое видение развития полиции премьер-министру и членам правительства. Они проголосовали. Все.
О.Б.: Собеседование или ознакомительная встреча в Офисе президента были?
Нет. Я встречался только с премьер-министром и министром внутренних дел.
С.К. О каком видении развития Нацполиции вы докладывали министрам?
И в Кабмине, и позже, когда министр представлял меня личному составу, я объявил основные моменты моей дальнейшей работы и курса Нацполиции в целом. Выбранный курс менять не собираюсь. Это – первое.
Второе – для меня очень важно существенно улучшить состояние реагирования на сообщения о совершении преступлений и правонарушений.
Оценка работы полиции и отношение к ней населения имеют важнейшее значение. И это не красивые слова. За последние годы мы сделали очень много для того, чтобы полицейский был не просто «красивой вывеской», а чтобы каждый житель самого отдаленного населенного пункта нашей страны знал, что полицейский рядом и придет на помощь в любое время. Поэтому система приема заявлений и жалоб граждан должна быть усовершенствована.
Я буду категорически пресекать любые фальсификации, попытки оставить без рассмотрения обращения граждан. С этого начинается отношение к нам общества. На каждый вызов должен выезжать полицейский – офицер громады, патрульная полиции или следственно-оперативная группа. И мы обязаны это обеспечить.
Эта система реагирования сегодня является проблемной из-за нехватки, в первую очередь, личного состава в некоторых регионах, транспорта, материально-технического обеспечения… Сложности есть – и мы это знаем! Случается, что личный состав отказывается выезжать или умышленно задерживает выезд. Мы таких из системы реагирования убираем. Но поскольку скамья запасных у нас не очень большая, приходится переучивать, объяснять, что так делать нельзя, где-то применять дисциплинарные меры, а где-то мотивировать. Для этого есть дисциплинарный устав, которым мы регулируем наши отношения с каждым сотрудником.
Следующий немаловажный вопрос. Я хочу, чтобы все службы Национальной полиции работали в единой системе: следствие, подразделение криминального блока, подразделение превенции. Они должны обмениваться информацией и работать единым кулаком. Это касается, в первую очередь, регионов. Если в центральном аппарате это работа на сегодняшний день настроена, то в регионах есть над чем работать.
Следующее – семейное насилие. То, о чем не принято говорить. Но мы понимаем, как часто женщины и дети страдают в семьях от насилия. Еще в 2017 мы запустили в трех регионах пилотный проект под условным названием «Полина». Это группы реагирования, которые обслуживают исключительно вызовы по домашнему насилию. Результаты работы таких групп – впечатляющие. Поэтому принято решение запустить этот проект по всем регионам Украины.
«Планируем ввести общенациональную базу данных с системой синих, желтых и красных карточек – в соответствии с уровнем насилия в семье»
С.К.: Почему «Полина»?
«Полина» – это аббревиатура. Сокращенно от «полиция против насилия».
О.Б.: Если не ошибаюсь, в Киеве такие группы уже существуют. Об этом в интервью LB.ua рассказывал руководитель полиции Киева Андрей Крищенко.
Да, с 2017 этот проект работает в Дарницком районе Киева, Малиновском районе Одессы и в городе Северодонецке Луганской области. Думаю, совсем скоро дадим старт «Полине» по всей Украине. Это будут первые 45 экипажей, которые получат автомобили, современное техническое оснащение и будут достаточно эффективны.
С.К.: В Киеве эксперимент был успешен?
Он запущен не так давно, но первые результаты уже достаточно убедительно показали необходимость этого проекта. Для более эффективной работы требуется специальная подготовка сотрудников, поскольку бывают случаи, когда они не совсем понимают, с чем столкнутся. Случались ножевые ранения от одного из участников конфликта, потому что полицейский не всегда правильно оценивает обстоятельства, когда едет на семейный конфликт. А им там встречаются и наркоманы, и алкоголики, и люди с психическими заболеваниями, и просто агрессивные. Поэтому сейчас работаем над этой системой реагирования.
С.К.: Недавно мы опубликовали текст о женщинах, которые осуждены преимущественно на 8-12 лет за превышение мер самообороны при нападении на них сожителя или мужа. Цифры весьма удручающие. Возможно стоит инициировать какую-то дискуссию о необходимости пересмотра соответствующих статей Уголовного кодекса?
Одновременно с введением подразделений, которые будут заниматься противодействием домашнему насилию, мы планируем – совместно с иностранными партнерами – ввести общенациональную базу данных с системой синих, желтых и красных карточек – в соответствии с уровнем насилия в семье. И наличие в досье агрессора таких карточек, для женщины, которая превысила самооборону, должно значительно смягчать ее вину при рассмотрении дела.
… Проблема на самом деле в другом! Когда полиция приезжает на вызов по домашнему насилию, женщины часто отказываются подавать заявление или забирают его через день-другой… Боятся. И здесь уже никакой закон не поможет. Уровень самосознания граждан должен расти, признание существования этой проблемы, готовность бороться вместе с нами, – вот что важно.
Следующая большая проблема, вслед за домашним насилием, – уличная преступность. И в первую очередь борьба с бытовой наркоманией, которая захлестнула и районные центры, села и небольшие города. Вы же сами видите, как электронные адреса (аккаунтов мессенджеров, в которых происходит продажа наркотиков, – LB.ua) написаны прямо на стенах. И, к сожалению, с профилактикой именно этого направления у нас есть проблемы. Поэтому подразделения киберполиции, криминального блока и превенции, все вместе будут направлены на борьбу с этим.
О.Б.: Это разве бытовая преступность? Больше похоже на сетевые структуры с огромным количеством втянутых людей.
Бытовая – не значит мелкая или не стоящая внимания! У нас есть наработки, видение, как бороться. Но в этом вопросе нужны совместные усилия и сотрудничество со стороны местной власти. Мы не можем ходить с кисточками и закрашивать, образно говоря, стены. Нужно, чтобы подразделение по борьбе с наркоприступностью сообщало в органы местной власти, в коммунальные службы, и они быстро реагировали и делали свою часть работы. Конечно, после “отработки” этих объявлений.
Я гарантирую, что ни один начальник полиции не будет проезжать по улицам, видеть эти надписи и не реагировать на них. Реакция будет очень жесткой.
О.Б.: Почему же до сих пор не реагировали?
Не могу сказать, что не реагировали вовсе. Но системы не было. Да и нельзя сразу наладить такую огромную систему – идем «step by step», шаг за шагом.
«На сегодняшний день мы поменяли 40% персонала»
С.К.: Почти полтора года вы работали заместителем главы Национальной полиции, фактически были правой рукой Князеве. Реформа не может реализовываться без сучка-задоринки, наверняка были недочеты, которые вы видели. Какие?
Уличная преступность. О ней я уже говорил. Второе – наверное, недостаточное внимание уделялось взаимоотношениям с местными органами самоуправления. На сегодняшний день созданы 800 территориальных громад. В Днепропетровской, Кировоградской, Черкасской, Харьковской областях мы уже запустили проект «Полицейский офицер громады» – отбираем лучших сотрудников по конкурсу, в том числе и через полиграф.
В Днепропетровской области отбор проходил в два этапа, с первого раза мы не набрали нужного количества сотрудников – 56. С помощью наших зарубежных партнеров мы организовали отбор и обучение офицеров. И люди, которые ушли работать в объединенные громады, показывают хорошие результаты. Могу привести как пример один из районов в Днепропетровской области, где трое офицеров громады практически уничтожили все наркопритоны.
О.Б.: До назначения заместителем главы Нацполиции, вы возглавляли Департамент кадрового обеспечения МВД. Ваши подчиненные предполагают, что основные усилия вы направите именно на внутреннюю кухню, на кадровый вопрос.
С.К.: Чистки, условно говоря, начнутся?
Смотрите. Нас (полицейских, – LB.ua) 130 000 человек. Еще в 15 году замминистра внутренних дел того времени Эка Згуладзе говорила, что для того, чтобы поменять весь личный состав и найти новые лица, необходимо 10-12 лет. Министр внутренних дел и мы знали какую реформу затеваем, на какие жертвы идем. На сегодняшний день мы поменяли 40% персонала. Осталось 60%.
О.Б.: Люди, которых вы увольняете, восстанавливаются через суды.
Да. Восстановилось не менее трех тысяч.
О.Б.: Это много.
К сожалению.
С.К.: Что с этим делать?
Увольняем второй раз. Но, вообще, это вопрос не ко мне. Мы констатируем факт, что суды не всегда справедливы. Это наше субъективное мнение. В то же время, могу сказать, что есть ошибка и со стороны молодой Национальной полиции 2015-2016 годов, когда у нас еще не было достаточной нормативной базы. Документы на увольнение из рядов полиции иногда составлялись неправильно, давали возможность оспорить их в суде.
С.К.: Умышленно неправильно?
Нет. Просто неправильно. Умышленных случаев если и наберется, то не более десятка. Мы работаем в тех условиях, которые есть. И постоянно инициируем изменение, усовершенствование законодательной базы. Если законодатель посчитает необходимым и возможным внести изменения, мы будем только рады.
«Мы не успеваем за зарплатами, которые растут в «народном хозяйстве»
О.Б.: Нехватка кадров – серьезная проблема для Киева, Закарпатья, ряда других регионов. У людей нет мотивации работать в полиции. Зарплаты в Киеве в патрульной полиции – от 13 тысяч, в регионах – еще ниже, они не конкурентные. Что с этим делать?
Вечный вопрос. Мы не успеваем за зарплатами, которые растут в «народном хозяйстве». Старт сержанта Национальной полиции Украины составляет девять тысяч гривен. С этого года повысили зарплату оперуполномоченным – их оклад в районе 11 500-12 500 грн. Это не тот уровень, который мы бы хотели, хотя и куда лучший, чем был до реформы.
Нас очень волнует некомплект в патрульной полиции, потому что это фундамент, наше будущее. Люди, которые сейчас в патрульной полиции через пять, десять или пятнадцать лет будут руководителями среднего и высшего звена Нацполиции. Мы на это надеемся, и к этому их готовим. Наша цель, чтобы каждый сотрудник, который пришел в полицию, прошел службу в патруле, прежде чем идти дальше. Вот как удержать этих людей на службе, – это проблема. И не только в зарплате. Из-за некомплекта есть проблема с нарушением распорядка дня.
О.Б.: Рабочий день не нормирован, мягко говоря.
Могут работать больше, да. Буквально сразу после назначения я обратился к руководителям, чтобы они обратили внимание на условия, в которых работают наши сотрудники, чтобы обязательно предоставлялись выходные дни. В милиции это была непопулярная тема, не очень она популярна и в полиции. Мы хотим изменить ситуацию. Мы читаем, что пишут об организации работы наши сотрудники, рядовые полицейские.
О.Б.: Читаете что?
Комментарии, форумы, соцсети, обращения, которые приходят в письменном виде. Сейчас молодежь не боится подписывать свою фамилию, оставлять свой телефон, когда выражает свою позицию. Это прекрасно. Особенно, это касается патрульной полиции. Но часто они не имеют обратной связи. Я хочу им эту обратную связь дать. Мы пока не можем обеспечить нормированный рабочий день в силу объективных условий. Но мы должны обеспечить им отдых. Семья должна видеть мужа или жену. Дети должны видеть родителей. Мы хотим, чтобы рабочее место было оборудовано, и чтобы сотрудник полиции не думал где заправиться, где купить бумагу и за что заправиться.
Еще одно важнейшее направление, которое, я уверен, позволит радикально улучшить ситуацию – так называемый первый мотивационный пакет МВД – возможность получения жилья полицейским на условиях льготного финансового лизинга. Эта программа, которой может воспользоваться каждый сотрудник. Суть такова: полицейский платит около 60% стоимости жилья, Нацполиция компенсирует до 40% месячного платежа (по 5% в случае рождения каждого ребенка и по 10% за каждые следующие 5 лет службы). Также Нацполиция оплачивает все проценты по кредиту и остальные расходы на его обслуживание.
Сегодня по этой программе уже 380 семей полицейских получили отдельное жилье. Это и мотивация идти в полицию и стимул служить хорошо, продвигаться по службе, делать карьеру!
О.Б.: Есть еще жалобы на большое количество дел, которые приходятся на одного сотрудника.
Это из-за некомплекта.
О.Б.: В итоге полицейские просто физически не в состоянии расследовать то количество дел, которые на них расписаны. Что с этим делать?
Мы уже делаем! На сегодняшний день Криминальный кодекс Украины содержит приблизительно 750 составов преступлений, из которых 200 (что составляет практически четверть) по своей квалификации есть преступлениями небольшой тяжести. При этом сегодня в общем количестве расследуемых преступлений – преступления небольшой и средней тяжести, такие как неквалифицированные кражи, мошенничества (ч.1 ст 190 ККУ) и легкие телесные повреждения составляют практически 50% от всех расследуемых. Так вот, мы работаем над тем, чтобы расследовали эти криминальные проступки, не следователи, а дознаватели, в том числе, полицейские офицеры громады, которые получают соответствующую подготовку.
Это не полностью решит проблему, разумеется. Количество личного состава мы имеем то, которое мы имеем. Мы стараемся, по сравнению с милицией, отбирать людей более тщательно. Проводим собеседование, потом с ними общается полицейская комиссия. Людей, которые в прогнозе дают негативный результат для полиции, стараемся не пропускать.
Если на вакантную должность зарегистрировалось 300 человек, до конца доходит 25. Кто-то отказывается, кто-то не проходит медицинскую комиссию, кто-то не сдает зачеты по физподготовке. Зачеты очень щадящие, между прочим – чтобы и девочки, и мальчики могли их сдать. Уровень физической подготовки в школе и в институте на сегодняшний день страдает. Мы вынуждены потом поднимать уровень физподготовки ребят в высших учебных заведениях и академиях патрульной полиции.
«Можно это назвать репрессиями, но от всех людей, которые тормозят работу, мы будем избавляться»
О.Б.: Каким образом делаются упомянутые негативные/позитивные прогнозы по нанимаемым людям?
Это работа психологов. Проводится собеседование, где выясняется мотивация для работы в полиции.
О.Б.: Вряд ли человек говорит на собеседовании, что хочет брать взятки или стрелять по людям.
Психолог проводит собеседование, где определяется, в том числе, и уровень агрессии. Стандартные методики. Есть люди, которые не понимают, зачем идут в полицию, нет мотива. Очень многое показывает, например, метод незаконченных предложений…
С.К.: Что это? Расскажите.
Предложение начинается словами: «Если бы я был полицейским…». Предложение нужно закончить. Так мы видим, кроме всего остального, умеет ли, вообще, человек писать… (смеется, – LB.ua).
Или даются три слова «любовь», «полиция» и «человек». И за пять минут необходимо составить как можно больше предложений с этими словами…
Для профессионального психолога такие тесты дают достаточно информации. Конечно же, мы применяем и более надежные и валидные методики.
С.К.: В ходе аттестации и люстрации из полиции ушли не только одиозные личности, но и опытные кадры, которые фактически выступали наставниками для молодых, учили их. Особенно пострадал уголовный розыск. Цепочка преемственности много где разорвана. Это как-то чувствуется, сказывается на работе?
Все, кто был уволен, возможно, из-за ошибки комиссии, и хотел вернуться – имели и имеют возможность вернуться. Если человек не брал взятки, был порядочным офицером, он имеет право пройти конкурс и вернуться на службу в полицию. Никаких проблем нет, многие возвращаются. Есть только один момент, который этому препятствует – «старые грехи» по милиции или по полиции…
С другой стороны, нужно было менять личный состав, вводить молодых людей, запускать социальные и карьерные лифты для молодежи.
Вопрос в том, дает ли человек, который находится на руководящей должности, возможность развиваться своим молодым сотрудникам. Понимает ли, что должен вырастить смену – себе или на какую-то другую должность. Если оккупировал место руководителя и боится его потерять, унижает сотрудников, которые имеют больший потенциал, это трагедия для полиции, от этого руководителя мы будем избавляться. Можно это назвать репрессиями, но это будет касаться всех людей, которые тормозят работу Национальной полиции. Тут моя принципиальная позиция.
«После укрупнения районов на местах останутся полицейские станции»
О.Б.: В рамках децентрализации и административной реформы действующая власть планирует уменьшить количество районов в стране до 100 уже в следующем году. Что будет с райотделами полиции, которые сейчас есть в каждом районе?
На сегодняшний день у нас около 700 районов, которые обслуживает полиция. Но мы уже работаем по “кустовой системе”. У нас сегодня более двухсот центральных «кустовых» отделов полиции, которым подчинены отделения в населенных пунктах. После укрупнения районов на местах останутся полицейские станции. Однозначно, полицейских меньше стать не должно, я считаю – на местах их должно стать больше! Мы, конечно, увеличим число полицейских офицеров громады, потому что громад будет, думаю, не меньше тысячи, и в этих громадах будет по пять-шесть населенных пунктов.
Если территориальная громада объединяет шесть населенных пунктов, общей протяженностью дорог 100 км, с расстоянием 15-20 км между населенными пунктами и населением в 10-20 тысяч человек, то одного полицейского будет однозначно мало. Он не успеет объезжать дворы, кроме того, на этих полицейских возлагается еще и оформление легких преступлений и криминальных проступков с последующим расследованием. Поэтому мы в каждом случае определим, сколько требуется полицейских на громаду – один, два или три. И обязательно каждого надо обеспечить транспортом, оружием. Как правило, это будет ружье, которое имеет минимальный летальный исход. Также он будет обеспечен инструментами, чтобы при необходимости мог помочь любому гражданину. То есть полицейский должен быть своим человеком для каждого гражданина в этой территориальной громаде. Дойти до каждого двора, знать каждого.
О.Б.: В идеале он должен быть местным жителем?
Да, примерно как американские шерифы.
С.К.: В рамках децентрализации есть идея временно объединить подконтрольные Украине территории Донецкой и Луганской областей в одну административную единицу, чтобы было проще ими управлять. Как сейчас там работает полиция? И какие есть, возможно, пути оптимизации работы?
Большинство наших сотрудников в Донецкой и Луганской областях работают в экстремальных условиях. Это люди, которые приехали с временно оккупированных территорий в 2014-м году, потеряли все, что имели. Они доказали свою патриотичность, преданность государству. И проблема в том, что они уже давно оттуда не выезжали.
О.Б.: Почему проблема?
Потому что они устали. Они же не роботы! Есть внутренние переживания – у многих остались (на неподконтрольной территории, – LB.ua) родственники, с которыми они не могут встретиться. У кого-то есть проблема общения с родителями. Есть человеческие моменты, о которых не принято публично говорить, но мы должны говорить… Мы должны знать о каждом нашем сотруднике в зоне проведения Операции объединенных сил, о его моральном и психологическом состоянии. Они получают надбавки за работу в этой зоне, но эти надбавки не могут заменить малой родины…
К тому же, мало желающих ехать туда служить с остальной территории Украины. Мы направляем туда сотрудников разных подразделений в порядке ротации – они отрабатывают положенные два месяца и уезжают домой, к семьям. Но это все-таки позволяет несколько снять напряжение, отпустить местных в отпуск хоть ненадолго.
«Прежде всего нужно изъять незаконное оружие»
С.К.: На сегодняшний день есть большая проблема незарегистрированного оружия из зоны АТО. В 2017 году, со слов Сергея Князева, его количество составляло порядка 1,2 млн единиц, которые находятся на руках. Есть ли более свежие данные?
Я не готов сказать, сколько на руках сегодня незарегистрированного оружия. Цифры могут быть неточными. Знаем, что его очень много. И не только оружия, но и боеприпасов. Мы должны их со временем изъять, чтобы жизнь в государстве стала безопасней.
С.К.: Ваше, как главы полиции, отношение к легализации оружия?
Я считаю, что прежде всего нужно изъять незаконное оружие, а потом, возможно, провести анализ всех аргументов за и против, выслушать экспертов. Но все это – после того, как закончатся боевые действия и не будет постоянного источника поступления нелегального оружия, зато будет возможность надлежащего контроля за легальным.
О.Б.: Продолжим тему легализации, раз затронули ее. Ваше отношение к легализации проституции, легких наркотиков?
Если на государственном уровне будет принято цивилизованное, законодательное решение по легализации проституции, наверное, да. Потому что мы все равно от этой проблемы не избавимся.
Что касается легализации легких наркотиков, я видел, чем заканчивается прием легких наркотиков у детей. Считаю, общество пока к этому не готово.
С.К.: Игорный бизнес?
Игорный бизнес должен находится в руках государства и контролироваться четко государством.
«Если мы возьмем маленькие города, районные центры, здесь уличная преступность иногда зашкаливает»
С.К.: И Сергей Князев, и Андрей Крищенко в интервью нам говорили о том, что несовершенство действующего законодательства позволяет суду отпускать под личное обязательство квартирных воров и автоугонщиков уже через день-два после задержания полицией. Вы намерены как-то менять эту ситуацию, инициировать изменения в законодательство? Публично инициировать дискуссию, запрашивать помощь ВР – вполне в ваших силах.
Бесспорно.
С.К.: Что именно будете делать?
Мы проводим огромную работу, чтобы, например, задержать вора в законе и выдворить его с территории Украины. Но суд почему-то решает отпустить его под личное обязательство. И у наших сотрудников, которым приходится разрабатывать преступника день и ночь, месяцами, а иногда и годами, опускаются руки. В первую очередь это касается криминальной полиции. Это к слову о мотивации. Это большая проблема, и как ее решить – задача для меня, как для главы полиции, и первого зама, который руководит криминальной полицией.
Сейчас разрабатываем предложения и будем подавать на рассмотрение надлежащим органам.
С.К.: Что можете сказать о статистике по преступлениям на момент принятия вами дел?
Могу однозначно сказать, что грабежи упали. В больших городах снизилась уличная преступность, что связано и с работой Национальной полиции, и с тем, что общество начало немного больше взаимодействовать с нами.
В то же время, если мы возьмем маленькие города, районные центры, здесь уличная преступность иногда зашкаливает. Нам не хватает личного состава. Мы сейчас перестроим работу, чтобы подключать к решению этого вопроса соседние, более сильные, районы, чтобы усилить работу полиции в каждом проблемном регионе. Но преступность была всегда, и она, к сожалению, останется. Здесь вопрос быстроты реагирования и эффективности раскрытия преступлений и их профилактикой.
О.Б.: Теоретически уровень уличной преступности могли бы снизить так называемые муниципальные варты, если бы МВД или Национальная полиция лояльно относились к их созданию. Но министерство не в восторге от попыток формирования местными органами власти своих правоохранительных структур.
На сегодняшний день нет модели, которая бы всех устроила. Приведу пример. Есть подразделение Национальной полиции и местная полиция, которая финансируется из местного бюджета. Кто им будет отдавать приказ, чтобы остановить рейдеров? Или хулиганов, которые громят строящуюся заправку? Мэр или руководитель полиции? И кто будет согласовывать их действия?
Право на применение силы в стране имеет исключительно Национальная полиция – и это правильно! Возможно, с развитием общества, местного самоуправления, децентрализации, мы выйдем на цивилизованное решение этого вопроса. Но мы должны до этого дорасти.
О.Б.: К слову о целесообразности применения силы. Недавно во Львовской области полиция действовала чрезмерно агрессивно против участников акции протеста. Это признал главы ЛОГА Маркиян Мальский, который предложил главе Нацполиции области написать заявление об отставке. Тот отказался. Вы будете как-то на это реагировать?
Мы разбираемся с той ситуацией. Я не хотел бы сейчас, до результатов проверки, этот вопрос комментировать. Скажу одно: полиция в политике принимать участие не будет. Делать политические заявления – это право главы администрации. Полиция должна действовать исключительно в рамках закона. Есть соответствующие органы, которые контролируют работу полиции, они и дадут оценку.
О.Б.: С 2014 года представители общественности требуют, чтобы у полицейских, которые обеспечивают порядок на массовых акциях, были номерные жетоны или наносились номера, которые позволили бы их идентификацию, в случае необходимости установить личность человека, который злоупотребил силой. Это будет когда-нибудь сделано?
Я с этим абсолютно согласен. Оно уже сделано. У нас все шлемы идентифицированы, с номерами. Каждый сотрудник полиции имеет личный номерной жетон.
О.Б.: Это далеко не всегда так.
Все без исключения полицейские – патрульная и вся остальная полиция, подразделения полиции особого назначения – все они маркированы. Более того, год назад мы еще сделали нашивку на рукавах, поскольку под бронежилетом жетон не видно. А так на рукавах у каждого есть нашивка, даже у полицейских, которые стоят на охране на входе в помещения. Шестизначный номер – это личный номер каждого полицейского. Маркировка обязательна для всех, за исключением проведения спецопераций.
О.Б.: В крупных городах протестные акции против застроек нередко перерастают в силовые противостояния. И полиция в этой ситуации часто бездействует.
Полиция должна быть не над схваткой, а между противоборствующими сторонами. Если полиция не успела приехать вовремя – это, конечно, наша недоработка, но каждая ситуация должна изучаться отдельно. Более того, если проводятся силовые акции, то нужно подтянуть и специальные подразделения. На улице находятся только патрульные полицейские. А это время, чтобы сотрудника экипировать, свезти их с разных территорий по пробкам. Я не оправдываю полицию, но здесь нужно смотреть на ситуацию со всех сторон. Нам же зачастую никто заранее не сообщает, что планируется какая-то акция. Субъекты хозяйственной деятельности сначала пытаются между собой договориться, оставляя полицию в неведении. О ней вспоминают уже тогда, когда начинается силовой вариант.
О.Б.: В следующем году, вероятно, будет открыт рынок земли. Не исключено, что это будет сопровождаться конфликтами за землю, в том числе и силовыми. Полиция готовится к этому?
Наверное, нужно об этом говорить после принятия закона.
О.Б.: Работа над ним уже ведется.
Я могу гарантировать со своей стороны, что Национальная полиция будет беспристрастно и четко действовать по закону. Как мы действуем, например, с рейдерством. Человек, который посадил урожай, должен его собрать. Если по закону земля принадлежит человеку, мы будем защищать права этого человека. Конечно же, в сотрудничестве с другими органами государственной власти. Здесь главное, чтобы полиция не осталась одна в решении этих конфликтов. Это комплексный вопрос для государства, не только полиции.
Полиция будет препятствовать развитию силовых вариантов. Все остальное должно проходить в рамках закона между хозяйствующими сторонами. Это будет зависеть от местных органов власти, от контролирующих органов, которые будут к этому процессу допущены. От судов, с которых мы начали наш разговор.
Соня Кошкина, шеф-редактор LB.ua
Олег Базар, главный редактор LB.ua
