Вячеслав Аброськин. Замглавы Нацполиции Украины

02.10.2018

Аброськин: “Мы превращаемся в министерство европейского уровня, и преступность идет на убыль”. Фото: Георгий Лазуренко

— Вячеслав Васильевич, охарактеризуйте криминогенную ситуацию в стране на сегодня.

— Ситуация после Революции Достоинства отличается от той, что была до 2014 года. Мы к 2013 году практически обуздали организованную преступность в прямых ее формах, вымогательство, преступления с оружием, банды и так далее. Затем известные события, породившие первую волну преступности в 2014 году: захваты органов госвласти, админзданий, расположений силовиков и правоохранителей, оружия и взрывчатки. Как следствие, резко растет количество и других преступлений. Как пример: в 2013 году — чуть более 13 тысяч, в 2014-м — свыше
25 тысяч уголовных преступлений, рост практически вдвое. Причем по всем направлениям: кражи, грабежи, разбои, убийства, похищения людей, в том числе с целью получения выкупа… Разумеется, в связи с войной увеличился незаконный оборот оружия и боеприпасов. С 2016 года правоохранительная система начинает восстанавливаться, идет реформирование МВД, мы превращаемся в министерство европейского уровня. И преступность отступает, идет на убыль. На сегодня у нас наименьшее количество, например, убийств, за последние пять лет. Не потому, что так просто сложилось, а потому, что работает правоохранительная система. Появилась реформированная полиция с новыми подходами и техникой.

Мне есть с чем сравнивать. Когда я начинал работать в 1994 году в уголовном розыске, у нас на весь отдел были одни старые “Жигули” ВАЗ 2011 выпуска 1973 года, оперативная машина — моя ровесница. Вся гнилая, как-то я нажал на педаль, и нога… провалилась! И мы на ней, 30 розыскников, ездили до 1999 года, других не было! А патрули ездили на развалюхах-уазиках. Дело было в Севастополе, у нас тогда еще и зарплаты толком не было. То есть была, но выдавали ее скумбрией, портвейном “Славянским”… Если бы не моя мама, которая тогда жила в деревне на Керченском полуострове и передавала огромные сумки с провизией, мы бы с моей семьей, наверное, с голоду умерли… Но и мысли не было возмущаться, требовать, говорить о малой зарплате, как это иногда происходит сегодня с молодыми коллегами.

Сейчас патрульная полиция — на современных машинах, пеших почти нет, полицейские мобильны. Появилась полиция диалога, тактическая полиция, другие подразделения. Все это приводит к снижению уровня преступности.

— Ну, патрульную полицию на новеньких машинах мы видим и сами на улицах. А в обновленном розыске хватает техники, тех же автомобилей?

— Увы, проблема в этом плане в криминальной полиции есть. По количеству машин мы пока сильно уступаем патрульной полиции, но, думаю, в ближайшие год-два ситуацию выправим. Но и сегодня в розыске нет ржавых “Жигулей”, а есть современные автомобили, “Шкоды”, микроавтобусы, хотя их и не хватает.

— Генпрокурор Юрий Луценко в интервью нашему изданию говорил недавно, что с начала АТО количество убийств каждый год снижается в Украине на 10—15%. Вы тоже только что сказали о снижении. А по цифрам совпадает? И какова раскрываемость как убийств, так и других преступлений?

— Судите сами. В 2014 году — 2578 убийств, в 2015-м — 2354, в 2016 году — 1299, в 2017-м — 1083 убийства. В этом году пока цифра еще ниже. Причем раскрываемость по убийствам у нас близка к 90%.
Не выдам особой тайны, если скажу, что раньше мы раскрывали преступления большей частью благодаря оперативной смекалке, работе с агентурой и подсобным аппаратом. Но сейчас XXI век. В городах много видеокамер, все люди пользуются мобильными телефонами с камерами, другими гаджетами. Почти ничего скрыть нельзя. Это сильно помогает нам раскрывать преступления. Общая раскрываемость их по стране 43—45%. Почему высокий уровень раскрытия убийств? Потому что это особо тяжкие преступления, при раскрытии задействуется весь личный состав полиции, к таким делам особое внимание и контроль.

— Названная вами цифра раскрываемости преступлений — 43—45%, она реальна, это не погоня за статистикой? И как эта цифра увязывается с международным опытом?

— Сейчас очень сложная система контроля. Созданы ситуационные центры, колл-центры 102. Когда поступает сообщение, оно сразу регистрируется, передается патрульной полиции, причем работает автоматика, скрыть ничего нельзя.

Я же помню иные времена, когда в милиции велись специально два журнала регистрации заявлений. Пришел человек, заявил о краже. В один журнал это записали, в другой нет. Потому что была установлена сверху цифра раскрытия, и “лишние” преступления ее могли испортить. А вдруг не удастся раскрыть? И тогда процент раскрываемости был примерно 60%. Но если преступника все же задерживали, доставался второй журнал с укрытыми от регистрации заявлениями граждан, и начиналась работа… Так было долгое время.

Насчет международного опыта. В последнее время мне удалось побывать в США, в странах ЕС, даже в Турции недавно. Скажу, что по раскрываемости мы где-то на их уровне, даже немного впереди, за счет нашей ментальности, наверное. Поясню на примере. Польша, Варшава, полицейский участок. В 17 часов открываются двери, и почти весь личный состав уходит домой. Спрашиваю у начальника полиции: а если до утра случится одно, второе, третье преступление, кто будет раскрывать? Он: осталась дежурная группа, она и будет. Сколько надо времени, столько и будет работать на месте преступления, остальные — потом… А из дома остальных сотрудников не будете вызывать в помощь дежурным? Нет, что вы, это же сверхурочная работа, за нее надо платить, а кто выделит деньги? У нас же по-прежнему сотрудники работают столько, сколько необходимо, бывает, по нескольку суток с минимальным отдыхом и доплатой за неурочную работу. Благодаря такой самоотдаче и раскрывают больше преступлений.

— Полицейский опыт какой страны нам ближе всего?

— Патрульную полицию нам помогают создавать, шаг за шагом, США. За это им большое спасибо. С помощью Канады уже создана тактическая полиция. Ее задачи — задержание преступников, обеспечение общественной безопасности, борьба с массовыми беспорядками. Задачи вроде как у бывшего “Беркута”, но это совсем другое подразделение, с новой идеологией и оснащением. Вы “тактиков” уже могли видеть возле парламента или возле Генпрокуратуры.

С помощью США также создано подразделение КОРД (корпус оперативно-раптової дії). Его задачи — задержание вооруженных преступников, освобождение заложников, проведение иных специальных операций. По функциям похоже на старый “Сокол”, но, опять же, это совсем другое подразделение, по иному обученное, от стрельбы до специальных приемов. Просто так в КОРД попасть невозможно, нужно пройти непростое обучение, сдать тесты и экзамены, а это удавалось далеко не каждому желающему (их было немало). В основном в КОРД служат офицеры. Оснащены они не в пример лучше того же “Сокола”, специальные автобусы, автомобили “Тойота Лэнд Крузер-200”, новое снаряжение, оружие, средства связи, форма — словом, все самое современное и передовое. Личное оружие выбирают по душе, есть “Стечкины”, “Форты”, есть даже “Беретты” и “Глоки”.

Также для нас очень интересен опыт Хорватии, на изучение становления их полиции я потратил довольно много времени, сделал анализ для дальнейшего практического использования при реинтеграции оккупированных РФ наших областей. Хорваты тоже, как мы, воевали, а потом налаживали полицейскую работу в освобожденных населенных пунктах.

Опыт. Собрано много документов о работе полиции Хорватии. Фото: Георгий Лазуренко

— “Сокол”, как известно, был спецназом ГУБОП. Эту структуру несколько лет назад упразднили. Почему? Вы с этим согласны? И сказывается ли его отсутствие на борьбе с оргпреступностью?

— Такое решение принял министр внутренних дел Украины, и я его полностью поддерживаю. Почему, сейчас объясню. Я сам когда-то стоял у истоков создания подразделения УБОП, которые везде формировались на основе 6-х отделов управлений угрозыска. Я работал в розыске, затем перешел в УБОП. В лихие 90-е годы подразделения УБОП сработали очень эффективно. К тому же нас поддержало государство. Помните, был указ президента Леонида Кучмы о превентивном задержании, который позволял “закрывать” бандитов на 30 суток? А за это время можно было спокойно собрать доказательства противоправной деятельности того или иного члена ОПГ. И к началу 2000-х нам удалось прекратить уголовный беспредел. Отдельные банды мы добивали и позже. Например, второй этап разгрома знаменитых в Крыму “Башмаков” мы проводили в 2007 году, удалось арестовать и отправить в суд более 12 активных ее членов. Банда была очень серьезная, они убивали даже своих же членов, выдавая потом за действия некой “Белой стрелы”, состоящей из правоохранителей. Бандиты еще в те далекие времена расстреляли как-то прокуратуру Республики Крым из гранатомета! Одного из своих же главарей, сводя счеты, целой группой закололи ножами на стадионе и выбросили тело в реку. Но в итоге мы их разгромили.

Однако после обуздания уголовного хаоса в УБОПы стали вводить подразделения экономической направленности. Ибо произошло переформатирование преступности, вчерашние гопники и рэкетиры превратились в “уважаемых бизнесменов”. Но, к сожалению, произошло также сращивание некоторых сотрудников экономического блока, а затем и других, с теми, кого они должны преследовать. И к 2014 году ГУБОП просто разложился, не убрав его, нельзя было создать принципиально новое подразделение по борьбе с ОПГ. Так что министр поступил совершенно правильно.

В стране уже шла война, сотрудники криминальной милиции часто выезжали на фронтовые участки. Я сам занимался в то время документированием действий преступных групп: террористов, тех, кто захватывал государственные и админздания, помещения милиции, СБУ, воинских частей для захвата оружия и боеприпасов — словом, принимал участие в незаконных вооруженных формированиях. И в это время вновь подняла голову обычная криминальная преступность, пользуясь тем, что у милиции было полно и других забот.

Появилось невероятно большое количество воров в законе. Могу сказать, что лишь в Киеве одновременно может находиться до 40 таких воров! Вся территория страны поделена между ними по областям и сферам влияния, я покажу вам нашу специальную карту на эту тему. И мы видим, имеем информацию, что эти воры в законе управляются в большинстве своем извне Украины. Многие действуют по указке ФСБ России. Они приезжают в нашу страну с задачей дестабилизировать ситуацию, и делают это. Увеличивается количество преступлений, в том числе тяжких, особо тяжких, пошли рейдерские захваты… И за многими преступлениями стоит тот или иной вор в законе.
Говоря о российском следе, приведу пример с вором в законе Резо Б., который недавно умер. В 2015 году он был осужден в России за разбой и убийство сотрудника полиции более чем на 20 лет. А в 2017 году выходит из самолета у нас в аэропорту Борисполь! Мы, конечно, его выдворили, и он уехал в Турцию. Да, мы воров выдворяем, хотя порой слышим насмешки: мол, ну, задержали вора, все равно отпустите. Да, возможно, и отпустим, если не будет, за что задержать и привлечь к ответственности, но воры должны знать, что полиция в стране есть, она работает, и они здесь вольготно себя чувствовать не будут. Это превентивная мера, которая применяется во всех странах Европы.

Приведу другой, совсем свежий пример. Вор в законе по прозвищу Неделя устроил прием в ресторане шикарного столичного отеля. И к нему на прием по записи просились народные избранники разных уровней, директора заводов, бизнесмены и даже… представители некоторых правоохранительных органов!

— И что, этот вор Неделя так и сидит в том отеле? Вообще, какую территорию он контролирует, на что влияет?

— Нет, после моего вмешательства он его покинул и… передвинулся в другой, не менее шикарный отель. Там ведет прием. Территория Недели — Киевщина и все, что связано с незаконной добычей янтаря. Житомирская, Ровенская, часть Волынской области… Причем сам он не совершает преступления. Так что посадить его пока не за что… Вообще, отдельный вопрос о нашей судебной системе. Вот создали суд для НАБУ. Потом, наверное, кто-то решит создать также суд для ГБР. Недавно проводил совещание, так один из руководителей Департамента киберполиции серьезно заявил, мол, у нас с судами проблемы, было бы хорошо создать суд для киберполиции! Но так же можно создавать суды до бесконечности! Причем специализированные суды судят тех, кем управляет вор в законе. А самого вора судит обычный судья. Как-то нелогично…

Словом, деятельность воров и других бандитов активизировалась до такой степени, что мы с главой Нацполиции обратились к министру Арсену Авакову с идеей создания спецподразделения по борьбе с оргпреступностью. Министр нашу идею поддержал. Также активно нас поддерживают наши европейские партнеры и США. Мы создали Департамент стратегических расследований. Начало положено вот этим приказом, видите, я его храню в рамочке (показывает). Но есть проблема материального характера. Когда был ликвидирован ГУБОП, все помещения, имущество, были переданы в другие подразделения. Помещений не хватает, как и автотранспорта, и другой техники. Правда, как раз сегодня благодаря взаимодействию с Консультативной миссией Евросоюза подразделению вручили 150 единиц компьютерной техники.

В ДСР на сегодня — 109 человек центрального аппарата, есть руководитель и несколько замов. Начинает свою работу ДСР с создания баз данных на группировки, бандитов, их связи и так далее.

— А база данных бывшего ГУБОП “Скорпион” им досталась? Говорят, ее украли и продали…

— “Скорпион” — это старая история. Туда попадали данные с 90-х годов до 2014 года. Может, какие-то части базы и скопированы были недобросовестными сотрудниками ГУБОП, проще говоря, предателями, особенно при расформировании, и потом как-то использованы, но все оборудование и его составляющие находятся на месте. Мы еще обдумываем, будем ли запускать его в работу, ибо планируем создать совсем новую систему сбора и обработки данных. Сейчас разрабатывается такая концепция. Когда создадим систему, переработаем все, что накопилось в “Скорпионе”, и введем в новую базу данных.

Если говорить о “Скорпионе”, то там не такая уж ценная информация. Во-первых, она частью сильно устарела. Фирмы поменяли учредителей, названия, номера счетов и так далее. Многих бандитов уже нет в стране или на свете. Некоторые бизнесмены платили деньги, чтобы не оказаться в этой базе, и порой им удавалось. Да и где гарантия, что не было случаев, когда недобросовестный сотрудник, внося данные, не приврал, не написал того, чего не было. Где гарантия правдивости данных, ведь это оперативные сведения, не подкрепленные доказательствами. Так что ценность старой базы, думаю, сильно преувеличена.

Поэтому начинаем с чистого листа. Объявлен конкурс по всей стране на должности в ДСР. Есть ряд требований: оперативный стаж (для рядового сотрудника не менее 3 лет), надо пройти полиграф и собеседование с членами комиссии, куда входят, например, консультанты из ФБР, Консультативной миссии ЕС и другие специалисты.

Управления стратегических расследований создаются в каждом регионе при Главных управлениях полиции. Уже есть такие управления в Одессе и Днепре. А начальнику всего ДСР я уже сейчас говорю: вы получили под командование, пусть частично, оперативников с опытом, давайте результат! И работа идет, заведены оперативно-розыскные дела, документируется деятельность ОПГ в разных регионах.
Но есть проблема. С 2014 года — по нынешнее время этой деятельностью занимался угрозыск. И было немало сделано. Ныне 458 уголовных производств по этой теме находятся в судах, из них 200 направлены в этом году. А суды рассмотрели за 2018 год аж… 27 производств. По 25 вынесены реальные приговоры, один оправдательный, еще в одном деле не увидели нужных доказательств. Но это все дела 2013—2016 годов. А 458 дел лежат! Да, идет судебная реформа. Но пока, извините, в системе судов — полный бардак! То судей вообще нет, то их не хватает собраться в тройку, дело затягивается, перестают являться свидетели и так далее. Затем кончается срок содержания под стражей, и бандит выходит на волю. И скрывается… Получается, что мы работаем на мусорное ведро! Пока не заработает судебная система, нам нет смысла документировать деятельность ОПГ да еще давать зарабатывать целой цепочке, от адвокатов до продажных судей и правоохранителей, за затягивание и развал дел.

Документ. Приказ о создании ДСР генерал хранит в рамке. Фото: Георгий Лазуренко

— А вам вообще взятки предлагали? Какую самую большую сумму? Сейчас предлагают?

— Конечно, предлагали. Мы ведь задерживаем людей не бедных. Суммы, наверное, немалые, правда, до обсуждения конкретных цифр не доходит. Но моя жизнь — это работа, а жизнь не продается.

Источник