Вячеслав Аброськин. Глава криминальной полиции Украины
23.08.2017
Инициативу поддержали Олег Недава, Антон Геращенко, Мустафа Найем и Дмитрий Лубинец. Менее чем через два месяца в Раду был внесен законопроект, который можно назвать революционным для Украины.
В первой части интервью генерал полиции рассказал о “белых пятнах” своего прошлого, о том, как выезжал из аннексированного Крыма и что этому предшествовало, а также раскрыл историю “появления” Голубана на Донбассе в качестве руководителя спецподразделения.
…Киев, ул. Богомольца, поздний вечер пятницы. В коридорах МВД тихо. Прохожу в кабинет и не могу удержаться, чтобы не съязвить:
– Удачное время для интервью.
Рассмеялся:
– Знаете, после переезда в Киев не перестаю удивляться: в 18 часов многие “бегут” с работы.
– А у вас другой график или же вы просто деспот и тиран?
– Я в 7 утра уже тут. Ухожу обычно после 22 часов. Работы много, задач много. В выходные тоже бываю.
Раньше у меня была только Донецкая область, сейчас – все регионы Украины. Криминальный блок – уголовный розыск, криминальная разведка, противодействие кибер- и наркопреступности, торговле людьми – это моя зона ответственности.
– Криминогенная обстановка в Украине уже не просто вызывает тревогу, а заставляет бить в колокола. Люди винят правоохранителей. Понимаете, что вы теперь под ударом? Не боитесь?
– Прекрасно понимаю. Ну, а страха давно нет. По поводу “виновата полиция” – это перегиб.
– Об этом поговорим чуть позже. Давайте сначала с претензий лично к вам. Мне писали в ФБ и просили задать вопрос: когда вы уехали из Крыма? На некоторых ресурсах утверждают, что в мае 2014-го, хотя псевдореферендум и аннексия произошли в марте. Якобы вы хотели работать на Россию, да вас не захотели.
– Это просто бред! А еще мне периодически “вменяют”, что я россиянин и в России родился. Ладно, расскажу подробно.
Предки мои жили в Виннице. В 30-х годах моих прадедушку и прабабушку “раскулачили” и отправили в Оренбург, а вместе с ними еще десяток семей. В Оренбургской области они организовали поселение под названием Винницкое, там родилась моя мать. Спустя время они переехали в Калининград, где в 1973 году уже родился я.
А спустя два года мы с мамой переехали в Крым. Вот такая у нас семейная история.
– Интересно, не знала.
– А потому что я впервые об этом рассказываю. Так что мама у меня украинка. Родного отца я не знал, мама воспитывала меня уже с отчимом, который был россиянином, но родился и жил в Крыму (умер более 10 лет назад). Ну, а я, напомню, в АРК жил с двух лет. В селе Марьевка Ленинского района.
Вячеслав Аброськин – школьник. Одна из немногих уцелевших фотографий крымского периода
В 14 лет я уехал от родителей, поступил в строительный техникум . Окончил его в 18 и сразу пошел в армию. Тогда произошел распад Союза, до конца еще не сформировались наши збройнi силы, так что я служил в морской пехоте СНГ.
После демобилизации я пришел в уголовный розыск, так как видел, что происходило в стране. И с 1994 по 2014 год прошел практически все ступени в розыске: от младшего лейтенанта, оперуполномоченного, до заместителя начальника Департамента уголовного розыска МВД Украины.
– Без богатых родителей и связей?
– Да какие деньги и связи?! Мама была заведующей сельского детского садика, но это до 90-х годов, а потом уже занималась “всем подряд” – работала даже сторожем. Отчим был обычным трактористом.
– А в Севастополе вы осели, получается, в 94-м.
– Да, когда пошел в розыск. И так получилось, что “прошагал” все сложные моменты формирования украинской милиции.
Кстати, о трудностях. В прошлом году Министр внутренних дел вручал полиции Донецкой области современные автомобили – в Славянске. И вот стою я на вручении и вспоминаю дикое безденежье в 90-х.
У нас в розыске на 30 человек была всего одна машина – ВАЗ 21011 красного цвета – вся гнилая. Я как-то нажал чуть сильнее педаль – нога провалилась. И вот на такой машине мы в 97-м боролись с организованной преступностью.
А сейчас, во время войны, у полиции есть новые служебные автомобили, причем, приличные. Лейтенанту выдаем не Daewoo Lanos, а новые Hyundai, Toyota, Mitsubishi Outlander. И зарплату платят.
– Кстати, какую?
– Лейтенант первого года службы получает в Донецкой области от 10 тысяч гривен, в других регионах – от девяти.
Мы о таких деньгах в 90-х, в мирное время, и мечтать не могли. Нам до 2004 года никто даже талоны на бензин не давал. Мы и скидывались – покупали, и просили
– А сейчас полиция уже не побирается?
– Могу сказать точно по Донецкой области, откуда недавно вернулся: нет необходимости просить. Всё есть, обеспечены.
Знаете, до сих пор помню слова Леонида Кучмы, который был президентом Украины с 1994 по 2005 год: вы будете жалеть, что я ушел. Мол, при мне мир и всё такое. Не-е-ет, о Кучме и о том времени я точно не ностальгирую (смеется. – Авт.) Очень многое изменилось.
– Давайте вернемся в Крым 2014 года. В самое начало вторжения России. Я упоминала, в чем вас обвиняют.
– Сейчас расскажу. Примерно за 7 месяцев до Революции Достоинства я вернулся в Севастополь и стал начальником криминальной милиции (перед этим служил в управлении оперативных разработок Департамента уголовного розыска МВД).
Так получилось, что 90% руководителей милиции в Севастополе, в Крыму, занимали выходцы из Донецкой области
Когда появились “зеленые человечки”, большинство руководителей милиции высшего звена бросили всё и покинули полуостров. Это начальники УВД, начальники районных отделов.
Я неоднократно звонил сюда, в Киев, говорил о происходящем, а в ответ слышал: “Нужно подождать, пока не до вас”.
– Подобная ситуация была и с военными. Я тогда связывалась с несколькими в/ч в Крыму.
– Да. Мол, потяните, подождите и так далее. Вспомнилась одна ситуация. Тогда в Киеве находился мой старый товарищ – из командования ВМС ВС Украины. Он учился в Академии вооруженных сил.
Я набрал его еще в феврале, говорю: “Слушай, что-то непонятное происходит. Тебе надо, наверное, вернуться. Потому что может наступить такой момент, что ты на корабле больше не будешь никуда ходить. Разве что на байдарке, на веслах по Днепру, а не на “Гетмане Сагайдачном” по морю”.
– И как он воспринял ваши слова?
– Он воспринял их как шутку. Потому что невозможно было даже мысли такой допустить.
А потом ситуация обострилась и мой друг из командования приехал. Ночью мы провели спецоперацию, чтобы он попал в уже окруженный штаб ВМСУ. В том числе и благодаря этому руководителю штаб длительное время оказывал сопротивление захватчикам.
Они отказались приносить присягу на верность “Крымскому правительству”, а их к этому склонял экс-командующий Военно-морскими силами Украины Денис Березовский
Еще один знаковый день – когда мне начали звонить люди, говорить, что “женщины плачут в Балаклаве”. Я сел в машину и поехал туда.
Морские пограничники действительно были окружены “зелеными человечками” – я их в тот день впервые увидел. Сама часть была полностью окружена машинами, которые стояли впритык друг к другу.
Наши пограничники стояли в морской форме – она отличается от повседневной, более нарядно, парадно выглядит – с автоматами наперевес. И рядом кричали женщины: “Пропустите нас к мужьям!”
“Зеленые человечки” у входа в в/ч №2382 (государственная пограничная служба Украины) в Балаклаве
Было такое противостояние – всё молча, никто ничего не объясняет. Стояли так несколько суток. Потом начались захваты воинских частей.
Окончательного понимания ситуации не было ни у кого. Никто ничего не говорил, никто никаких команд не давал
Здания милиции тогда никто не захватывал. Я на работу ходил пешком – меня никто не трогал, меня знали. Знали, что будет жесткая реакция.
Однажды подхожу к управлению внутренних дел, на входе стоят какие-то казаки и отказываются пускать меня внутрь. Местные узнали меня и сказали казакам: мол, лучше пропустите, иначе будут неприятности.
Один из участников захвата штаба ВМС Украины в Севастополе срезает с флагштока Украинский флаг. 19 марта 2014 года
А потом стали появляться представители Российской Федерации. Да они и раньше там были, просто… Поймите, те, кто говорят, что “там все поголовно предатели”, не понимают реалий.
В одном подъезде на одной площадке жили и военнослужащие ВМС Украины, и военнослужащие России. Их дети ходили в одну школу, Новый год встречали вместе
– Я как-то месяц провела в Севастополе, еще за несколько лет до аннексии Крыма Россией. Знаю, что в городе было много домов на балансе Минобороны РФ. Помню рядом с Парком Победы многоэтажку, на которой висела табличка, что дом построен для моряков Черноморского флота. Никакой “изоляции”, конечно. По соседству – обычные, “гражданские” дома.
– Именно. Долгие годы не было разделения. Более того, вы знаете, что на Северной стороне (так называется часть города на северном берегу Севастопольской бухты. – Авт.) вход на базу ВМС Украины осуществлялся через базу ВМФ России? То есть, чтобы попасть на украинский фрегат “Гетман Сагайдачный”, мне россияне должны были разрешить проезд.
Они открывали шлагбаум, я поворачивал направо и ехал к “Сагайдачному”. А с левой стороны стояли все российские фрегаты. Вот такая ситуация была.
– Вячеслав, а что за история с заменой начальника милиции в Севастополе?
– Однажды приехал Чалый и говорит: “Ситуация изменилась, тут будет другой начальник”. Я у него спросил: “А это согласовано с министром внутренних дел?”
– Украины?
– Ясное дело, что я спрашивал о нашем, украинском главе МВД. Поймите, Чалый был бизнесменом с доступом в администрацию Севастополя, ко всем руководителям. И тут такие слова – в этом хаосе. Как оказалось, он уже имел в виду “иного”, своего начальника милиции.
Я стал звонить в администрацию, выяснять, но не получил вразумительного ответа.
Всё накапливалось: события, факты… Стало окончательно понятно, что происходит.
Кстати, за неделю до этого стали пропадать сотрудники Службы безопасности Украины.
– В смысле, пропадать?
– Здание управления внутренних дел и здание управления СБУ в Севастополе – это цельный комплекс зданий. Мы находились рядом.
Сначала пропала табличка Службы безпеки, а потом исчез флаг.
Намного позже мы узнали, что в то время в здании СБ Украины уже сидел представитель российской ФСБ, который и организовывал все захваты – в том числе и в Севастополе
– Что делала милиция Севастополя?
– То, что и должна была. Сотрудники раскрывали преступления, несли службу на улицах – я о том периоде, когда все было в подвешенном состоянии. Когда не было полного понимания ситуации.
Криминальная разведка передавала в штаб ВМС Украины данные о передвижении российской техники и военных по территории Севастополя. Передавала вплоть до захвата штаба, который произошел 19 марта.
Захват штаба ВМС Украины, помещение взяла под контроль якобы “самооборона Севастополя”, а на самом деле – российские морпехи. 19 марта 2014 года
Численность милиции Севастополя составляла 1200 человек, криминального блока (который был в моем подчинении) – около двухсот человек.
Вплоть до дня моего отъезда все были в форме милиции Украины.
– Ситуация повторилась и на Донбассе.
– И все-таки она отличалась. Это отдельный разговор.
В Севастополе на тот момент не было блокпостов, разве что один – на въезде в город. Там, кстати, всех жителей пугали “Правым сектором”. Говорили: “Мы тут стоим, защищаем, чтобы “Правый сектор” не прошел”.
– Этот “ужастик” о ПС хорошо сработал и в Славянске, наблюдала в апреле 2014-го. Подростки укрепляли здание исполкома мешками с песком”. Были фанатично убеждены, что на город идут колонны “правосеков” и будет штурм.
– Те же настроения были и в Севастополе. После Майдана вернулся севастопольский “Беркут”, многие были ранены. Тогда и начали запугивать “Правым сектором”.
Ирония судьбы: зимой и весной 2014 года я слышал, как жителей Крыма, Донецкой и Луганской областей запугивали “правосеками” и Ярошем, а в 2015-м, уже будучи начальником милиции Донетчины, в условиях войны я с ним познакомился
Сейчас могу сказать, что мифы и всяческие страшилки о Яроше создавали заинтересованные спецслужбы РФ. Я знаю Дмитрия и большинство из его команды, как настоящих патриотов Украины, нормальных людей с планами на мирную жизнь. На протяжении этих лет они делали все, чтобы мы освободили свою землю. А сам Ярош, конечно, не ест и не мучает людей (смеется. – Ред.). Человек он верующий, человек нормальных жизненных позиций
Дмитро Ярош и Вячеслав Аброськин, 2016 год
– Вы упоминали, что в какой-то момент стали появляться “представители России”.
– Это были сотрудники Министерства внутренних дел РФ. Они не осуществляли силовой захват, но заходили и предлагали поговорить. Мол, кто хочет – оставайтесь. Я понял, что пора уезжать.
Позвонил в Киев, спрашиваю: “Что с личным составом делать?” В ответ: “Ну, каждый должен принять свое решение”.
Объявления на заборе одной из украинских в/ч в Севастополе. 21 марта 2014 года.
Горькая ирония: руководители милиции среднего звена, которые остались под россиянами, это не севастопольцы, крымчане, а те, кто прибыл служить на полуостров из других регионов Украины. У кого родители живут в Николаевской, Черниговской, Херсонской, Винницкой, Луганской и Киевской областей. Им было куда ехать, был родительский дом, но они выбрали Россию.
Кстати, перед моим выездом из Крыма был еще “квест” с консульством Польши. Мне позвонил консул Веслав Мазур и взволнованным голосом произнес: “Пан полковник, тут такое происходит. С нами хотят что-то сделать, ситуация угрожающая. Мы просим вас нам помочь”. Я быстро поехал к ним.
Веслав попросил помочь сотрудникам дипломатического представительства максимально быстро выехать из Севастополя на материковую Украину.
На следующее утро я сел за руль патрульной машины – это была Toyota Prius с мигалками – и начал их выводить. Сначала из города, а потом и за пределы Крыма
Потом уже понял, что поляков самих действительно не выпустили бы. Выезд из Крыма был перекрыт “Беркутом”, в том числе из Севастополя.
Первым шел мой автомобиль, за ним три или четыре автомобиля консульства. Узнав меня, “беркутовцы” открыли шлагбаум и мы проехали. А уже на территории Херсонской области нас встретили представители Парубия.
Кстати, сейчас Веслав Мазур – Генеральный консул Польши в Луцке. Мы с ним недавно встречались.
А тогда мы обнялись, попрощались и я поехал назад.
Вернулся и мне передают: “Тут тебя ФСБ ищет. Ты испортил им операцию, поляков под видом “самообороны” должны были похитить”
Я ночью собрал вещи, сел уже в личную машину и рано утром покинул Крым.
– И вас спокойно выпустили?
– Как уже говорил, на выезде с полуострова стояли севастопольские и симферопольские “беркутовцы”. Никакого подвоха они не почувстовали, потому что мы много лет были знакомы. Они входили в состав подразделений по задержанию опасных преступников.
На посту они мне просто дали отмашку рукой: мол, проезжайте.
“Беркут” перекрыл въезды и выезды из Крыма
Кстати, о “Беркуте”. Когда они только появились на этих пунктах пропуска на выезде из Крыма, я им говорил уезжать назад, на места своего расположения, которые они самовольно оставили. А они сидели и читали Уголовный кодекс: интересовались, что им грозит за это. “Беркутовцы” были глубоко уверены, что защищают Крым и свои семьи от “Правого сектора”. Я думаю, что их умело использовали – те, кто уже планировал оккупировать Крым.
– После событий на Майдане, думаю, вернуться им было нереально. А когда вы пересекли “границу”, куда отправились?
– Сразу в Киев, в министерство. И с 31 марта я уже приступил к работе заместителем начальника Департамента уголовного розыска МВД. Так что разговоры, будто я сидел в Крыму чуть ли не до лета, пытаясь там “пристроиться” – сказки.
– Погодите. А приказ о назначении я могу увидеть?
– Конечно. Он датирован 31 марта 2014. Я попрошу кадровиков найти.
– Так почему вы раньше его не показывали? Это сняло бы один вопрос.
– Мне не за что оправдываться и я не доллар, чтобы всем нравиться. Если обращать внимание на все претензии, обвинения, фанатично отслеживать их, то работать некогда будет. Но сейчас вы спросили – я ответил.
Апрель-май я проработал в столице, входил в группу по расследованию событий на Майдане. А в июне меня отправили в Донецкую область заниматься организацией работы по борьбе с диверсантами, террористами, сепаратистами и т.д. – всем тем, что на тот момент происходило.
Я приехал в Мариуполь во время боя, в котором принял участие по задержанию тех, кто оказывал сопротивление и привлечению их к уголовной ответственности. И с “Азовом” там познакомился – у нас до сих пор прекрасные отношения. На протяжении трех лет, которые я был в Донецкой области, от “Азова” я всегда чувствовал поддержку. Считаю их одним из элитных подразделений Национальной гвардии Украины.
– Крым вам аукнулся обвинениями в сепаратизме, а Донбасс – Голубаном. Расскажете, откуда он “взялся”?
– Конечно. С Юрием Голубаном я познакомился в Марьинке в 2014 году. Кажется, зимой. Я уже был начальником милиции в Донецкой области, а Голубан служил в составе полка “Киев-1”.
Он принимал участие в освобождении Марьинки. Я его встретил в тот момент, когда шли активные боевые столкновения. Не просто встретил на улице, я видел, как он принимал участие в сдерживании террористов при наступлении на Марьинку. В 2015-м там же видел его несколько раз.
А потом, уже в 2016 году, мы создавали у себя спецпiдроздiл (при ГУНП в Донецкой области) из числа добровольцев из “Тумана”, “Артемовска” и “Грифона”. Бойцы имели опыт боевых действий, многие из них одни из первых пошли защищать Украину в 2014 году, но им не хватало специальных знаний.
Мы искали человека, который будет “делать” спецназовцев, готовить людей. Искали, но никто к нам на Донбасс не хотел ехать. Вообще. Желающих не было
И я вспомнил о Голубане. Через общих знакомых, волонтеров, которые его хорошо знали, нашел его телефон. Позвонил и попросил приехать, послужить в Донецкой области. В тот момент он находился в Киеве, в полку “Киев-1”.
Я слышал о нем хорошие отзывы. О том, что он является специалистом своего дела. О том, что он военный, что он длительное время проходил службу в подразделении ГУР, откуда перешел в спецподразделение “Альфа” СБУ.
Он мне потом рассказал, что вышел на пенсию, если не ошибаюсь, в 2009 году, так как взял кредит, не мог рассчитаться, и поступило хорошее предложение о работе. И он стал начальником службы безопасности при каком-то торговом центре в Донецке.
– Вы позвонили ему и он сразу согласился?
– Голубан сказал, что собрался увольняться, что у него должен родиться ребенок. Но в итоге сказал: “Если нужно помочь, я, конечно, приеду”. У нас была устная договоренность, что отпущу его в отпуск, когда появится ребенок.
Голубан приехал и на пустом месте создал нормальный спецпiдроздiл. Ребята за ним “дрожали”, потому что они у него многому научились: заходить по веревкам в окна, ложиться под танк, захватывать преступника, ну и диверсионной работе. Он в этом действительно специалист.
И когда началось противостояние с паном Гришиным, великим блокадником, когда были ситуации “на грани”, мы задействовали наш спецпiдроздiл для службы на штатном блокпосту. Там было горячо: и машины били, и сбивали, и мат-перемат, наших сотрудников унижали…
Для того, чтобы выяснить обстоятельства одного из столкновений, для служебной проверки, Голубана и еще троих человек, которые несли службу на блокпосту, я отправил сюда, в Национальную полицию.
– Ходаковский сначала заявил, что в мае 2014 года Юрий Голубан был его “соратником”, а потом выложил видеозаписи из Донецка.
– В мае 2014-го, да и в июне, в Донецке был полный хаос. 13 июня я был в Мариуполе. На Греческой шел бой. И на тот момент милиция, Збройнi силы, и Нацгвардия (тогда ВВ. – Авт.) – все были в Донецке, никто никуда не выходил. И все институты Украины в той или иной мере работали.
“Этот орден мне дали за открытое боевое столкновение в июне 2014 на одной из улиц Мариуполя с боевиком Александром Шахаевым, который организовывал охрану “политического деятеля” так называемой ДНР Натальи Грузденко , “бабы Наташи”. В итоге он был нами задержан уже будучи тяжело раненым, и она также. Сейчас ее судят в Мариуполе, а того террориста в прошлом году обменяли на наших пленных солдат”
Мне потом рассказывали, что милиционеры весной несли службу на улицах Донецка в том числе и с “альфовцами”. Ходаковский, кстати, был действующим командиром подразделения “Альфа” Службы безопасности Украины в Донецкой области.
Так что рассуждать, что в действительности в тот момент происходило, в условиях того хаоса, я не могу.
Мне лично неизвестно, был Голубан в мае в Донецке или нет, он или не он на фото и видео, был ли монтаж. Я его видел, когда он на стороне Украины с автоматом в руках сдерживал наступление и убивал террористов. Это то, что лично я видел. Рассказал, как есть.
