Поэтому сейчас, когда формирование этого подразделения уже на завершающей стадии, а оперативники начали работать, мы решили эти вопросы задать.
О современных методах, которые используются в борьбе с организованной преступностью, рэкете, бандитских “наездах” и лидерах преступного мира, а также связях криминалитета с представителями власти в интервью “Цензор.НЕТ” рассказал начальник Департамента стратегических расследований Национальной полиции Украины Роман Осуховский.
“ЕСТЬ ВОР В ЗАКОНЕ, КОТОРЫЙ НАХОДИТСЯ В ТУРЦИИ, НО ЗАСЫЛАЕТ В НАШУ СТРАНУ ЭМИССАРОВ, ЧТОБЫ ОНИ СОБИРАЛИ ДЕНЬГИ В ОБЩАК”
– Создание департамента стратегических расследований – это своего рода возрождение ликвидированного в 2015 году подразделения по борьбе с коррупцией и организованной преступностью? В чем основные отличия?
– По структуре мы схожи, однако у нас нет таких направлений, как противодействие экономической преступности и коррупции. Мы боремся с бандитизмом, как это делал УБОП в 90-е. Если вы помните, его создали в 1991 году для противодействия бандам, рэкетирам, вымогателям. Сейчас эти проблемы тоже актуальны, поэтому и было принято решение о необходимости создания нашего подразделения для противодействия не только перечисленным категориям преступлений, а и ворам в законе, и криминальным авторитетам.
– Рэкета сейчас вроде как нет. Или снова вернулся?
– У нас нет такого юридического понятия, как, скажем, в законодательстве Грузии. У них есть на этот счет отдельный закон. А рэкет – это, по сути, то же вымогательство. Но оно относится к числу латентных преступлений. То количество вымогательств, которое мы документируем, не соответствует действительности, потому что не все, кто отдает бандитам заработанное, пишут заявления. Но мы видим такие ситуации и документируем их.
– В 90-е навязывали “крышу”. Сейчас за что платят?
– Аналогичная ситуация. Также есть спортивные клубы, группы псевдоактивистов, какие-то радикальные группы, которые ходят и предлагают свои “услуги”. Например, есть группы, которые контролируют перевозчиков, как нелегальных, так и легальных.
Сейчас мы видим, как очень активно работают по азербайджанцам, которые занимаются бизнесом и торгуют на рынках. Есть вор в законе – Гули Бакинский, который находится в Турции, но засылает в нашу страну своих эмиссаров, чтобы они собирали деньги в общак. Человеку умышленно создаются такие условия, чтобы он понимал, что ему легче отдать то, что вымогают, чем сопротивляться. Мы видим, что его представители есть практически в каждой области. Задерживаем их, документируем, однако не многие потерпевшие хотят писать заявления.
Под МВД в январе этого года был митинг азербайджанцев. Они пришли рассказать о похищениях людей и требовали реакции. Мы общались. Они понимают, что это происходит из-за представителей Гули Бакинского, но заявления все равно решили написать немногие.
И это лишь один из примеров. Воры в законе, которые живут в Украине, расставили смотрящих в каждой области. Например, недавно мы проводили обыски в Кировоградской области. Там у одного из воров в законе и его, так сказать, сотоварища изъяли “черную бухгалтерию”, в которой расписано, сколько и с какой колонии отдали денег для пополнения общака.
В колониях сидят “смотрящие”, которые собирают долю с тех, кто торгует наркотиками, занимается мошенничеством по телефону, с использованием интернета. Платят там и за “комфорт”. Хочешь нормальную камеру – готовь деньги.
– Сколько стоит создать себе в СИЗО или колонии комфортные условия?
– Универсальной таксы нет. Все зависит и от места пребывания, и от того, с кого берут эту плату. Помните, обсуждалась информация о том, что экс-глава ГФС Насиров отдал 50 тысяч долларов “смотрящему” в Лукьяновском СИЗО? Но насколько это достоверно, я не знаю, он к нам с заявлением о вымогательстве не обращался.
Нет тарифицированной ставки, они сами определяют возможности человека, насколько он, как они выражаются, “может себе позволить и уделить внимание”. Основная задача для криминалитета – это заставить человека дать им хотя бы одну гривню. Дальше они знают, как сделать его зависимым, чтобы он платил с каждым разом все больше.
– Роман, а почему не хотят писать заявления? Не верят, что “закроете” и боятся мести?
– “Закрыть” с нашим мягким законодательством очень непросто. Из общего числа задержанных полицией за совершение тяжких и особо тяжких преступлений в составе организованных преступных групп только 30% находятся в местах лишения свободы. Все остальные – либо на домашнем аресте, либо вышли под залог, либо их отпустили под личные обязательства. Это делает людей незащищенными, и они понимают, что к ним потом снова придут.
– Получается, что в той же ситуации с азербайджанцами вы, по большому счету, ничего сделать не можете?
– Почему не можем? Мы делаем. Недавно полицейские задержали группу вымогателей в Днепропетровской области. Части из них избрали, правда, меру пресечения – содержание под стражей, еще часть задержанных вышли под залог. В Херсонской области задержали четырех человек, которые из Турции к нам прилетели.
– Самого же вора в законе достать не можете?
– Он пока сидит в Стамбуле, на сегодняшний момент задержан и находится в пункте содержания для иностранцев. За нарушение миграционного законодательства. Он – гражданин Азербайджана. Насколько нам известно, у наших коллег нет доказательств, свидетельствующих о его причастности к каким-либо преступлениям, совершенным на территории Турции.
– А у наших правоохранителей их тоже нет, чтобы запросить экстрадицию?
– По нему Интерполом выставлена “красная карточка”. Он числится в розыске за Российской Федерацией. А мы сейчас собираем доказательства, но в настоящий момент он еще не объявлен в розыск на территории нашего государства.
Есть определенные сложности, потому что он находится в другой стране и с ним контактируют только приближенные к нему люди.
“МЫ ПРОВЕЛИ АНАЛИЗ, УВИДЕЛИ, КАКИЕ ГРУППЫ СУЩЕСТВУЮТ ДЛИТЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВРЕМЕНИ, КАК ОНИ СРОСЛИСЬ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ВЛАСТИ”
– Первый замглавы Нацполиции Вячеслав Аброськин в одном из недавних интервью заявил, что в Украине насчитывают 40-45 воров в законе, с учетом миграции озвучил цифру 30-35, которые имеют рычаги влияния на депутатов и чиновников. Так же он рассказал о местах их проживания. Тем не менее, их не задерживают, а “иностранных гостей” если и задерживают, то исключительно за нарушение миграционного законодательства. Как ваше подразделение собирается бороться с этим явлением?
– Когда создался департамент, мы стали собирать информацию не только по нашей стране, но и запрашивать данные у правоохранителей других государств. Выяснили, что сейчас в мире насчитывается порядка 450 воров в законе, из них на территорию Украины сейчас влияют около 40. Это непосредственно те, кто сам находится здесь либо поставил тут своих представителей. Есть, конечно, такие, которые могут посещать нашу страну эпизодически.
– В чем это влияние выражается?
– Это мультикриминальные группы, их основная цель – зарабатывание денег с учетом современных реалий. Если в 90-е годы они вымогали у предпринимателей долю от прибыли или совершали разбойные нападения, то теперь делают своих людей учредителями коммерческих структур или расставляют их на ключевые должности в крупных компаниях. К тому же, сейчас воры в законе научились контролировать совершение преступлений в киберпространстве. Также с этого они зарабатывают деньги. В принципе, они осваивают разные направления.
– Как-то будете бороться с депутатами, обслуживающими интересы бандитов?
– Мы не можем работать по депутатам – это подследственность НАБУ и Госбюро расследований. Но если в процессе документирования ОПГ мы увидим, что связь с чиновником или депутатом у криминалитета есть, сможем отработать ее вместе с коллегами.
– Многие из бывших криминальных авторитетов, кому удалось выжить в 90-е, ушли в политику?
– Цифру не назову, не считал, но такие тоже есть. Став депутатом, можно влиять на бюджетный процесс и распределение денег, которые выделяются на регионы. Если “помочь” эти бюджетные деньги распределить в нужном направлении, чтобы их можно было украсть и легализовать, то в накладе не останешься.
Мы провели анализ, увидели, какие группы существуют длительный период времени, как они срослись с представителями власти, с правоохранительными органами. Теперь наша задача – задокументировать не только лидеров преступных сообществ, но и всех, кто с ними связан, в том числе и во власти.
– В нашем законодательстве до сих пор нет такого понятия, как вор в законе. Были попытки принять соответствующий законопроект, но они так ничем и не закончились. Не планируете снова поднять этот вопрос?
– В мире воры в законе и все, кто под ними, рассматриваются как транснациональное преступное сообщество. И некоторые государства уже внесли в законодательство уголовную ответственность для этой категории преступников. Например, Грузия, Казахстан. У нас пока этого действительно нет, но мы сейчас готовим ряд предложений по этому поводу.
– Время от времени полиция задерживает воров в законе на сходках. Но потом их отпускают. Это что, такая разновидность профилактики?
– Есть разные способы противодействия ворам в законе. Например, в этом году задержали 13 человек, они не граждане Украины, мы их выдворили с территории нашего государства. Что касается сходок, то там могут быть люди, у которых при себе есть наркотики или оружие. Возникают конфликты на этих сходках, в результате кто-то кого-то может убить. Поэтому задерживаем, чтобы упредить такие ситуации. И такие люди должны понимать, что их деятельность не остается без внимания. На этих сходках они распределяют сферы влияния, мы противодействуем и этому. То есть, это способы документирования и противодействия. Рано или поздно мы все равно придем к тому, что они будут отвечать за создание преступного сообщества.
– Управления в регионах уже сформированы?
– Подразделение еще формируется, но до конца октября в каждой области у нас будут свои территориальные управления. А сейчас, пусть и небольшим количеством оперативников, но мы проводим обыски, задерживаем людей, подозреваемых в совершении преступлений. Так что можно сказать, что мы уже начали свою активную деятельность.
Только в нашей работе есть серьезный нюанс – это стратегические расследования, что заложено в самом названии. Есть люди, которых мы, может быть, полгода или год будем документировать для того, чтобы потом задержать именно лидеров преступного сообщества.
– То есть, деятельность вашего департамента – это не только оперативная работа, но и аналитическая. Разведка тоже есть?
– Да. У нас есть практическое управление, управление разведки и управление аналитической поддержки. И, как я уже сказал, управления в каждом регионе. Даже создается отдел для оккупированной Автономной Республики Крым.
– Зачем?
– Чтобы получать информацию, анализировать, обобщать. Потому что у криминалитета нет ни границ, ни ограничений. На них абсолютно никак не повлияла ситуация с аннексией Крыма или захватом территорий Донецкой и Луганской областей. Они так же перемещаются, могут заехать на оккупированные территории через Россию, ездят в Крым. Из Крыма ездят в Европу, из Европы в Россию, из России в Азию. Воры в законе знают друг друга лично, по прозвищам, где-то когда-то встречались. Это одно единое преступное сообщество. К примеру, тот же Гуля Бакинский сидит в Стамбуле, сюда к нам приезжают его люди за деньгами, а отмывать деньги он может в Европе. Чтобы задокументировать полностью эти процессы, нужно взаимодействовать как с турецкими правоохранителями, так и с представителями полиции европейских стран. Поэтому сейчас по решению руководства Нацполиции создаются следственно-оперативные группы для документирования преступных сообществ.
– Донецкая и Луганская области тоже что-то дают в воровской общак? Кто их контролирует? Там есть наркотики, оружие, нелегальные табачные фабрики…
– У нас есть только оперативная информация и та, которую мы видим в открытых источниках. Недавно была публикация о том, что в Ростовской области состоялась сходка, и вор в законе Эдик Осетрина принимал участие в распределении денег, которые аккумулируются на оккупированных территориях. Так что они их там также собирают. У бандитов нет ограничений, им на все наплевать, кроме денег.
– УБОП в свое время вербовал авторитетов, и те шли на сотрудничество с МВД. Вы будете работать такими методами?
– И такими тоже. Сейчас условия конфиденциального сотрудничества четко прописаны в Уголовном процессуальном кодексе. Оно ограничено только в части врачей, адвокатов, священников, если это будет мешать их профессиональной деятельности. А так есть полномочия и не запрещено кого-либо вербовать.
При работе с агентурой у нас сейчас больше возможностей, чем было у оперов раньше. Не обязательно назначать личную встречу, есть закрытые чаты, куда можно зайти под ником.
