Назар Холодницкий. Руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры
10.06.2019
В контексте смены власти и тенденции отставок, как Вы себя чувствуете на должности, видите ли себя руководителем САП в дальнейшем?
Чувствую себя полным сил! В отставку пойду, но только в двух случаях: если будет такое желание, а, признаться, оно периодически возникает, или когда закончится срок полномочий и решу не подавать свою кандидатуру повторно.
Независимость антикоррупционных органов в первую очередь проявляется при смене власти. Если меняется власть, а вместе с ней и руководители НАБУ и САП, то о какой независимости можно говорить?
Недавно президент встречался с Вами и директором НАБУ Артемом Сытником. Поставленные Зеленским временные рамки в три месяца достаточны для демонстрации эффективности работы?
Действительно была встреча, но СМИ немного перекрутили – никакие дедлайны ни президент, ни кто-либо другой не может нам ставить.
Был разговор о конструктиве, о том, что надо показать результаты. Возможно, у нас разное видение результатов. Мои результаты – это не пиар-обыски и не пиар-подозрения, мои результаты – это приговоры. А просто играть, чтобы нравилась картинка, я не хочу.
То есть, к стенке нас президент не ставил, дедлайны не выставлял, был разговор о том, что у всех нас есть три месяца, чтобы показать изменения в государстве. И президент предложил нам быть частью этих изменений. Считаю, что это нормально.
По меньшей мере, его предложение в таком виде я принимаю и абсолютно поддерживаю.
Были ли еще какие-то пожелания от главы государства?
Сразу скажу, что не было никаких списков, кого садить. Были заверения в поддержке независимости, в том, что если кто-то из новой власти станет фигурантом или, тем более, подозреваемым, то никакой защиты со стороны президента не будет. Это также вызывает оптимизм, скажу откровенно.
Конечно, президент не может отвечать за всех. И я не исключаю, что какой-то процент нечистых на руку все равно будет проскальзывать. Ведь какими бы ни были фильтры, все равно кто-то будет пытаться “заработать” на должности. Поэтому мы всегда будем рядом и будем помогать очищению власти.
А дополнительных секретных протоколов пакта Молотова-Риббентропа не было.
Стратегическое видение президента борьбы с коррупцией совпадает с Вашим?
Из того, что я вижу и слышу в публичных выступлениях, – да, совпадает.
Честно, у меня эта встреча вызывает нормальный здоровый оптимизм.
Должно быть верховенство права. Это и был один из ключевых тезисов президента.
Какие у Вас надежды на запуск работы Высшего антикоррупционного суда (ВАКС)?
Антикоррупционный суд – это то учреждение, которое лучше всяких аудиторов покажет эффективность, а не эффектность работы как НАБУ, так и САП. Потому что результат нашей совместной работы – это приговоры.
Технически к сентябрю может быть организована работа ВАКС?
Не хотелось бы за них что-то говорить, это независимая ветвь власти.
На прошлой неделе у меня была встреча с главой суда, мы общались о работе, проблемах. Если Антикоррупционный суд останется в бывшем помещении Печерского райсуда, то с таким материально-техническим обеспечением работу 5 сентября сложно будет начать.
Это мои личные опасения, потому что я видел, как строилось технически НАБУ и САП, и сколько времени это заняло.
А сейчас еще лето, плюс парламентские выборы, – понимаю, что законодательной и исполнительной власти не до розеток и лампочек в Антикоррупционном суде.
Как Вы оцениваете законопроект Зеленского, который предполагает возвращение уголовной ответственности за незаконное обогащение и гражданскую конфискацию коррупционных активов?
Я ознакомился с законопроектом, как только он появился, – интересный. Но не хочу его комментировать, так как прокуратура не является законодательной ветвью власти.
Так или иначе мы будем выполнять тот закон, который будет принят и вступит в силу.
Поэтому какое-то “фэ” от меня вы сейчас не услышите. Думаю, есть много активистов, ученых, практиков, которые смогут что-то посоветовать, в том числе, тем, кто разрабатывал этот законопроект.
Единственное, что вызывает у меня сомнение – ретроспективный характер определенных положений. Есть Конституция, есть закон. Есть и теория уголовного права, которая четко говорит о нормах прямого действия.
Я не хочу, чтобы через два-три года Конституционный суд снова сказал, что это все было ошибкой.
Когда, по Вашему мнению, этот законопроект может быть принят?
Думаю, что уже другим составом парламента.
После встречи с руководителем компании “Энергомережа” Дмитрием Крючковым САП начала расследование правомерности действий Петра Порошенко в сфере энергетики. Каковы перспективы расследования? Какие следственные действия планируются в ближайшее время?
Действительно, у меня был на приеме господин Крючков, он принес четыре обращения о совершении преступлений, в которых назвал ряд лиц, в том числе бывшего президента, причастных к некоторым коррупционным преступлениям. Поэтому согласно нормам УПК это было зарегистрировано в ЕРДР.
Процессуального статуса у Порошенко нет?
Заявитель указал на него как на возможного фигуранта. Но по состоянию на 6 июня процессуального статуса у него нет никакого. Следствие только началось.
О каких-то результатах можно говорить, когда детективы покажут или не покажут доказательную базу.
Если будут доказательства – вы об этом узнаете едва ли не первыми. Если доказательств не будет, то о принятии окончательного решения о закрытии дела вы также узнаете, это не будет сокрыто.
Но чтобы сделать какие-то выводы, надо провести следствие.
Подозрения бывшему руководству Харьковского бронетанкового завода вручены, в препятствовании расследованию махинаций в оборонном комплексе подозревается детектив НАБУ…
Я буду требовать ответственности не только руководства завода, но и всех тех “мальчиков”, которые участвовали в схеме!
Мы не могли бы и подумать, что может быть какое-то сокрытие информации со стороны НАБУ. К сожалению, оказалось, что именно так оно и есть. Я не считаю, что это сокрытие информации носит исключительно дисциплинарный характер.
Детектив мог быть мотивирован определенным образом?
Что касается причастности руководства НАБУ к торможению расследования “Свинарчук гейт”, мы должны дождаться выводов ГБР.
А от НАБУ ждем расследования дела, которое два года лежало под сукном. Надеюсь, что уже после уведомления о подозрении детективы на протяжении двух-трехмесячного срока доведут до завершения эти производства.
И у меня есть искренние надежды, что детективы больше не будут прятать материалы от прокуроров.
В воюющей стране не может быть тема оборонки под сукном на втором плане, у Антикоррупционного бюро как органа следствия эта тема должна быть приоритетной.
