Хатия Деканоидзе. Меня полицейские тоже останавливают
25.11.2016
Много раз наблюдала: отчитываясь на западе об украинских реформах, отечественные чиновники первостепенно упоминают реформу полиции. Когда это делают люди, ответственные, скажем, за экологию, энергетику или оборону, выглядит забавно. Что не отрицает главного: реформа эта состоялась, более того – стала, во многом, визитной карточкой процесса преобразований. Хотя, конечно, не без проблем. Особенно очевидны они сейчас – когда волна эйфории схлынула, оголив глубинные проблемы и подводные камни. Первостепенно: весьма ощутимый, особенно – для жителей больших городов – рост преступности. Глава Нацполиции Хатия Деканоидзе объясняет его общей экономической ситуацией, инфляцией, падением уровня жизни. Объясняя, отмечает: началось все еще в 2013-м. Но ответственности за происходящее с себя и коллег не снимает. Четко обрисовывая при этом пути преодоления проблемы.
Еще одна тема, которую подробно обсуждали в рамках программы «Левый берег с Соней Кошкиной» (вышедшей в эфир на позапрошлой неделе) – политическая обстановка в Грузии. Тема, ставшая – ввиду известных обстоятельств – особо актуальной для Украины. Тем не менее, не слишком понятной. Ибо не так много людей, глубоко ее анализирующих и готовых при этом – без оглядки на собственные политические интересы – разбирать объективно, непредвзято. У Хатии, декларирующей отсутствие собственных политических амбиций, сие получается. Так что нельзя было не воспользоваться случаем – поговорить о шансах (по результатам парламентской кампании, намеченной в Грузии на 18-е октября) команды Михаила Саакашвили восстановить утраченный статус-кво, вернуться (с возвратом или без) из Украины в Грузию и т.д.
«Помимо «бюджетного голода», у нас наблюдается и кадровый»
4 июля 2015 в Украине стартовала патрульная полиция, «пилотный» город – Киев. 30-го мая 2016-го – запустилась в Мариуполе. Того – 32 города менее, чем за год. Можно говорить о том, что первый – по крайней мере, применительно к большим городам – этап масштабной реформы завершен?
Честная, нормальная, профессиональная полиция – это очень важно для страны. Да, откровенно говоря, у нас есть ошибки, определенные проблемы, и меня это беспокоит.
Так первый этап пройден, верно?
Я не очень люблю разделять реформы на этапы. Мы прошли большой, трудный путь и движемся к финишу: патрульная полиция – абсолютно новая структура с численностью в 12 тысяч человек – сегодня работает в 32 городах. 90% из них – абсолютно новые люди с высшим образованием, которые пришли из других сфер деятельности, в том числе из бизнеса. Самое главное – мы внедрили абсолютно новые стандарты: по отбору, по тренингу, по обмундированию, новые стандарты полицейского в целом, который ориентирован на общество, на людей.
Да, патрульные работают, в основном, в областных центрах, в больших городах. Последним стал Мариуполь, что очень символично для меня и нашей команды, которая работала над этим проектом. Но этот этап, связанный с патрульной полицией, конечно, пока не завершен. Поскольку есть еще ряд не охваченных городов, есть трассы национального уровня. Очень важно, чтобы патрульные перекрывали все главные «артерии» в Украине. На трассе Киев-Чоп, как вы знаете, мы уже запустили несколько участков, где проводится патрулирование.
…Окончательный этап запуска патрульной полиции – появление патрульных на трассах, чтобы до конца ликвидировать структуру ГАИ.
Людей у вас для этого достаточно? «Кадровый голод» не возникнет?
Прямо в точку. Помимо «бюджетного голода», наблюдается и кадровый. Патрульных не хватает, например, в Киеве. Но с их набором возникают проблемы, поскольку Полицейская комиссия департамента патрульной полиции Украины, которая проводит собеседования (согласно закону “О Нацполиции”), состоит, в том числе, из двух представителей Киевсовета, от которого мы до сих пор не можем получить результат (людей в комиссию, – С.К.).
Вы работаете, в основном, с областью ( Киевской – С.К. ), но не с городом. В чем проблема?
Я не знаю. Наверное, не до конца понимаю внутренние политические моменты.
Вот в других регионах такие комиссии (департамента патрульной полиции – С.К.) готовы. В Одессе, например, в Ровно. Следующую, думаю, будем запускать постепенно на Волыни.
Но вы ведь напрямую общаетесь с Виталием Кличко.
Конечно. Мы с господином мэром много раз обсуждали вопрос сотрудничества. И киевская власть использует все возможные инструменты. Думаю, в течение недели-двух необходимые решения будут проголосованы (в Киевраде – С.К.)
Разве так сложно за полгода предоставить двух человек в состав комиссии?
Есть целый ряд бюрократических моментов, которые иногда перекрываются политикой: вначале проводились местные выборы, затем была проблема с местными советами…
Не вижу связи, но ладно. Вернемся к кадровому голоду. С чем это связанно? Недостаточно желающих или они не соответствуют требованиям?
Желающие есть – в Киеве к нам поступило 34 тысячи анкет, та же ситуация во Львове, но стандарты отбора очень высокие. Мы внедрили абсолютно новый подход: тесты, физические, психологические собеседования, затем идет медицинский осмотр, собеседование с привлечением общественности. И эти стандарты, наверное, лучшие среди тех, что у нас были.
К тому же мы планируем подлить срок обучения для кандидатов, прошедших отбор.Сегодня он составляет 3 месяца, а согласно новому учебному плану, который мы разрабатываем, будет увеличен до 4,5. Это необходимо для лучшей подготовки патрульных. К тому же важно проводить переподготовку тех 12 тысяч сотрудников, которые сегодня выходят на маршруты. Да, у нас абсолютно новая система, которой люди доверяют, но совершенству нет предела. Нужно постоянно учиться, отрабатывать тактику, написание протоколов. Потому что ошибки есть, конечно.
«У меня есть украинский паспорт»
Кто будет заканчивать реформу Национальной полиции. Насколько я знаю, вы готовитесь покинуть должность руководителя Нацполиции.
Это – сплетни, и они продолжаются с ноября ( 2015-го – С.К. ), а с уходом Эки Згуладзе (в мае 2016 года она подала в отставку с должности первого заместителя министра внутренних дел – С.К.) лишь усилились. Я уверяю: как только в моей жизни будет какое-то новое решение, я о нем сообщу. Ведь жизнь – штука непредсказуемая
Комплементарный ответ.
Я бы сказала – искренний. Моя семья живет в Тбилиси, сыну – 17 лет, он закончил школу и сдает экзамены. Мне очень трудно из-за того, что мы не видимся. Я – такой же человек, как и все. Загадывать наперед не буду.
Согласно ст. 17 и 21 закона “О Национальной полиции”, полицейский, не говоря уже о высшем руководстве, должен быть гражданином Украины. В данном контексте можно также вспомнить и закон “О Госслужбе”. У вас украинское гражданство? Вы ведь – как в свое время Наталья Яресько – воспользовались нормой (закона “О гражданстве” – С.К .), которая позволяет иностранцу проработать на госслужбе два года с сохранением двух паспортов, верно?
Такая норма у нас действительно есть. Хотя несколько дней назад я узнала, что в Грузии в отношении меня запустили процесс лишения гражданства – пришла соответствующая нотификация. Согласно грузинскому законодательству, человек, который работает в иностранной полиции, не может быть гражданином Грузии. Но посмотрим, какая там будет аргументация, решения пока нет.
В Украине у вас какой статус?
Я – гражданка Украины.
Паспорт украинский есть?
Да.
«Грузия катится назад»
8 октября 2016 года в Грузии состоятся парламентские выборы. Согласно последним социологическим данным Национального демократического института США, за правящую коалицию «Грузинская мечта» свои голоса готовы отдать 15% избирателей, за партию экс-президента, господина Саакашвили – 13%. Политические силы идут фактически «нос в нос». Это при том, что около 50% избирателей до сих пор не определились с выбором. Каков ваш прогноз?
Я думаю, выбор сделает грузинской народ. Но ситуация в Грузии пока не радует. Насилие стало реальным «соусом» для правящей партии, а это никогда не заканчивается хорошо. Я думаю, что шансы у “Национального движения” (партии Саакашвили – С.К .) нормальные. Поскольку правящая партия не выполнила ни одного обещания, которые давал Иванишвили ( глава партии «Грузинская мечта» – С.К. ). Украинский и грузинский народ – мудрые. Однажды Каха Бендукидзе сказал, что люди в нужное время всегда делают правильный выбор. А что касается той части неопределившихся, думаю, к сентябрю их симпатии прояснятся.
Сегодня все чаще говорят о том, что в случае успеха на парламентских выборах в Грузии Михо ( Саакашвили – С.К .) покинет Украину. В одном из последних интервью его соратник Давид Сакварелидзе дословно сказал следующее: «Я думаю, что Михо на какое-то время придется поехать в Грузию, помочь своим соратникам и друзьям, которые там в очень непростом положении, и потом вернуться в Украину, чтобы продолжить путь, который мы начали». Что-то не верится, что после отъезда мы снова увидим Саакашвили в Украине.
Право каждого человека – вернуться в свою страну. Но для нынешнего руководства Грузии политические преследования стали нормой. Осуждены бывший министр внутренних дел (Бачо Ахалая – С.К .) и бывший премьер-министр ( Вано Мерабишвили – С.К .). Высший Европейский суд увидел в задержании Мерабишвили нарушения ( ЕСПЧ постановил, что арест экс-премьера связан не столько с уголовным делом о растрате госсредств, сколько с желанием получить информацию о счетах экс-президента Михаила Саакашвили – С.К .). А для страны, которая развивается и хочет встать в один ряд с цивилизованным миром, такие методы неприемлемы.
Я наблюдаю за страной, в которой родилась и выросла, в которую вложила много сил, – она катится назад. И право каждого человека – мое, Давида (Сакварелидзе – С.К )– вернуться и инвестировать свою энергию в нее.
Это право никто не оспаривает. Так вы думаете, Саакашвили вернется осенью в Грузию?
Это будет большим риском для нынешнего правительства Грузии.
А вы уедете?
В течение полутора лет я посвятила жизнь украинской полиции. Но я спокойно могу приехать и уехать из Грузии. Это нормально.
Против вас нет уголовных дел на родине?
Нет.
Когда вы были последний раз дома?
Недели три назад.
Членом партии «Национальное движение» ( партии Саакашвили – С.К .) являетесь?
Нет. В прошлом я баллотировалась самостоятельно в мэры маленького города Тамира. Выборы были очень трудные: 2014 год, административный ресурс, притеснения. Пришлось пройти через все это.
Если уедет Саакашвили, вы, другие члены вашей команды – это будет воспринято со стороны как будто вы пересидели в Украине сложные времена и уехали домой…
Да, это может быть так воспринято. Но главное – что мы оставим после своего отъезда. Конечно, критика будет, ее и сейчас хватает. Но последний социологический опрос показал: доверие к Национальной полиции Украины составляет 46%. Вы представляете! Это после того, как милиции доверяли всего 3%. Мы сделали очень много для того, чтобы изменить ситуацию. И Эка (Згуладзе – С.К. ), в частности, разрабатывая новые нормы и стандарты.
Нет ничего странного в том, что грузины занимают сегодня высокие государственные должности, это мировая практика – приглашать технических специалистов. Я, например, как глава полиции, не связана ни с политикой, ни с бизнесом в Украине. Я провожу на работе 24 часа и у меня нет никаких других интересов, кроме желания поднять доверие к Нацполиции. Мы просто делаем свое дело.
Я думаю, каким бы ни было решение Саакашвили ( о возвращении в Грузию – С.К .), он имеет на него право как человек, который прошел большой политический путь, тем более, что ему есть чем похвастать ( имеются в виду достижения на посту президента – С.К. ). Так что, думаю, это будет абсолютно естественно. У меня же пока что много проектов, которые я хочу завершить, прежде чем приму какое-то решение.
Если Михаил Николозович решится на отъезд, Петр Алексеевич и Владимир Борисович вздохнут с облегчением. А представители грузинской команды – это единое целое или вы каждый сам по себе? Может, есть какие-то группы?
Никаких групп нет. Если вас интересует, общаемся ли мы, то, конечно, общаемся. Это естественно – мы вместе приехали в другую страну, хотя сегодня я считаю Украину своей второй родиной, переживаю за нее. Мы хорошо общаемся между собой, в основном по работе, как, например, с Гией Гецадзе ( замминистра юстиции – С.К. ), на остальное времени нет.
Давид Сакварелидзе педалирует вопрос создания в Украине новой политической партии (интервью записывалось до официальной презентации профильной инициативной группы– С.К. ). Как вы к этому относитесь и намерены ли участвовать в проекте?
Я неоднократно говорила, что политических интересов в Украине у меня нет. И заниматься политикой в Украине я не намерена. Более того, уверена, что полиция и ее руководители должны быть дистанцированы от политики.
В чем тогда целесообразность создания новой партии в Украине, если в случае успешных для команды Саакашвили результатов выборов в Грузии, часть ее актива покинет Украину?
Давид ( Сакварелидзе – С.К. ) неоднократно говорил, что останется в Украине, несмотря на ситуацию с Генеральной прокуратурой и Шокиным. Это его право. Я уважаю личную свободу каждого и разделяю западные ценности, позволяющие человеку самостоятельно выбирать свой путь.
Не знаю в деталях, что за проект создает Давид, но если это будет новая партия с новой платформой, которая объединит свободных людей, я желаю ему успехов. Потому политический класс с новым мировоззрением, конечно, важен для Украины, как и для других стран. Почему реформа патрульной полиции удалась? Потому что пришли правильные люди с другой смекалкой, с другим наплывом энергии. А ведь было много скепсиса, даже среди работников системы.
Какова вероятность возвращения Грузии на пророссийскую орбиту по результатам предстоящих выборов? Социология свидетельствует о достаточно высоком уровне поддержки ваших политических оппонентов. И главный их козырь – фактическое отсутствие диалога нынешней власти по возвращению оккупированных территорий – Абхазии и Южной Осетии.
Думаю, грузинский народ примет мудрое решение, уж слишком болезненный опыт за плечами. Я помню первую войну с Абхазией: у наших родственников там был маленький домик, где мы с мамой и братом отдыхали каждое лето. И вот однажды среди ночи приехал папа, собрал нас и увез в Тбилиси. А часть наших родственников расстреляли – помню, как мама плакала, узнав об этом. Еще часть родственников вынуждены были бросить все и переехать в столицу, где живут до сих пор. И это – внутренняя боль, которая есть в каждом.
К сожалению, в течение 4-х лет правления «Грузинской мечты» я не услышала ни одного заявления, которое показывало бы волю грузинского народа и позицию грузинского государства относительно оккупации. А позиция заигрывания с Россией не помогает. Ведь в 2008 году, когда была оккупирована часть нашей территории, мы заявляли, что Украина будет следующей, это было понятно. И вот – результат.
Думаю, пророссийские силы ( в Грузии – С.К. ) не очень сильны, хотя наблюдается мощное финансирование пророссийских медиапроектов. Поэтому октябрьские выборы будут знаковыми для Грузии. Очень важно, чтобы она, как и Украина, стали частью европейской семьи.
Пока что вы, так же, как и мы, ждете установление безвизового режима (Грузии с ЕС – С.К.) .
Да. В стране есть серьезные проблемы с организованной преступностью.
«Аваков анонсировал зарплату участковых в размере 6 тысяч гривен, следователей – 10 тысяч. Я думаю, это мало»
Вы сказали, что заключительный этап реформы Национальной полиции предполагает появление полицейских на ключевых трассах, однако это требует дополнительных затрат. Как-то в интервью вы заявили следующее: «Бюджет (имеется ввиду государственный бюджет Украины – С.К.) дает нам 13 млрд гривен, и 90% этих средств мы тратим на зарплаты и бензин». То есть оперативную, техническую надобность закрывает бюджет, а на развитие идут донорские деньги?
Донорских денег тоже не хватает. Они выделяются под конкретные проекты – форму, камеры, тренинги.
Реформа в моем понимании состоит из нескольких составляющих: отбор, рекрутинг новых людей; тренинги (я надеюсь, скоро заработает полицейская академия); оборудование; законодательная база. Это четыре направления, которые создают фон и платформу для реформы. Что есть у нас? Рекрутинг и аттестация руководящего и среднего руководящего состава, которая завершится в июле. Останется аттестовать рядовой состав.
Западные партнеры активнее всего финансируют тренинги, поддерживают инвестиции в образование. С третьим направлением – техническим оснащением – труднее, а ведь нормальная, представительная форма не менее важна, нежели зарплата. Потому что полицейский в форме представляет закон, защищает его и людей. Это же касается и автомобилей. Как вы знаете, патрульные ездят на новых Prius, предоставленных Украине по Киотскому протоколу. Сейчас мы пытаемся обеспечить транспортом, нормальной формой, планшетами участковых полицейских. Провести их переаттестацию, а в Киевской области проходит добор участковых и следователей – важно привлечь именно новых людей.
Есть проблема и с мотивационной частью. Министр (МВД Арсен Аваков – С.К.) анонсировал зарплату участковых в размере 6 тысяч гривен, следователей – 10 тысяч. Я думаю, это мало. Если нет мотивации, трудно представить, когда мы решим проблему с коррупционной составляющей.
Сколько донорских денег потрачено на первом этапе реформы и сколько нужно для второго?
Я не могу разделять донорские средства и наши. Это общая сумма, которая нужна для того, чтобы полиция реформировалась и развивалась. А для этого важно, чтобы полицейские не искали бензин или бумагу сами. Ну и самое главное – это нормальная зарплата.
Зарплата – это бюджетные деньги, я спрашиваю про спонсорские поступления.
Их размер зависит от того, какие проекты мы будем продвигать. Я могу сказать, сколько нам нужно денег для Национальной полиции, чтобы полицейских переодеть, переобуть, купить машины, оборудование, сделать новые центральные базы (существующие слишком устарели) – около 200 млн долларов.
Сколько уже потрачено?
На патрульную полицию мы не получали непосредственно деньги. Оборудование и технику спонсоры закупали сами. Техническая помощь не работает напрямую с бюджетом.
Приблизительная сумма?
Ее лучше уточнить у наших партнеров. Я закупки не контролирую, но думаю, что форма, камеры, обошлись где-то в 15 млн долларов. Сюда входит оснащение двух тысяч человек, плюс Львов и Одесса – там тоже форма хорошая. Тренинги, отборы.
Очевидно, что процесс реформирования продлится не год-полтора.
Конечно. Особенно в структуре, где работают 115 тысяч человек. Сегодня мы сталкиваемся с такими проблемами, как: коррупция, отсутствие возможности для качественного образования, отсутствие оборудования, низкая зарплата. Чтобы создать хорошую структуру, формат и форму, потребуется около трех лет.
Должна быть такая система, что человек дважды задумается, прежде чем взять взятку. Необходимо также искоренить практику давления полиции на бизнес. Я думаю, когда мы доберем новых людей, закончим переаттестацию, найдем хороших менеджеров-начальников с хорошей зарплатой, тогда возникнет совершенно новое мировоззрение.
В украинских политических реалиях три года – это достаточно много. Не факт, что заниматься этой реформой будут одни и те же руководители. Как сохранить преемственность в данной ситуации?
Я думаю, отката реформы полиции назад не допустят сами люди. Разве можно сейчас представить такую ситуацию?
Запросто. Особенно, если в украинском бюджете не будет достаточно средств для выплаты зарплат.
Я думаю, в Украине – как в Грузии – настанет то время, когда полицейские не будут брать деньги (взятки – С.К.). Помню однажды сын просил у меня, что такое коррупция, как полицейский вообще может брать взятки. На трассах Киев-Чоп, в Одессе, Киеве и др. городах система стала более прозрачной, полицейские деньги не берут. Есть, конечно, исключения, но мы их выявляем.
Но все опять же упирается в уровень зарплат.
И политическую волю. Потому что реформа – непрерывный процесс. Я сказала про три года потому что у меня просчитаны этапы реформы. А полиция – это организм, ответственный за безопасность людей, внутреннюю безопасность. Это позвоночник безопасности. Если не будет сильной, мотивированной полиции, если новое поколение не захочет становиться полицейскими, она прекратит свое существование. Однако она не может полноценно работать без других правоохранительных систем.
Без суда и без прокуратуры, безусловно.
Полицию критиковать легко, потому что с ней сталкиваются 99% людей. С прокуратурой и судами – гораздо меньше. Но если не будет синтеза, синхронности, одна лишь полиция ничего не сможет. Да, мы арестовываем, да, мы должны раскрывать преступления, но существует большая проблема с аттестацией (руководства полиции – С.К.) и судами.
Очень многие обжалуют неугодные решения аттестационных комиссий в судах.
Да, очень многие и получают положительные решения (что влечет за собой восстановление в должности – С.К).
О росте преступности: «показывать хорошую статистику для меня не важно»
Еще одна громкая тема, которая дебатируется, – “воры в законе”, зачастившие в Украину, в том числе, из Грузии. Насколько мне известно, под пристальным наблюдением находятся 17-20 человек, последнего – задержали буквально несколько дней назад по красной карточке Интерпола – Гугу Глонти.
Ему вынесена мера пресечения, готовятся документы для депортации. Его (Гугу Глонти – С.К.) задержали три дня назад. Это очень крупная фигура в организованной преступности в Украине. Поэтому я надеюсь на успешную депортацию.
В Украине наплыв не только грузинских политиков, но и грузинских “воров законе”. Странная тенденция.
Ничего странного. Организованная преступность ищет почву, где легче развернуть свою деятельность.
Неужто у нас легче?
Законодательная база, к примеру, не позволяет нам комплексно воевать с организованной преступностью. Но это не значит, что мы не боремся с “ворами в законе”. Четыре дня назад был задержан в Одессе Герлиани Давид, еще один – Давид Сухумский, достаточно серьезный вор – отправился в Грузию.
Очевидно, они вернутся через пару дней.
Давайте рассуждать комплексно. Я не очень люблю сравнения, но в Грузии есть законодательная база, которая позволяет задерживать воров в законе, если можно доказать их связь с преступным миром. Срок заключения – 8-10 лет (в Грузии действует закон об уголовном преследовании так называемых “воров в законе”. Статья 223 (членство в “воровском мире”) появилась в УК Грузии в 2005 году по инициативе тогдашнего президента Михаила Саакашвили. Признание человека в том, что он является “вором в законе”, предполагает тюремное наказание на срок от 5 до 10 лет. Статья распространяется и на лиц, заявляющих, что они живут по “воровским законам”. Авторы данной статьи в УК Грузии учли весьма существенное обстоятельство – “вор в законе” по “воровским законам” не имеет права публично отказаться от своего статуса. После введения нормы большинство грузинских воров в законе сбежали в Россию и Украину – С.К.). Этот инструмент в свое время очень нам помог.
Что такое организованная преступность? Это группа людей, которая ищет почву для того, чтобы заниматься «крышеванием» и делить между собой сферы влияния. “Воры в законе” – это люди криминала, которые призваны дестабилизировать, в первую очередь, криминогенную ситуацию в Украине. Я абсолютно уверена, что любые “воры в законы” – грузины, русские или украинские – представляют интересы ФСБ в Украине.
Грузинские “воры в законе” с интересами ФСБ…
Нет, все “воры в законе”. Национальность в данном случае не имеет значения, потому что их задача – дестабилизировать криминальную ситуацию. Путем «крышевания», включения в бизнес для «отбеливания» денег, которые заработали через организованную преступность. Есть влиятельные воры в законе, которые могут включиться в политику и договариваться с политиками. Такое было в Грузии во времена Шеварнадзе. А закон об организованной преступности, который Верховной Раде не удалось принять, он очень важен. Я не говорю, что он – копия грузинского закона, подобный – действовал в Штатах, схожие направления отлично сработали и в Италии. Так что полиции, прокуратуре и всей правоохранительной системе нужно дать инструменты, которые они будут использовать для борьбы с организованной преступностью.
Пока закон принят не будет, вы не сможете быть эффективными?
Мы уже эффективны. Чуть ли не каждый день мы задерживаем “воров в законе” и выдворяем.
Тем не менее, они снова возвращаются.
Они возвращаются через “поля”, благодаря не очень честной системе, которая нормально не работает. Такая проблема есть. Я никогда не отрицала роста преступности
Это – то, в чем вас напрямую обвиняют.
Рост преступности начался с 2013 года, а не сейчас в течение шести последних месяцев или с созданием Национальной полиции.
Но в последнее время ситуация стала еще хуже.
На рост преступности влияют несколько факторов. В первую очередь – социально-экономическая ситуация.
Инфляция, падение уровня жизни…
Да. У нас нет роста числа убийств, тяжких преступлений, но количество краж выросло на 30%, это очень важно. Люди не становятся богаче, что обусловлено социально-экономической ситуацией. Вторая причина – миграция оружия. Еще важный момент, на котором было хотелось остановиться: мы не закрываем дела…
До тех пор пока нет результата?
Да. В 2016 году дел было закрыто в два раза меньше, чем в 2015-м. Показывать хорошую статистику для меня не важно. Важно показывать людям, что есть проблема, открыто дело и полицейские занимаются. Конечно, уменьшилось и раскрытие дел, этого нельзя отрицать, но это связано с многими факторами.
В том числе, и со стремительном вычищением старых кадров. Уж наверняка там не все были коррупционерами…
Я бы вопрос поставила не так. Эта система привыкла к коррупции, она стала нормой для людей, у которых нет зарплаты, это – их источник заработка. Нужно менять законодательную базу УПК. Я об этом уже говорила с генеральным прокурором.
Он согласился, сказал, что нужно создать рабочую группу, которая будет работать по законодательным вопросам, потому что нам нужна поддержка.
Вы будете ее (рабочую группу – С.К.) создавать?
Обязательно. Скажу больше, я намерена создать новый проектный офис в Национальной полиции Украины, который будет тщательно обрабатывать все законы, связанные с институтом детектива. Потому что следующий большой блок, который мы собираемся реформировать, – это детективы, чтобы розыск и следователи работали как единый целый организм, оптимизировать кадры: человек занимается и следствием, и печатает, и собирает факты и т.д. Так что этот офис обязательно будет создан, и там не будут работать люди из нашей системы.
Это ваша собственная инициатива или она родилась в сотрудничестве с парламентским комитетом?
Моя инициатива. Я обсуждала ее с генпрокурором.
Арсен Борисович (Аваков, глава МВД – С.К.) поддерживает вас в этом вопросе?
Да, есть поддержка. Я думаю, все понимают, что это важно.
«Я всем говорю: платите штрафы, пожалуйста»
Причины роста преступности понятны. Но должно же быть какое-то решение до тех пор, пока Верховная Рада не изменит УПК.
Абсолютно согласна. И этими решениями является та примитивная работа, которой мы сейчас занимаемся, – обработка и серьезная координация патрульной и криминальной полиции. Не секрет, что проблема координации была. В Днепре, да и в других городах тоже. Могу привести хороший пример по Киеву – в лице начальника Крищенко Андрея Евгеньевича (начальник Главного управления Национальной полиции в Киеве – С.К.). Он внимательно следит за эффективным сотрудничеством.
И в какие промежутки времени вы можете дать хотя бы минимальный результат по снижению роста преступности?
Я не готова сказать, это зависит от очень многих факторов. Как полицейский, заверяю: полиция может влиять на них только на 10%.
Превентивные меры составляют всего лишь 10%?
Нет, я говорю о факторах – причинах, которые от нас (полиции – С.К.) не зависят, к сожалению. К примеру, еще несколько месяцев назад у полиции не было права на проведение оперативно-розыскной деятельности (ОРД) – прокуратура запретила. Сейчас же принят соответствующий закон, что может тоже изменить ситуацию.
Ваши грузинские соратники так часто критикуют Президента, что ж вы об этом все время молчали?
Я не знаю, как сейчас Севрук зависит от Президента, а именно от него пришло письмо о запрете вести ОРД.
Речь идет не о “сейчас”, к тому же Севрук – не самая авторитетная фигура...
Я не знаю, кто ему дал распоряжение, Шокин ли или кто-то другой. Президент знал, что есть такая проблема, мы неоднократно ее озвучивали. Я лично это делала. И вот несколько дней назад ВР приняла закон, и у нас появилось право вести ОРД. Аналогичная ситуация была с межрегиональным департаментом.
С момента запуска патрульной полиции полицейские останавливали не последних людей Киева и Украины: жену на тот момент премьер-министра Яценюка, Григория Суркиса(одним из первых). Были ли случаи, когда вам напрямую звонили с просьбам разобраться или повлиять в какой-то ситуации?
Если вы говорите о каких-то “топах”, то нет. Звонили 3-4 раза люди со словами «помоги, меня остановили», но мой ответ всем известен. Я вам больше скажу: меня они (полицейские – С.К.) тоже остановили.
Что вы нарушили?
Вы сами ездите за рулем?
Нет, сама за рулем не езжу – не знаю дорог Киева. Но вот недавно был случай: я прилетела из Тбилиси, мы выезжали из аэропорта, в салоне – я, водители и мой помощник. И вот мы отъехали метров десять, а в Борисполе, насколько вы знаете, у нас тоже присутствует патрульная полиция…
Точно не знаю, наверное мигалку не включили.
Мигалку или фару? Мигалки запрещены.
Наверное, тогда фару, я не помню. Патрульный меня не видел (в салоне, – С.К.), и я бы не допустила, чтобы он увидел. Проверил документы, озвучил устное предупреждение и пожелал доброго пути.
То есть штраф вам не выписали?
Нет, ограничились устным предупреждением. Так что, я теперь всем говорю, что меня тоже останавливают – платите штрафы, пожалуйста.
