Александр Буряк. Замглавы Госбюро расследований

О том, стоит ли ждать осенью громких арестов, почему в бюро нельзя набрать оперативников, какую зарплату получат секретные агенты и как планируют защитить его сотрудников от давления, в интервью “Цензор.НЕТ” рассказал заместитель директора Госбюро расследований Александр Буряк.

ЗАРПЛАТА ОПЕРАТИВНОГО РАБОТНИКА В ПЕРЕЧНЕ ОКЛАДОВ ОТСУТСТВУЕТ, НУЖНЫ ИЗМЕНЕНИЯ В ЗАКОН

– С момента избрания директора и заместителей ГБР прошло уже 9 месяцев. За такой срок можно выносить и родить ребенка. Александр Александрович, что мешает запустить работу бюро?

– Ребенок ведь рождается слабым и не самостоятельным, а наш орган должен быть сильным и независимым, поэтому и времени нам нужно больше.

На данный момент уже самое сложное позади. Внешняя комиссия определила победителей на должности начальников территориальных управлений и руководителей в подразделениях центрального аппарата. Также закончен конкурс внутренней комиссии №1, по результатам которого выбрано 180 кандидатов. В их числе следователи и государственные служащие (бухгалтерия, юристы и т.д.), которые будут обеспечивать работу бюро. Часть персонала набирается без спецпроверки, это около 50 человек. Думаю, в ближайшие дни эти люди будут назначены. Следователи же подпадают под иную категорию, по каждому из таких кандидатов должна проводиться спецпроверка, которая займет какое-то время.

– А если кто-то из них не пройдет спецпроверку? Их место может занять второй по рейтингу кандидат?

– Нет, на начальном этапе, конкурсные условия этого не предусматривают. Если кандидат не проходит спецпроверку, на эту должность объявляется новый конкурс. Ничего страшного в такой процедуре не вижу. Уверен, что 99% победителей конкурса, а возможно и все 100, спецпроверку пройдут успешно, поскольку большая часть из них – действующие сотрудники правоохранительных органов и в соответствии с требованиями закона уже ее проходили. У многих есть допуск к гостайне, перед получением которого они тоже проходили определенную проверку.

– До сих пор не набраны сотрудники оперативных подразделений, только руководители управлений центрального аппарата. Почему не проводился конкурс и когда планируете его запустить?

– Мы не можем объявить конкурс, пока парламент не проголосует за необходимые изменения в законодательство. Речь не только о законе о ГБР. Например, в законе “Об оперативно-розыскной деятельности” отсутствует ряд оперативных служб ГБР, которые необходимы для запуска работы оперативного блока, в частности это оперативно-технические подразделения и оперативные работники. На данное время в законе предусмотрены лишь работники подразделения внутреннего контроля и личной безопасности.

– То есть, оперативники бюро, за исключением этих двух категорий, не имеют права заниматься оперативно-розыскной деятельностью?

– Именно так. Кроме того, в самом законе о ГБР оклад оперативного уполномоченного вообще не оговорен. И если оклад следователя привязан к 20 прожиточным минимумам, а на сегодня это 35,2 тысячи гривен, то зарплата оперативного работника в перечне окладов отсутствует.

Поэтому необходимо принять на законодательном уровне ряд технических правок в закон, чтобы запустить конкурс для оперативных сотрудников.

Законопроект доработан профильным комитетом ВР ко второму чтению и даже стоял в повестке еще до каникул народных депутатов, но очередь до него, к сожалению, не дошла. Мы очень надеемся, что в первых числах работы парламента он все-таки будет проголосован. В нем нет никаких моментов или норм, которые были бы дискуссионными.

– Пока будут работать лишь следователи? А кто возьмет на себя оперативные вопросы до внесения изменений в закон?

– Сейчас очень важно поскорее запустить следственный аппарат. Согласно УПК Украины следователи прокуратуры утратили полномочия регистрировать новые производства, а ГБР еще не может регистрировать, поскольку мы полноценно не заработали. В результате образовался правовой вакуум. Поэтому, невзирая на пробелы в законе, нужно запустить следствие, а оперативное сопровождение пока будут обеспечивать коллеги из других правоохранительных структур.

ПРОВЕРКА НАБУ НЕ МОЖЕТ ПРОВОДИТЬСЯ ПО СОТРУДНИКАМ ГОСБЮРО РАССЛЕДОВАНИЙ, ОСОБЕННО ПО РАБОТНИКАМ ОПЕРАТИВНЫХ СЛУЖБ

– Отбор на руководящие должности в бюро проводила внешняя комиссия, состоящая из представителей Администрации Президента Украины, Кабмина и Верховной Рады. Накануне голосования было обнародовано два разных списка с именами “будущих победителей”. И когда комиссия выбрала 27 человек на руководящие должности, оказалось, что большая часть фамилий совпала со списком обнародованным накануне народным депутатом Сергеем Лещенко. Вы можете как-то объяснить эту историю со списками?

– Нет, я не входил в состав этой комиссии. Полагаю, все вопросы вы можете переадресовать ее членам напрямую. Хотя для меня нет ничего удивительного и сенсационного в том, что члены комиссии заранее обговаривают какие-то свои варианты фаворитов, ведь для этого и придуман такой этап конкурса, как собеседование, чтобы лично пообщаются с кандидатами и сложить определённый рейтинг. Если человек хорошо прошел все этапы, у него положительный полиграф, и он произвел впечатление при собеседовании, скорее всего, о нем будут говорить, как о реальном претенденте.

– Отвечая на запрос общества, директор бюро Роман Труба обратился с письмом в НАБУ и попросил проверить победителей. Почему к этим людям решили присмотреться только после того, как конкурс закончился? Раньше нельзя было на каждого сформировать досье и провести все необходимые проверки?

– В квалификационных требованиях, подписанных директором и переданных комиссии перед началом конкурса, оговорены такие условия, как профессиональный стаж и стаж работы на руководящей должности. Поэтому если говорить об оперативном блоке, то туда выбраны комиссией профессионалы, имеющие опыт проведения оперативно-розыскной деятельности, соответствующее образование, и которые прошли специальную подготовку. Часть из них сейчас занимает руководящие должности в других правоохранительных структурах, соответственно люстрационные запреты на них не распространяются. Кроме того, они в обязательном порядке подавали декларации, их имущество и доходы должны были проверить в НАПК. В том случае если НАПК нашло бы нарушения, то они должны отреагировать своими полномочиями, либо передать материалы в НАБУ, если есть основания для регистрации уголовного производства. Например, если в ходе спецпроверки НАПК устанавливается, что человек скрыл имущество или доходы в больших размерах, это является основанием для открытия уголовного производства и проведения расследования НАБУ.

Закон не дает права НАБУ проводить проверки, они осуществляют досудебное расследование. Законом о Госбюро расследований четко предусмотрен порядок специальной проверки кандидата.

– Проверка уже проводится?

– Такой информацией я не располагаю.

– Что именно должны сделать работники НАБУ? На какие вопросы должны ответить детективы?

– Считаю, что проверка НАБУ не может проводиться по сотрудникам Госбюро расследований, и особенно по работникам оперативных служб. Поскольку они выполняют специфическую работу, методы проведения которой разглашать запрещено законом. Проведение какой-либо проверки органами, которые не наделены такими полномочиями законом, недопустимо. Проведение таких действий в принципе говорит о конфликте интересов. Ведь работники НАБУ – это субъекты ГБР и потом наш сотрудник, по которому они проводили “проверку”, будет проводить оперативно-розыскные мероприятия или вести следствие по них.

Мне вообще не понятно, как будет действовать в данном случае НАБУ и на основании чего. Насколько я понимаю, те, кто прошел конкурс, не давали своего согласия на обработку своих персональных данных НАБУ. Если есть какое-то уголовное производство или оперативно-розыскное дело, тогда собирать по ним информацию можно. В противном случае – нет.

Во время конкурса все кандидаты прошли определенные этапы отбора, включая полиграф, где им задавали в том числе вопросы, касающиеся коррупционных рисков. И внешняя комиссия изучала результаты тестирования на полиграфе и должна была их учитывать при принятии решения.

Кроме того, конкурс был открытым и занял определенное время. Если какой-то человек располагал негативной или разоблачающей информацией о любом из кандидатов, у него была возможность передать ее комиссии, а та в свою очередь отреагировать, в т.ч. направить в НАБУ, если речь шла о преступлении.

Хотел бы в какой-то степени успокоить общественность относительно всех, кого мы принимаем на работу. В составе бюро предусмотрено подразделение внутреннего контроля, которое, с одной стороны, обязано защищать наших сотрудников, с другой – проводить в отношении них проверочные мероприятия. Такое подразделение имеет право проводить полиграфические исследования, и каждый сотрудник ГБР обязан раз в год проходить полиграф. Также оно может в случае необходимости мониторить способ жизни каждого сотрудника и проводить проверку на добропорядочность. Если у кого-то возникает вопрос о недобропорядочности, коррупционных рисках по какому-то нашему сотруднику, этот человек может обратиться в подразделение внутреннего контроля и проверку обязательно проведут. На законных основаниях.

На данный момент два сотрудника этого подразделения выбраны внешней комиссией. Если их завтра назначат, послезавтра они могут начать проверку по любому из назначенных победителей конкурса в случае необходимости, у них есть все полномочия.

– Победители еще не разбежались, узнав о грядущей проверке?

– Не знаю, я не общаюсь ни кем из них.

– Не боитесь, что этих людей в НАБУ банально завербуют?

– Не исключаю этого, но будем надеяться на их высокие моральные качества и преданность идеи.

– Сколько планируете ждать эту проверку и не назначать людей на должности?

– Я считаю, что нужно назначать и двигаться вперед, поскольку необходимо начинать расследования.

Кроме того, нам предстоит еще немало сделать, чтобы наладить работу территориальных подразделений, а для этого победившие в конкурсном отборе кандидаты тоже должны быть официально оформлены.

НАМ НЕОБХОДИМО СОЗДАТЬ АКАДЕМИЮ ПО АНАЛОГИИ С УЧЕБНЫМ УЧРЕЖДЕНИЕМ, ГОТОВЯЩИМ КАДРЫ ДЛЯ ФБР

– Уже выбраны заместители начальников территориальных управлений. Но почему эти кандидаты не проходили полиграф? Насколько полиграф в принципе важен?

– Полиграф помогал отсеять людей, подверженных коррупционным рискам, склонных к алкогольной, наркотической зависимости, а также тех, кто может сотрудничать с иностранными спецслужбами, связан с криминальными структурами. Поэтому такое исследование для нас чрезвычайно важно, и полиграфологи проделали огромнейшую работу. Их заключения очень помогали при принятие решений во время проведения конкурсных процедур.

Кабинет Министров Украины изменил порядок проведения конкурса. И внутренняя комиссия №2 выбрала и подала на назначение директору 14 кандидатов, которые не проходили полиграф. Но согласно закону о ГБР они все равно должны будут сейчас пройти спецпроверку и исследование на полиграфе. Только после этого их назначат.

– Результаты исследования на полиграфе являются поводом отказать человеку, которого выбрали во время конкурса, в принятии на работу?

– В законе о ГБР такой нормы нет.

– НАБУ не пыталось внедрить в ваши ряды своих секретных агентов?

– Может, и пыталось. Но такие факты мы не выявили, так что удивить вас нечем.

– У ГБР будут свои агенты?

– Законом предусмотрены и штатные, и нештатные негласные сотрудники.

– Когда они появятся?

– Скоро. Но конкурс при отборе агентов должен быть закрытым, учитывая специфику их работы. Сейчас мы просим Кабмин внести изменения в конкурсные условия.

– Какая у них будет зарплата?

– Такая же, как будет у оперативного сотрудника после принятия закона.

– Госбюро часто сравнивают с ФБР. На ваш взгляд, это оправданно? Есть что-то общее?

– Сказать, что мы абсолютно идентичные нельзя. Есть общее в идее, совпадает ряд функций, мы также планируем создавать базы данных, дактилоскопические карты, экспертные учреждения. Модель похожая, но законодательство все-таки у нас с коллегами из ФБР разное.

Уверен, что если мы хотим в будущем избежать каких-то кадровых ошибок, нам необходимо создать академию по аналогии с учебным учреждением, готовящей кадры для ФБР. Предусмотреть экзамены при поступлении, разработать качественные программы, а сам учебный процесс построить так, чтобы, поместив человека в определенную среду, его можно было детально изучить. Во-первых, это не будет короткое собеседование. Это будет процесс, позволяющий проанализировать, как человек ведет себя в стрессовых ситуациях, в общении с другими людьми, в быту. Кроме того, академия должна дать человеку необходимые знания и навыки, подготовить его на надлежащем уровне.

Не знаю, удастся ли нам ее создать именно такой и когда, но уверен, что это бы сняло многие негативные моменты, связанные с проведением конкурса. Мы бы получали профессиональных сотрудников, которые прошли обучающий спецкурс. И у нас было бы время провести полноценную проверку в отношении каждого.

Невозможно отобрать идеальных людей. Тем более на начальном этапе. Вспомните конкурс в НАБУ. Они тоже уже после запуска увольняли людей и набирали новых, через новые конкурсы. Любой новый орган проходит через процесс самоочищения кадров.

– Сейчас ГБР набирает также сотрудников, не имеющих опыта работы в правоохранительной системе. Такой квотный принцип заложен в самом законе. А кто будет их учить?

– Будет школа наставничества. То есть, будут учить следователи, имеющие опыт работы. Другого пути у нас пока нет.

– Кроме академии законом предусмотрено создание еще и научно-исследовательского института. А он чем должен заниматься?

– Изучением законодательства, его модернизации. Все это заложено в стратегической программе развития ГБР на пять лет. Будем стараться ее воплотить.

– Сколько нужно времени, чтобы бюро масштабно развернуло работу?

– За полтора-два года можно полноценно запустить работу всех служб, отсеяв людей, которые окажутся не готовы к выполнению такой работы. При условии, что законодатели нас поддержат. Например, эксперты предусмотрены законом о ГБР, но их нет в законе о судебной экспертизе. Получается, что мы их набрать можем, но они не смогут функционально выполнять свои обязанности, и их робота не сможет быть доказательством в суде.

– А как обстоят дела с материально-техническим обеспечением?

– На сегодняшний день у нас есть помещение в Киеве на улице Симона Петлюры, которое передано ГБР согласно распоряжению Кабмина. Но по нему нет акта приема-передачи, поскольку оно оказалось под арестом. Есть еще три этажа в здании “Пресса Украины”, там требуется капитальный ремонт. Сейчас проводятся проектные работы, потом будут тендерные процедуры, и лишь после этого ремонт может начаться.

В регионах помещения тоже подыскали, сейчас мы в процессе оформления договоров. Когда будут назначены начальники территориальных управлений, они смогут заниматься этими вопросами и быстрее все двигать.

– Как получилось, что помещение оказалось под арестом?

– Предприятие, которому оно принадлежит, имеет задолженности по заработной плате, в связи с чем его имущество было арестовано, в том числе и это помещение. Почему нам его передали сказать не могу, не видел документы, предшествующие распоряжению Кабмина. Сейчас мы обратились за разъяснениями в Минюст, как быть в этой ситуации. Потому что мы не можем проводить там ремонтные работы, вкладывая бюджетные деньги в помещение, не имея на него акта приема-передачи.

– Переехать без ремонта в здание “Пресса Украины” можно?

– Нет, здание постройки 60-х годов прошлого века, помещение требует капитального ремонта. Повреждена крыша, ее тоже нужно приводить в порядок.

– Иностранные доноры помогают?

– Нам очень помогает Консультационная миссия ЕС. Ее представители мониторили конкурс и им тоже можно задать вопросы о его прозрачности и победителях. Например, при работе нашей комиссии они присутствовали постоянно.

– Материально помогают?

– Мы не можем, как НАБУ, получать напрямую материально-техническую помощь от иностранных доноров. В законе написано, что мы можем ее получать лишь в рамках договоров, которые ратифицированы Украиной. Пока механизма получения такой помощи нет.

– Когда у ГБР появится спецназ? Руководителя комиссия выбрала.

– Это тоже оперативный блок. Поэтому сможем начать формировать спецназ только после того, как будет проголосован законопроект, о котором мы уже говорили.

– Предполагается, что бюро начнет расследования с “чистого листа” и никаких уголовных производств вы у ГПУ забирать не планируете. Поправьте, если ошибаюсь.

– Нет, это не совсем так. На данный момент изменения в УПК Украины обязали следователей прокуратуры продолжить расследование уголовных дел нашей подследственности, но не дольше 2-х лет с момента начала работы ГБР. Поэтому, если досудебное следствие не будет завершено в указанный строк, то производство передадут в ГБР. Конечно нам бы хотелось отвечать только за те дела, которые мы будем расследовать с самого начала и до обвинительного судебного приговора, поэтому будем настаивать на изменениях.

– А как быть с делами, которые касаются агрессии РФ и событий на Донбассе? Военной прокуратурой проделана колоссальная работа, в них опрошены тысячи людей, собрана доказательная база, но расследование еще продолжается. Эти дела вы тоже не хотите забирать?

– Органы прокуратуры продолжают выполнять функцию следствия и смогут завершить расследование в делах, которые ранее были открыты.

Даже при наличии ГБР Генеральный прокурор может определить процессуальное руководство за военной прокуратурой, Ведь Вы правы, когда говорите, что эти производства действительно очень объемные, в них проведена громадная работа. После запуска бюро мы сможем включать в группы своих следователей, чтобы они интегрировано смогли изучить эти производства и могли по ним работать дальше, если будет принято решение о передаче их нам. Хотя я уверен, что в военной прокуратуре работают профессиональные кадры и они завершат расследование до того момента, когда прокуратура будет полностью лишена следственных функций.

СЛЕДОВАТЕЛЕЙ БЮРО БУДЕТ ЗАЩИЩАТЬ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО КОНТРОЛЯ

– Некоторые эксперты указывают на то, что сотрудники в департамент ГПУ, который будет надзирать за ГБР и осуществлять процессуальное руководство, отбираются без конкурса. И существует риск наполнения этих подразделений кадрами, которые будут в ручном режиме блокировать расследование уголовных производств. Прокомментируете?

– Считаю, что блокирование в ручном режиме исключено. Кроме того, не стоит забывать, что есть судебный контроль и контроль со стороны общественности, которая не допустит принятия незаконных решений.

– Их принимают десятки по всей стране. Почему вы думаете, что в случае с ГБР будет иначе?

– Принимая решение, прокурор руководствуется законом и исходит из тех материалов производства, которые есть. Если прокурор видит, что тех доказательств, которые собраны в деле, не достаточно, чтобы поддерживать обвинение и получить обвинительный приговор в суде, он в соответствии с требованиями УПК Украины закрывает это производство. К сожалению, так бывает, независимо от того, нравится это кому-то или нет.

Посмотрите статистику оправдательных приговоров других стран, их там немало. Но никто же не говорит, что во всех случаях это коррупционная составляющая или какое-то личное, неправильное мнение прокурора. Прокурор выполняет функцию поддержания публичного государственного обвинения, если его кто-то в чем-то уличил, давайте проводить расследование.

В последнее время мы сами гробим свою правоохранительную систему. С одной стороны, хотим, чтобы правоохранители нас всех защищали, с другой постоянно говорим о них негативно, априори им не доверяя. Давайте начнём поддерживать систему и научимся доверять тем кто её представляет. Конечно, негодяев, которые дискредитируют органы, совершая должностные или другие преступления, нужно наказывать. Мы это и будем делать.

– Вы много лет проработали в прокуратуре. Были приказы от руководства, с которыми не соглашались?

– Практически все время работал в следствии, за исключением тех лет, когда занимал административные должности. А кто будет давать следователю незаконные указания? Это же уголовная ответственность.

– Следователи у нас только формально независимые.

– Это неправда. Давать следователю незаконные указания нелогично, он не только может поступить совсем по-другому, а и привлечь того кто незаконно вмешивается – к наказанию, по закону все полномочия для этого у него есть.

– Что дает гарантию независимости следователю ГБР?

– Привлечь следователя к ответственности может только дисциплинарная комиссия, которая состоит из трех членов Совета общественного контроля и двух сотрудников ГБР. То есть представителей общественности в дисциплинарной комиссии большинство. Это обеспечивает определенные гарантии следователю. Поскольку ни начальник отдела, ни заместитель директора не может дать ему указания и давить на него, угрожая наказать или уволить.

Также следователей бюро будет защищать подразделение внутреннего контроля. Вплоть до обеспечения личной безопасности в случае необходимости.

– А как обезопасить руководство бюро от политического влияния?

– С чего вы взяли, что оно есть или будет? Никто из нас никогда не состоял ни в каких партиях.

Да, мы сейчас общаемся с народными депутатами представителями всех фракций, обсуждая необходимость внесения изменений в закон, который позволит ГБР начать полноценную работу, но политического влияния они на нас не оказывают, и с уважением относятся к принципу политической нейтральности как основе организации и деятельности бюро.

– Вас называют человеком Пшонки. Когда вы с ним последний раз общались?

– Пшонку видел несколько раз за всю карьеру в прокуратуре, на публичных официальных мероприятиях в помещении ГПУ. В 2012 году в ГПУ создали особенное подразделение по борьбе с коррупцией, на счету которого не одно громкое дело, его работники выезжали по разным областям, проводили реализации, задерживая судей и чиновников высокого ранга. К набору кадров в управление были высокие требования, приглашали лишь опытных следователей, так получилось, что предложили и мою кандидатуру. При назначении в это управление Пшонка проводил собеседование лично, в присутствии работников управления кадров, тогда вызывали и меня.

– Это тогда же было дело о взяточничестве экс-главы Госслужбы занятости Галицкого? Напомните, чем закончилось расследование и что стало с деньгами, которые у него нашли.

– Уголовное производство было направлено в суд. Деньги в размере более миллиона долларов, которые мы нашли у него дома при обыске и на счету в одном из банков Монако, были арестованы и взысканы в бюджет государства.

– Вернемся к вашему общению с Пшонкой.

– Ещё два раза я видел его, когда меня назначали на должность прокурора Франковского района города Львова и позднее заместителя прокурора города Львова. Тогда тоже был отбор, мы проходили тестирование, психологов, собеседования, а по итогу проводилась кадровая коллегия, которую он возглавлял и соответственно задавал вопросы кандидатам. Этим наше общение ограничилось.

– Должность заместителя прокурора Киева вы получили в 2015 году. Благодаря чьей поддержке?

– В органах прокуратуры отработал 20 лет. Ко всем своим должностям я шел постепенно, никто меня не продвигал.

– Вы лично согласны со всеми кандидатурами, которых выбрала внешняя комиссия на руководящие должности? Там есть четверо ваших непосредственных подчиненных.

– Могу быть с ними согласен или не согласен, это никак не влияет на ситуацию. Поэтому руководствуюсь следующим: комиссия их выбрала, значит, они были этого достойны. Когда директор примет решение об их назначении, то мы начнем работу с чистого листа. Дальше все зависит от них. Если не будут справляться со своими обязанностями, будем ставить вопрос о замене.

– Успеете запустить работу бюро в сентябре?

– Делаем все возможное, чтобы это произошло. Шар надо сдвинуть, потом он начинает набирать обороты. Нам сейчас надо сдвинуть этот шар, назначив тех сотрудников, которые выбраны комиссиями, и начать работать. Дальше все уже будет гораздо проще. Потому что появится штат людей, которые смогут выполнять конкретные задачи. Сейчас мы просто физически не можем сделать все, что нужно.

– На что в первую очередь будете обращать свое оперативное внимание? Какие сферы?

– Искренне говоря, после назначения на должность в голове автоматически фиксирую и откладываю информацию, которую вижу и читаю в СМИ, слышу от людей, с которыми общаюсь, но не хочу сейчас разглагольствовать о анонсах, лучше позже предоставлю конкретные результаты. Для разработок, выявления, сбора и фиксации преступлений, подследственных ГБР, нам в первую очередь нужно с нуля сформировать дееспособные оперативные подразделения и агентуру.

– Стоит ждать уже в этом году громких арестов?

– Считаю, что работа ГБР должна славиться и измеряться не громкими задержаниями, а обвинительными судебными приговорами.

Татьяна Бодня, для “Цензор.НЕТ”,

Фото: Наталия Шаромова, “Цензор.НЕТ”

Источник