«Патрулька». Американский муляж в украинских реалиях
16.11.2018
Для Украины патрульная полиция стала не просто очередной силовой структурой, а целым явлением. Оговорюсь сразу – явлением скорее информационным, нежели правоохранительным. Она, как раскрученная опытными продюсерами поп-звезда однодневка, стремительно ворвалась в хит-парад реформистских шлягеров МВД, триумфально погастролировала по всей стране, собрала массу восторженных откликов, обзавелась толпой преданных фанатов, а потом так же быстро угасла, превратившись в мишень для критики и насмешек.
Но, вернёмся к оптимистическому старту. Любая реформа требует обязательной визуализации – к одним лишь рассказам о предстоящем светлом будущем наш народ относится скептически в силу пресыщенности подобными байками. Понимая это, Министерство внутренних дел пошло на невиданный ранее ребрендинг, решительно поменяв все внешние атрибуты милиции – от названия ведомства до звёздочек на погонах сотрудников. А вместо изрядно поднадоевших неопрятного ППСника и хамоватого ГАИшника был представлен эталон нового сотрудника – молодой, спортивный, снисходительно-дружелюбный патрульный. Или стройная патрульная, со строгим лицом и торчащей из-под форменного кепи задорной косичкой а-ля «конский хвост». Это умиляло, это впечатляло, это нравилось.
Лебединой песней «патрульки» стал 2015 год, когда под её обаяние попали все. СМИ штамповали жизнерадостные статьи о переменах в МВД, блогеры завалили Интернет историями о корректности и неподкупности «людей в чёрном», критиканы-эксперты благосклонно помалкивали, а депутаты почитали за честь быть оштрафованными, чтобы, счастливо улыбаясь, дать интервью по этому поводу. Мы же сразу окрестили их на американский манер «копами» и просто подходили пожать руку, поглазеть на непривычную амуницию и, конечно, сделать совместное «селфи» – не «запилить» такое фото на странице в соцсети считалось просто неприличным.
Причина столь бурного обожания патрульной полиции была понятна: народ устал опасаться их предшественников – тех, в милицейской форме, о чьей склонности к насилию и неизбывной жажде денег ходили неприятные слухи, рассказывали газеты, снимались сериалы. Эта боязнь унижала, и обыватель подспудно соскучился за «сотрудником с человеческим лицом», а тут именно такого ему предъявили.
Впрочем, имиджмейкеры от МВД ошеломив публику свежим, цивилизованным обликом нового полицейского и одержав победу в первом сражении, в конечном итоге битву за народное доверие безнадежно проиграли.
Наверху «патрульку» решили шить по американским лекалам, не стесняясь слепо копировать с лейбла «Made in USA» всё – от прославленной спецодежды «5.11.» и постоянно работающих на служебных авто «мигалок» до девиза «служить и защищать» и системы обучения персонала. Нет, разумеется я не собираюсь спорить – опыт полиции США заслуживает внимания, уважения и, в отдельных аспектах, апробации в украинских реалиях. И да, мне понятно – именно США были и остаются одним из наиболее щедрых спонсоров реформы МВД, за что им земной поклон и самая искренняя признательность. Но, всё же не стоило в качестве благодарности подвергать нашу отечественную патрульную полицию столь откровенной «американизации». Во-первых, слепой плагиат – это, как ни крути, моветон, а во-вторых – у людей понимающих сразу возник определенный когнитивный диссонанс.
Давайте разбираться. Сначала нам во всеуслышание объявили о намерениях создать полицию европейскую, а значит сервисную, толерантную, гуманную и почём зря в человека не стреляющую. А потом, вместо терпеливых в своей доброжелательности английских «бобби», вдруг подсунули прототип американских «копов», которые, в отличии от европейских коллег, в вопросах толерантности и соблюдения прав человека уж точно не лучший пример для подражания. В 2017 году в результате применения полицейскими оружия в США погибло 987 человек, что по любым меркам явный перебор.
Лично меня сразу насторожило то, что МВД не собиралось ограничиться одной визуальной составляющей, а стремилось привить нашей полиции «американскую модель» в целом. Но, «американская модель» – это не просто стильная форма, жетон на груди и формальная вежливость в общении. Это мировоззрение на место и роль полицейского в обществе, где оружие у граждан – обычное дело. Это сложившаяся и не вчера устоявшаяся правоохранительная философия взаимоотношений между вооруженным полицейским и возможно вооруженным гражданином. Это целая государственная идеология со своей, весьма отличающейся от нашей, шкалой ценности жизни человека, со своими и во многом нам чуждыми представлениями о допустимости насилия, целесообразности задержания и адекватности наказания. Шаблоны работы американских полицейских «Сэр, выйдите из машины и положите руки на капот» и «Сэр, Вам придётся проехать со мной», их готовность применить оружие при малейшем неповиновении или просто при подозрительном поведении, гражданами США давно осознаны и, главное, восприняты, как данность. А потому американский коп расценивает отказ выполнить его требование, как первый шаг к возможному вооруженному сопротивлению, а значит, как угрозу для своей жизни. В свою очередь гражданин в меру коррумпированных «штатов» безоговорочно следует правилам игры и, подчиняясь полицейскому, пребывает в твердой уверенности – нарушений и «подстав» со стороны копа не будет. А иначе – засужу, накажу и посажу, ведь судебная система в моей стране – живи, Америка! – лучшая, поскольку неподкупная и непредвзятая.
В Украине всё несколько иначе. Безжалостная статистика свидетельствует, что «сначала подчинись, а потом обжалуй» у нас не работает – компетентные органы признают подтвердившимися лишь 10-18% жалоб на полицию. Жизненный опыт давно избавил граждан от детской доверчивости к судам, надежд на объективность чиновников и иллюзий о возможности добиться от государства справедливости законным путём. В силу воспитанного годами недоверия к правоохранительной системе, мы всегда готовы к неповиновению полицейскому. И, будем честными, не только в качестве последнего рубежа защиты своих прав, но и просто с целью попытаться избежать наказания. Это в США не остановившийся по требованию полицейского водитель – вероятный преступник с оружием или наркотиками в салоне. У нас же такой водила, как правило, банальный разгильдяй, пытающийся отвертеться от уплаты штрафа за нарушение ПДД. Но, при всей его неприятной сущности и потенциальной угрозе для остальных участников дорожного движения, быть расстрелянным полицейскими за неповиновение он не заслуживает. Как не заслуживают жесткого задержания с применением спецсредств персонажи, вроде знаменитых «деда с картошкой» и «бабки с пирожками», для которых нарушение правил торговли не преступный умысел, а способ выживания.
К чести наших патрульных, они быстро во всём разобрались. Набаловавшись с наручниками и постреляв немного по поводу и без, патрульные всё же сообразили, что «американской модели» полиции должна сопутствовать американская модель материального обеспечения её сотрудников, американская социальная защита, американское отношение начальника к подчиненным, а ещё лучше – американский уровень благосостояния общества. А коль всего этого нет, то американский энтузиазм и напор при задержании родных граждан, тоже излишен и неуместен.
Впрочем, как выяснилось позже, даже визуальная попытка преподнести патрульных в качестве отечественных «крепких орешков» с американским привкусом причинила больше вреда, чем пользы. Неприкрытое заимствование чужого всегда отдает карикатурностью, и легко узнаваемая по фильмам эстетика формы полиции США сыграла с нашими копами злую шутку – их изначально восприняли несерьёзно, с долей пусть доброй, но иронии. В каплевидных солнцезащитных очках, с низко опущенными на лицо козырьками фуражек, стоящие в позе «ноги на ширине плеч», с заложенными за спину руками или заткнутыми за ремень большими пальцами рук, они больше напоминали то ли героев знаменитой «Полицейской академии», то ли аниматоров на детском празднике. Не случайно, почувствовав эту показушную неестественность, старослужащие милиционеры сразу окрестили патрульных «пластмассовыми».
А тут ещё имиджмейкеры МВД напрочь забыли о том, что форма должна соответствовать содержанию. В погоне за аплодисментами обывателя, пиарщики бросились в крайность противоположную и неожиданно начали засахаривать созданный ими образ «мужественного патрульного» сверх всякой меры. С подачи реформаторов, стремившихся подчеркнуть процесс очеловечивания полиции, масс-медиа усердно рисовали лубочный портрет патрульного, приятного для всех и во всех отношениях – друг автолюбителя, наставник школьника, спасатель котёнка. И граждане действительно стали видеть их именно такими – с ёжиками в фуражках и детишками на руках. Собственно, в этом нет ничего плохого, беда в другом – со сладким сиропом перестарались, и, желая сломать стереотип «кровавый мент», создали стереотип новый – «безобидный коп».
Народ воспринял «патрульку», как нечто декоративное, к жестким мерам по наведению порядка не предназначенное и неспособное. А потому, любое желание патрульных показать свою строгость и готовность к решительным мерам, сразу же воспринималось в штыки: «Няшные» не должны дубинками махать»!
Для большинства граждан «моя новая полиция» – это когда люди в форме мгновенно и жёстко успокаивают мешающего тебе жить соседа-хулигана, а вот когда дебоширишь ты – полицейские просто обязаны быть по-родственному вежливыми и понимающе-снисходительными. Именно по-родственному, потому что феномен всплеска народной любви к патрульным как-раз и заключался в том, что их сперва восприняли не как беспристрастных слуг закона, а как «своих», как приятелей, как лично мою новую полицию. И когда после окончания пиар-кампании они наконец приступили к своей рутинной работе – начали задерживать, привлекать, штрафовать и тягать в райотдел, граждане почувствовали себя обманутыми: «Менты вернулись! Где обещанная гуманность?! Не того мы от вас ожидали!» А чего ожидали? Гуманность общечеловеческая и гуманность полицейская – сути разные и последняя означает не отказ, а лишь разумную минимизацию контролирующих, силовых и карательных функций полиции. Равно как её сервисные функции – это вовсе не лакейское «Чего изволите?», а партнерские отношения с гражданами не следует путать с панибратскими.
Воспетый трубадурами реформы образ нового полицейского был хорош, но нереален. МВД добросовестно попыталось создать миф о героях новой полиции (в этом ведомстве вообще любят мифотворчество), но ошибка заключалась в том, что в миф верят только тогда, когда его нельзя проверить. Герои нашего мифа бродили среди нас по улицам, старательно, но неумело «винтили» правонарушителей, азартно разбивали служебные авто, не своевременно приезжали на вызов и поругивались матом. В общем, люди, как люди – в основном хорошие, но иной раз неумелые, порою жестокие, при случае корыстолюбивые, квартирным вопросом испорченные. Общество разочаровалось и когда-то победоносные результаты опросов о доверии к полиции теперь рисуют картину ещё не пугающую, но уже удручающую.
Что же – подведем итоги. Особых изменений в сферу охраны общественного порядка «патрулька» не привнесла и представляет интерес скорее для специалистов в области социологии и маркетинга. Первоначальная успешность продвижения в народные массы бренда «моя новая полиция» подтвердила – при помощи интенсивной и продуманной пропаганды (в хорошем понимании этого слова, поскольку в пропаганде нуждаются и стоящие начинания) даже из непопулярного в народе правоохранительного органа можно сделать объект всеобщей симпатии и восторга. Но, если успех не развивать и не закреплять, то ненадолго. Правоохранители и народ ещё настолько разобщены, что одних призывов броситься навстречу друг другу и обняться в экстазе реформаторского единения явно недостаточно.
Первый опыт работы патрульных не перед фотокамерами, а непосредственно на улицах продемонстрировал – к спокойному и взвешенному партнерству с полицией наше общество ещё не готово. Видимо, не доросли и без конфликтов с ней нам скучно. Увы, но законопослушность и лояльность к блюстителям порядка не наша национальная черта. И стражи закона у нас ровно такие же – ни к гражданам, ни к этому самому закону особого пиетета не испытывающие. В Украине нет (будем надеяться, что пока) главной объединяющей народ и полицию ценности – стремления к верховенству права, несмотря ни на что.
А это значит, что внедряемая Арсеном Аваковым «американская модель» полиции у нас не приживётся, как не прижились бы посаженные в полях под Харьковом ананасы. Просто климат сейчас в стране не тот. По той же причине не подойдёт (эх, жаль) и «европейская модель», несовместимая с войной, нелегальным оборотом оружия, агрессивностью социума, телефонным правосудием и прочими пороками нашего бытия. Выход? Ответ банальный, но, тем не менее, единственно правильный – фрагментарно копируя лучшее из чужого и вспоминая отринутое своё (не всё было плохо в милиции, ей Богу) создавать «украинскую модель» патрульной полиции, приспособленную к нашим реалиям. Вот только для этого нужны честные депутаты, незаангажированные чиновники, грамотные управленцы и порядочные политики. А с этим у нас беда.
(продолжение следует)
