Судебная реформа: не делайте из нас дураков
09.06.2017
Гражданское общество против ВККС: суть конфликта.
Нам обещали судебную реформу. Обещал Президент Порошенко — автор законов, обещали представители коалиции, которые за эти законы голосовали, обещало Министерство юстиции.
На практике прогресса в реформе правосудия немного. Единственное, что до недавнего времени власть подавала как огромную победу всем — и народу, и международному сообществу — создание нового Верховного Суда «с нуля».
Но проблемы с конкурсом начались с самого начала, а «ошибки», «случайности» и «недоработки» очень удобно случались практически на каждом этапе конкурса, приводя к мысли, что конкурсом банально манипулируют.
Тогда же представители гражданского общества начали обращать внимание на проблемы и предлагать пути решения.
К сожалению, это почти не возымело эффекта на Комиссию. Вместо того, чтобы учесть требования и исправить ошибки, нам начали объяснять, «почему все и так хорошо» в лучших традициях информационной войны — смещая акценты, манипулируя, а иногда и откровенно говоря на черное белое.
Сейчас, на последнем этапе отбора, критически важно трезво оценить положение вещей и осознать масштаб проблем, и пока еще не поздно их исправить. Разберем главные тезисы.
1. «Не время критиковать конкурс, пока нет окончательных результатов».
Когда появятся окончательные результаты — критиковать будет поздно. Этот состав суда мы выбираем на следующие лет 25, не меньше. В отличие от Президента и Верховной Рады, которых можно переизбрать, судей назначают бессрочно, и освободить их будет практически невозможно.
В то же время в конкурсе уже произошло следующее:
— не допустили к конкурсу почти половину кандидатов вне пределов системы;
— ВККС не выполняла требования закона относительно прозрачности конкурса, в частности, открытости судейских досье;
— самые высокие баллы за практическое задание получили судебные функционеры, связанные с нынешними и бывшими политиками;
— внезапное решение ВККС изменило порядок подсчета баллов за задание, вернув к участию в конкурсе 43 кандидата, среди которых действующая заместитель Генпрокурора и действующий заместитель председателя Высшего админсуда;
— результат распределения оценок оказался статистически маловероятным, что может свидетельствовать о манипуляции;
— В 43 собеседованиях выявлены факты предвзятости к кандидатам и членам Общественного совета добродетели со стороны Комиссии;
— ВККС не согласилась с 82% отрицательных заключений Общественного совета добродетели, пропустив в следующий этап конкурса 115 кандидатов с сомнениями в добродетели и профессиональной этике.
Это ли не достаточные основания для беспокойства?
2. «Судебную реформу уже можно считать успешной».
Такой тезис выражает «эксперт по коммуникациям» Елена Привалова в своей недавней колонке. Обосновывает свою позицию автор тем, что само наличие конкурса — это уже невероятная победа. Там же она выражает тезис, что все проблемы — от ненадлежащегй коммуникации ВККС и общественности, представителей которой она попутно называет «ряжеными». Правда, эксперт забывает добавить, что коммуникациями занимается она не где-нибудь, а именно в ВККС.
Сложно понять, почему эксперт по коммуникациям при ВККС вместо того, чтобы выстроить коммуникацию (что является ее прямой обязанностью), публично обвиняет в отсутствии коммуникации и конструктива других, при этом употребляя оскорбительные выражения. В то время на просторах фб уже появились «специализированные» тролли, которые комментируют конкурс в Верховный Суд в похожем месседж-боксе.
Вопрос о том, как успешной можно считать реформу, которая уже вызвала столько вопросов (см. п. 1), остается риторическим.
3. «Конкурс — беспрецедентно прозрачный. Такого нет нигде в Европе, а то и в мире».
Это правда. Но стоит иметь в виду две вещи.
Во-первых, существующий уровень прозрачности (трансляции онлайн, участие общественности, открытые досье и т. д.) существует потому, что большинство из этих вещей в свое время добились на уровне закона представители гражданского общества, а затем, опять-таки, после многочисленных требований гражданского общества ВККС, наконец, выполнила закон.
Во-вторых, беспрецедентный не означает достаточный. Не стоит забывать, что беспрецедентными в Украине также являются уровень коррупции и недоверия к судебной власти. Общественность неоднократно как до, так и после скандалов с оценкой практических задач обращалась с требованием раскрыть эти задачи и индивидуальные оценки. Позже Общественный совет добродетели и другие представители гражданского общества требовали обнародования рейтинга кандидатов заранее, а также индивидуальных оценок и голосований каждого члена комиссии по преодолению выводов Общественного совета добродетели.
Комиссия отказала практически по всем пунктам.
4. «Состав ВККС квалифицированный, к нему нет претензий. Члены Комиссии несут ответственность за свои решения».
Кроме профессора-интеллигента и по совместительству председателя комиссии Сергей Козьякова, с которым принято отождествлять Комиссию, а также двух недавно дополнительно предназначенных молодых членов, комиссия насчитывает еще 13 человек, подавляющее большинство из которых — судьи, избранные судьями. Очевидно, в таком составе Комиссия не спешит голосовать за прекращение участия в конкурсе действующих судей. Это логично — каждый в той или иной степени на выборной должности выполняет волю избирателя.
Но интересно другое. О некоторых членах комиссии недавно обнародовал исследование «А судьи над судьями кто» проект «PROSUD». Оказывается, члены ВККС также участвовали в ограничении прав на мирные собрания, не всегда отмечают имущество в декларациях, или же, наоборот, декларируют большое количество ценного имущества. Общественный совет добродетели уже призвал этих членов ВККС заявить самоотвод по аналогичным делам в отношении кандидатов в ВС, как того требует закон. Будут придерживаться ли этого члены Комиссии — увидим уже скоро.
Ответственность членов ВККС — миф. Несмотря на то, что почти каждый из них получает 225 000 грн. зарплаты ежемесячно, механизмов их ответственности за принятые решения закон не устанавливает практически никаких. Более того, даже минимума ответственности за преодоление выводов Совета добродетели Комиссия взять на себя не решилась, решив голосовать анонимно за закрытыми дверями.
5. «Индивидуальные оценки и результаты голосования нельзя обнародовать, потому что так говорит закон. И европейские стандарты такого не предусматривают».
Это миф. Закон говорит о том, что решение Комиссии в пленарном составе принимается в отсутствие лица, в отношении которого принимается решение, и других лиц. Об обнародовании не сказано ничего. Стандарт N17 КРЕС применяется к оценке судей на их должностях, и вопрос первого назначения не покрывает.
Аргумент «а вдруг сожгут дом», который выражают члены Комиссии, также довольно странный. Кроме того, что каждый, идя на эту должность, должен осознавать риски, 255 тыс. грн. в месяц наших с вами налогов в месяц на каждого члена комиссии — неплохая их компенсация. Кроме того, государство в случае физической угрозы имуществу или здоровью может полностью обеспечить/предоставить охрану.
Бойцы на фронте зарплату получают в разы меньше, а риски несут значительно выше. При этом никто особо не жалуется. Люди, которые призваны бороться с внутренними врагами — коррупцией и безнаказанностью — могли бы также проявить минимум выносливости и самопожертвования.
6. «Совет добродетели принимает не все негативные выводы единогласно, а поэтому сам сомневается. Выводы строят на предположениях».
Такое утверждение высказывал в своей недавней пресс-конференции председатель ВККС Сергей Козьяков. Очень спорно. Означает ли по этой логике, что можно не выполнять закон, если за него проголосовало 226 депутатов, а не 450? Свидетельствует ли это, что в решении ВККС стоит также сомневаться, если оно принято 3 голосами из 4 членов коллегии, или даже 11 голосами из 16 в пленарном составе?
ОСД несмотря на то, что закон позволяет и ему принимать решения в коллегиях, самостоятельно решил утверждать все выводы в пленарном составе. Все выводы утверждены большинством голосов, они публичные, поименные протоколы в публичном доступе, даже заседания и дискуссии по принятию решений открыты для любого. Значительно меньшего стандарта прозрачности мы требовали от ВККС. Но не получили.
А главное — подавляющее колличество выводов содержит бесспорные факты. Это недостоверные сведения в декларациях, это нарушение прав человека, установленные Европейским Судом, это запрет судьями мирных собраний. На них должна реагировать ВККС, но в большинстве случаев не реагирует. Предположения также есть, потому что ОСД — не суд и самостоятельно факты не устанавливает. Например, ОСД предполагает, что кандидат на одну зарплату судьи не может приобрести 9 квартир, 3 дома, 4 земельных участка и 2 автомобиля. ВККС и такая логика явно не убеждает.
7. «Комиссия обязана назначить 120 судей Верховного Суда, потому что так требует закон. А выбирать не из кого».
Это тоже неправда. Закон требует назначить минимум 65 судей. На 120 позиций объявлен конкурс, но можно рекомендовать назначить меньше. Главное — чтобы не было сомнений в добропорядочности, ведь добродетель судьи — требование Конституции. Сами члены Комиссии раньше говорили о том, что лучше назначить меньше судей сейчас, чтобы учесть все ошибки и провести второй этап конкурса в совершенстве.
Если на какую-то должность в коммерческой компании подаются несколько человек, ни один из которых не устраивает, объявляется новый конкурс. А отобрать 120 судей Верховного Суда на ближайшие 25 лет — это не офис-менеджера нанять.
Недавно Комиссия обнародовала информацию, что у 62,7% кандидатов нет претензий к их добродетели. Это 266 кандидатов. Из них можно выбрать 65 человек с незапятнанной репутацией. Иначе все идея конкурса в Верховный Суд, а с ней и судебная реформа будет окончательно дискредитирована. Об этом недавно заявил посол ЕС. С похожими сообщениями выступили послы и других стран. Жаль, что нам все еще нужен голос извне, чтобы понять очевидные вещи.
Михайло Жернаков, д.ю.н., директор Фундації DeJuRe, головний експерт з судової реформи РПР
