Помилование осужденных в Украине

Также в обществе существует устойчивое мнение, что Комиссия по помилованию насквозь коррумпирована, ни одно положительное решение не принимается бескорыстно, а вырученными деньгами «комиссионеры» делятся едва ли не с самим Президентом.

Насчет Президента – это, конечно, глупая сказка, ему недосуг не то что вникать в процессы такого уровня, а даже помнить о них.

А вот тем, что деньги за помилование куда-то уходят, увы, мир слухом полнится не зря. На несколько уровней ниже Президента какие-то люди имеют возможности (и, наверное, навыки) немного заработать на чужом горе. А заодно и репутацию Президента подмочить, прикрываются-то они его именем.

Главная условие этих слухов – искусственная закрытость, с которой осуществляется процедура помилования. Думаю, настало время эту закрытость нарушить.

Приключения «помиловочных» бумаг начинаются еще в колонии, но это другая тема, на нее отвлекаться некогда. Начнем с того момента, когда бумаги приходят в Администрацию Президента, а именно в Департамент по вопросам помилования (не путать с Комиссией по вопросам помилования). И здесь наступает самое интересное.

Именно Департамент сортирует все дела на те, которые заслуживают помилования (это примерно четвертая-пятая часть) и те, которые помилования не заслуживают. Какими критериями руководствуется Департамент, в основном ясно, но иногда невозможно понять ни при каком старании. Иной раз, по мнению чиновников вполне заслуживает помилования преступник, имеющий вторую судимость, осужденный за тяжкое преступление и отбывший лишь 1/3 срока, что запрещено Положением о помиловании.

Если Департамент это небольшое бюрократическое подразделение, то Комиссия – общественная организация, собрание 12-ти разных людей, некоторые из которых до назначения в Комиссию не были между собой знакомы. Если быть объективным, Комиссия – это группа свадебных генералов, которые реально имеют очень немного возможностей повлиять на то или иное решение. Самое большее, что они могут сделать наперекор решению Департамента – это проголосовать против какой-то кандидатуры, которую Департамент рекомендует как положительную. Ну, или согласиться с чиновниками. Хотя, конечно, Положением о помиловании предусмотрено совсем иное.

Между Комиссией и Департаментом отношения не самые добрые, некоторым членам Комиссии очень не нравится, что реальные решения фактически принимаются с циничными нарушениями Положения о помиловании и элементарной справедливости.

В период с июня 2015 до сентября 2016 года деятельность Комиссии была не безоблачной, но проходила в соответствии с четким алгоритмом: заседание Комиссии – через 3 -10 дней Указ Президента, точно соответствующий протоколу заседания.

После заседания, состоявшегося 7 сентября 16-го, этот алгоритм нарушился. Указ о помиловании Президент подписал лишь через три с половиной месяца, 20 декабря. И в Указе не оказалось имени осужденной Златы Савиной, которую Комиссия рекомендовала Президенту. Между Комиссией и Президентом не может быть никаких посредников, никаких прокладок, в соответствии с Положением именно Комиссия докладывает Президенту о тех лицах, которых миловать следует, и о тех, кого не следует.

Довелось услышать такое объяснение факту «исчезновения» фамилии Савиной из Указа: ее вычеркнул лично Президент. Позволю себе вспомнить великого Станиславского, который видя подобную «игру», восклицал: «Не верю!».

Не верю вот почему. Первое. Какое дело главе государства до заурядной осужденной? Да у него столько хлопот, что какая-то Савина не стоит и полсекунды его внимания.

Второе. 9 июня 2015 года первое заседание Комиссии в новом составе открывал лично Петр Порошенко. И сказал он такие слова: я полностью доверяю мнению Комиссии, лишь никогда не смогу согласиться с помилованием тех людей, которые хотели разорвать нашу страну.

Но, Злата осуждена за бытовое преступление. Отход Президента от позиции доверия Комиссии возможен, но он должен иметь иные последствия. Глава государства в любой момент может изменить ее состав. Но, не игнорировать ее мнение.

Третье. Президент Украины – не начальник ЖЭКа. Любое его действие тщательно документируется. Однако никаких документальных следов вычеркивания не существует.

Четвертое. Комиссии даже устно никто не сообщил об этом событии. Если Президент в силу каких-то обстоятельств решил отказать Савиной, на что он имеет право, то в этом случае он информировал бы Комиссию, чтобы ошибка не повторилась. Этого не произошло, чрезвычайный загадочный факт был скрыт.

Увы, но это явление имеет устойчивый и едкий коррупционно-интриганский запах. Причем, запах этот возникает вовсе не в президентском кабинете, а на далеких подходах к нему. Нет сомнения, что кто-то из чиновников при подготовке текста Указа не внес в него одну фамилию. Почему – Бог знает…

Сейчас похожее действие происходит с прошением осужденного Валерия Карася. В 2012 году он совершил бессмысленное преступление: по велению своей дамы сердца разбил все стекла в автомобиле незнакомого человека. А потом на машине, за рулем которой была дама, уехал. Прохожие записали номер и хулиганов быстро установили.

Но в дело вмешался муж этой дамы, предприниматель, имеющий многолетние связи с харьковскими местами лишения свободы. Какие мотивы двигали им, догадаться нетрудно: ревность, поруганные амбиции, стремление вывести из под удара непутевую жену… Он вышел на начальника следственного отделения Дзержинского райотдела милиции Харькова и оперуполномоченного, сопровождавшего уголовное дело, и дальше стал действовать с ними сообща.

Нужно было убедить Карася дать такие показания, в которых не фигурировала бы его жена. Вот эти три «богатыря»: два мента, один барыга, его и убедили. Следователь сломал ему ребра, причинив телесные повреждения средней тяжести, опер сместил шейные позвонки, причинив такие же повреждения, а рогатый муж перестарался – проломил Карасю висок то ли кулаком, то ли «резиновым» пистолетом. В результате причинил ему тяжкие телесные повреждения. Позже на фоне черепно-мозговой травмы у Карася развилась эпилепсия, и он стал инвалидом 3-й группы.

Попав в СИЗО и позже в колонию, Валерий счастливее не стал. Его не избивали, но наказывали по любому поводу и без. И к 2015 году взысканий навесили ни много, ни мало – 24. Причем в силу тупости тюремных начальников взыскания эти документировались совершенно безграмотно. В результате постоянной борьбы за свои права, а Карась боролся без остановки, прокурор, надзирающий за местами лишения свободы, вынужден был за два с половиной года отменить 5 (!) взысканий. Да даже одно отмененное взыскание – чрезвычайное обстоятельство, а здесь – 5. Строго говоря, нужно было отменять все 24, все они «липовые».

Вот в такой «диспозиции» Валерий Карась и обратился с прошением к Президенту. Департамент по помилованию АП подготовил для членов Комиссии справки, на основании которых те должны были принимать решение. В этих справках было «скромно» указано, что Карась инвалид по общему заболеванию. 24 взыскания упомянуты были, а вот 5 отмененных – почему то нет. Не было в этих справках и упоминания о ментовском беспределе, тяжких телесных повреждениях и эпилепсии травматического происхождения, хотя автор этих строк прямо сообщал об этом, проверить было несложно, уголовное производство живо и сейчас.

Первое рассмотрение дела Карася провалилось, не было кворума, в зале находились лишь пять членов Комиссии при необходимых семи. Несмотря на это через пару недель в колонию пришло письмо из Департамента, что его прошение оставлено без удовлетворения. Кем?.. Когда?.. На каком основании?.. Об этом ни слова.

Пришлось трем членам Комиссии идти на прием к ее Председателю – заместителю Главы Администрации Президента, и убеждать его в необходимости действовать исключительно по закону и рассмотреть дело Карася.

31 января 2017 года, когда Комиссия собралась в почти полном составе, результаты голосования оказались такими: 8 – «за» помилование; 1 – «против»; 2 – «воздержались». Очень красноречивый результат, особенно если учесть, что противник и воздержавшиеся были сотрудниками Администрации Президента.

Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но, не тут-то было. Стали повторяться события, похожие на историю Савиной. Материалы заседания Комиссии где-то застряли и Указ до сих пор на подпись Президенту не попал. С каждым днем этой задержки вероятность того, что из текста Указа исчезнет фамилия Карася, увеличивается.

Более того, 23 марта состоялось новое заседание Комиссии. И теперь материалы мартовского заседания вполне могут «перепрыгнуть» через материалы заседания январского. Более нелепой ситуации представить трудно, но к тому все идет.

Можно было бы равнодушно смотреть на все это, если бы описанные методы деятельности Департамента по помилованию выглядели грязным пятном только на «теле» Администрации, но ведь они пачкают репутацию самого Президента. Не пора ли ему и людям, считающим себя его соратниками, навести порядок в этом процессе?.. И начать с того, чтобы восстановить справедливость в отношении Савиной и Карася, сделать это не поздно. Впрочем, честные поступки совершать никогда не поздно.

Не пора ли «сломать» искусственную закрытость деятельности Департамента и начать проводить заседания Комиссии под контролем средств массовой информации?

Ведь помилование – это важное юридическое и гуманитарное действие, которое способно снизить озлобленность в обществе и укрепить авторитет первого лица государства. Но, только при условии, если оно будет осуществляться законно, честно, открыто и понятно для всех. Пока тенденции к этому нет.

P.S. Когда мне приходится встречаться с осужденными и разъяснять им детали Положения и процедуры помилования, я не убеждаю их в том, что существует мудрая и справедливая Комиссия, которая детально разберется во всех их жизненных перипетиях.

Я напоминаю им жестокие слова великого гулаговского писателя Варлама Шаламова: «Надежда – мать дураков». Так честней, а врать я не хочу.

Владимир Ажиппо, член Комиссии при Президенте Украины по вопросам помилования

Источник