Финальные аккорды конкурса в ГБР: что дальше?
14.08.2018
Правоохранительный болид, которым ловко должен был руководить пилот уровня Айртона Сенны, пробуксовывает уже на первом пит-стопе. И если в “Формуле-1” остановка гонщика в боксе своей команды означает дозаправку, смену резины и настройку болида, а также быстрый ремонт машины, то в нашем случае это означает кое-что иное: влить некачественное горючее, то есть протащить через конкурсную комиссию №2 (территориальные управления) нужных кандидатов, а вместо сликов (резина для болидов) поставить покрышки от советского ЗиЛа (речь идет об окружении директора ГБР сомнительными персонами вроде экс-таможенника Моргуна или экс-генпрокурора Махницкого). Таким образом, быстрый ремонт правоохранительного болида путем законодательных изменений оборачивается тотальным саботажем не только в сессионном зале Верховной Рады, но и проблемами даже в профильном комитете.
И именно в таких условиях директор ГБР Роман Труба, который претендует на поул-позицию, хочет запустить бюро в сентябре. Ни помещения, ни персонала, ни нормальной коммуникации со своими заместителями у него сейчас нет. Напомним, что Государственное бюро расследований — это квазиколлегиальный орган, где ряд важных решений принимается по предварительному согласованию с двумя заместителями. Но, очевидно, политическая составляющая перевешивает желание быстро запустить орган досудебного расследования, который в ближайшее время примет на себя функцию следствия от Генеральной прокуратуры.
Более того, всю абсурдность торможения правоохранительного болида делает более выразительной еще и то, что даже руководитель ГПУ Юрий Луценко двигается в сторону запуска ГБР. Генпрокурор смог быстро создать Департамент процессуального руководства в уголовных производствах, подследственных ГБР. Для этого Юрий Луценко ликвидировал в структуре ГПУ Департамент процессуального руководства в уголовных производствах следователей центрального аппарата и Управление надзорной деятельности в уголовных производствах следственных органов прокуратуры Главного следственного управления. В начале июля был издан указ, которым не только закреплена структура упомянутого выше департамента, но и определен количественный состав новообразованного подразделения.
Теперь ГБР в расследованиях будут направлять 188 сотрудников ГПУ. Жаль только, что набор кадров в новообразованный департамент состоялся не по конкурсу. Очевидно, там должны быть только проверенные кадры.
В этом перечне находим плеяду известных прокуроров, которые засветились в публичных скандалах. Приведем несколько выразительных примеров.
Андрей Байрачный фигурировал в потенциальном санкционном списке после бегства Януковича как представитель группы прокуроров, преследовавших Юлию Тимошенко за “газовые соглашения”. Евгений Скуба засветился во время рассмотрения в судебном порядке дела Геннадия Корбана. Ильяса Рамазанова отстраняли от исполнения служебных полномочий за многочисленные нарушения в сфере надзора за органами полиции относительно прав граждан, представительства прав граждан и интересов государства в суде. Экс-прокурора Червонограда Виктора Мысяка, который сейчас назначен в упомянутый департамент, жители Львовщины предлагали “сміттєво люструвати” из-за отсутствия контроля над незаконным функционированием игровых автоматов.
В большинстве случаев о подчиненных Юрия Луценко в соответствующем департаменте, который будет осуществлять процессуальное руководство расследованиями ГБР, нет негативных упоминаний в СМИ. Хотя относительно кое-кого из них следует проанализировать электронные декларации в перспективе трех лет — швейцарские часы и ценные автомобили не становятся менее популярными среди прокурорской рати.
В предыдущей своей статье мы уже анализировали список из 27 кандидатов на руководящие должности среднего звена, среди которых были идентифицированы люди с весьма негативной репутацией и необъяснимым имуществом в декларациях. Однако на этот раз “алаверды” состоялось со стороны конкурсной комиссии №2 (территориальные управления). Без лишних сомнений ее члены проголосовали за список из 14 человек — кандидатов на должности заместителей территориальных управлений.
На этой же неделе фактически завершила свою работу конкурсная комиссия №1 (центральный аппарат). Из 219 вакантных должностей 152 должны были занять следователи по трем квотами (“А” — прокурорские, “Б” — следователи Нацполиции/ГФС/СБУ, “В” — юристы без следственного опыта). Однако по квоте “А” комиссия не смогла сформировать полноценный штат следователей, потому что голосовать за кого-нибудь, лишь бы закрыть вакансию, комиссия наотрез отказалась. Вместе с квотой “Б” должны еще довыбрать 22 следователя. Что же касается юристов, которые не имели следственного опыта (квота “В”), то нужно дополнительно закрыть через конкурс еще четыре должности. Вообще это единственная комиссия, которая ни разу не проголосовала вопреки фундаментальным правилам отбора кадров через конкурс.
Во-первых, ни одного кандидата не избрали с помощью голоса члена комиссии, если такой член комиссии отсутствовал на собеседовании (голосование проводилось после заслушивания всех кандидатов по соответствующей квоте). Во-вторых, все кандидаты, получившие по результатам анализа организаций “Автомайдан” и Statewatch “красный” репутационный цвет, были вынуждены объяснять источники происхождения средств на непонятное имущество, рассказывать о частных случаях с профессиональной карьеры или детализировать ситуации, освещаемые в СМИ. В абсолютном большинстве случаев такие кандидаты не смогли достичь заветной цели — приобщиться к команде ГБР. В-третьих, в отличие от внешней и внутренней комиссии №2 (территориальные управления), члены комиссии №1 (центральный аппарат) десятки раз объявляли о реальном или потенциальном конфликте интересов и не участвовали ни в обсуждении, ни в голосовании за соответствующего кандидата.
Как следствие — ответственное отношение членов комиссии, сопротивление прямому политическому давлению, участие реальных представителей общественности в ее составе, трансляция в онлайн-режиме и наблюдение за процессом со стороны Консультационной миссии Европейского Союза дали возможность избрать около 80% сотрудников, у которых вообще не было репутационных пятен. Еще приблизительно 10% просто не знали об обязанности декларировать недвижимость, которой владеют на праве пользования.
Также было идентифицировано интересное совпадение, нуждающееся в дальнейшем анализе. Ряд лиц, не появившись на проведении психофизического исследования (на полиграфе), сразу пошли на собеседование в комиссию №2 (территориальные управления). Мы уже детализировали, “как получают права на руководство ГБР”, в одном из предыдущих материалов. Кстати, именно для комиссии №2 по настоянию Романа Трубы был изменен порядок проведения этапов конкурса, где проверка на полиграфе проводится уже после собеседований. Но, как показал опыт комиссии №1, эта проверка до персонального общения с кандидатом дает возможность выяснить такие моменты, как вербовка иностранными спецслужбами (в частности ФСБ Российской Федерации, службами т.н. “ЛНР”/”ДНР”), алко- и наркозависимость, злоупотребление служебным положением, получение неправомерной выгоды (кандидаты во время исследования неоднократно сами это признавали). И если отбросить вопрос о стоимости исследования (это было бесплатно), то можно говорить об успешности тестирования на “детекторе лжи”. Но комиссия, которую возглавляет старый товарищ Романа Трубы Олег Шрам, решила пойти своим путем — по давней украинской традиции бежать по граблям наперегонки с внешней комиссией.
Нельзя не вспомнить и еще об одном довольно интересном моменте — обращении директора ГБР к руководству Национального антикоррупционного бюро Украины с просьбой “проверить” избранных 27 кандидатов на руководящие должности среднего звена. Прежде всего интересно, на каких правовых основаниях НАБУ может осуществить проверку сотрудников ГБР. Если Роман Труба считает, что передать все персональные данные в руки другого органа досудебного расследования — это правильный шаг, то у меня относительно этого есть сомнения. Или, может, “правовым основанием” стал подписанный с НАБУ меморандум, о котором в публичной плоскости почему-то никто не знает? Конечно, для Артема Сытника это станет замечательной возможностью консолидировать в своих руках досье следователей, которые со временем (что четко устанавливается статьей 216 Уголовного процессуального кодекса) будут расследовать преступления руководства НАБУ и САП.
Второй аспект, который следует учитывать: Роман Труба может выборочно использовать результаты проверки. Или, возможно, НАБУ публично выйдет с результатами проверки по каждому с вышеупомянутых 27 кандидатов? Просто уточню, что я в открытых источниках инициировал проверку кандидатов еще полтора месяца назад. Было устное согласие обеих сторон, но к фактической проверке аналитиками НАБУ не дошло. Помощник Романа Трубы экс-заместитель прокурора АР Крым Александр Удовиченко только на третью неделю смог встретиться, чтобы обсудить детали.
Как следствие — Роман Труба должен как можно скорее запускать спецпроверку кандидатов на должности, победивших в конкурсе. Сейчас это не сделано, поэтому логически утверждать, что бюро полноценно не заработает ни в сентябре, ни, возможно, даже в октябре.
В результате директор ГБР будет должен пожинать плоды “советов” своих медиаконсультантов, не имеющих никакого официального статуса в бюро, а также советников по вопросу отбора кадров наподобие экс-таможенника Моргуна, которые якобы не за “спасибо” решают вопросы трудоустройства отдельных правоохранителей.
Впрочем, осенью точно состоится донабор следователей для центрального аппарата, а также, при условии принятия законодательных изменений, — оперативников. Надеемся, что до этого времени бюро не только получит отремонтированное здание, но и будет иметь доступ к ЕРДР. Все эти непростые вопросы в который раз возникнут перед руководством ГБР как квазиколлегиальным органом. Поэтому чрезвычайно важно понимать вес политических влияний, чтобы им противостоять. Ведь сверхмощный орган досудебного расследования должен быть независимым.
Александр Леменов
