Юлия Иваненко. Судья ВССУ
02.08.2018
Согласно исследованию компании GfK, судебная реформа в Украине является самой провальной из всех, которые осуществляются после Майдана. Она пользуется наименьшей поддержкой населения, и не привела к улучшению качества правосудия.
Одним из этапов судебной реформы стала полная перезагрузка высшей инстанции судов Украины. До Майдана, ее представляли четвертый и третий уровни судебной системы. К четвертой относился Верховный суд Украины (ВСУ). К третьей – специализированные высшие суды: Высший административный, Высший специализированный суд по рассмотрению гражданских и уголовных дел, Высший хозяйственный суд.
После реформы, две высшие инстанции “схлопнули” вместе. Теперь есть единый Верховный суд (без “Украины”), а в его составе – Верховная палата и четыре специализированные суда.
В итоге, абсолютно все судьи прежних ВСУ и специализированных судов буквально “подвисли в воздухе”. Чтобы попасть в новый Верховный Суд, им предложили пройти через квалификационное оценивание. И к самому оцениванию у общества возникло много вопросов, как к используемым для оценки критериям, так и к последовательности их применения. Даже критерий добропорядочности, на котором настаивали общественные организации, трактовался очень гибко. Для одних судей наличие дома, квартиры и машины приводило к непрохождению оценивания, для других не бралось во внимание.
Юлия Иваненко является судьей Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел. Она одной из первых не прошла квалификационное оценивание по новым правилам. Впоследствии ВККС изменила внутренние правила, и другие судьи с аналогичными показателями тестов попали в Верховный Суд. Эта коллизия стала причиной, по которой Иваненко подала в суд на решение ВККС и ВСП в отношении себя.
Теперь ей и еще нескольким коллегам предложили переехать работать в Сумскую и Харьковскую области, хотя в судах Киева более чем достаточно вакансий. По мнению Иваненко, это предложение сделано специально, чтобы окончательно избавиться от “ненужных” судей – если они откажутся переехать, это является основанием для принудительной отставки.
Поэтому в конце июня Юлия Иваненко подала иск на обжалование решения ВККС о переводе в Сумской апелляционный суд. О нюансах, сопровождавших ее перевод, Юлия Иваненко рассказывает в интервью Українським Новинам
– Как вы оцениваете работу Кассационного гражданского суда в составе Верховного Суда?
– У меня очень мало информации о его работе. Из того, что рассказывают коллеги, я знаю, что дел стало больше, и теперь судьи заседают гораздо дольше. Если мы по средам могли работать до 16-00 максимум, то Кассационный гражданский суд в составе ВС нередко заседает до 22-00.
– Каково качество принимаемых им решений?
– Скажу иначе. Единой практики, как это было в Высшем специализированном суде по рассмотрению гражданских и уголовных дел, пока нет.
– Почему?
– По разным причинам. Например, с 15 декабря 2017 года вступил в действие закон “О судоустройстве и статусе судей”. В законе был упущен ряд важных деталей. Например, в новом гражданском суде до сих пор идут баталии, сколько людей должны принимать решение.
Раньше при вынесении решений очень редко встречались особые мнения судей. Сейчас в решениях Большой палаты очень много особых мнений. Единой практики нет, потому что в новом Верховном Суде собрались специалисты из разных областей. Адвокату, который принимал участие в заседаниях от одного до трех раз в год, сложно договориться с ученым-теоретиком, который вообще не имел практики, и с опытным судьей. В том числе и поэтому приходится заседать допоздна.
Ну и, конечно, больше приходится работать потому, что у новых судей больше дел. У нас на заседание Палаты выносились по 40-50 дел, у них- до 80-100 дел. А их все так же 24-25 человек.
Как именно принимались решения в Высшем специализированном суде по рассмотрению гражданских и уголовных дел, когда вы там работали?
До 15 декабря 2017 года (дата прекращения деятельности ВССГУД – УН) у меня в производстве было 300-400 дел. Они рассматривались в три этапа. Первый – этап, на котором в суд приходит кассационная жалоба. Если материала достаточно, чтобы принять решение без истребования дела, то решение принимает один судья.
Второй этап – это дела, в которых лицо, подавшее кассационную жалобу, ссылается на детали, имеющиеся в деле. Без изучения дополнительных данных нельзя было принять решение. В таком случае судья ВССГУД истребовал дело, чтобы изучить, правильно ли описывает лицо, подавшее кассационную жалобу, те или иные обстоятельства. Если решения законные, то решение принимала группа из трех судей.
Дел первой и второй категории было большинство.
Третий этап рассмотрения использовался в случаях, когда один из судей тройки выражал особое мнение, когда жаловавшийся был не согласен с решением одного из трех судей или когда решение имеет признаки незаконного. Такое дело выносилось на заседание Палаты ВССГУД – и для принятия решения уже необходимы были пять голосов.
Всего в гражданской части суда было 30 человек, из них создали четыре палаты по 6-7 человек. Но для принятия решения все равно необходимо пять. Например, кто-то из судей не может принимать участие в заседании, потому что ранее имел отношение к делу.
– Сколько судей из Высшем специализированном суде по рассмотрению гражданских и уголовных дел попали в Кассационный гражданский суд в составе Верховного Суда?
– Из ВХСУ и ВАСУ в новый Верховный суд попало меньше половины судей. В других судах – чуть больше.
– С чем это было связано?
– Какая-то часть судей не участвовала в конкурсе. Но большую часть отсеяли во время квалификационного оценивания, либо же их рейтинг по итогам квалификационного оценивания оказался недостаточным для того, чтобы пройти в новый Верховный Суд.
Некоторые, как я, выбыли на этапе оценивания. Кто-то – при общении с психологами. Кто-то не прошел Общественный совет добропорядочности и собеседование в ВККС.
– Были признаки того, что квалификационное оценивание проходило предвзято?
– Были. Например, у многих судей в декларациях значились дачи, квартиры, машины. Кому-то это ставилось в вину, кому-то нет.
– Есть признаки централизованно построенной системы по отсеву судей?
– Я бы сказала иначе. Существовало множество случаев, когда применялись двойные стандарты. Кроме того, существует предвзятое отношение к судьям, работавшим в высших специализированных судах.
– В чем это выражалось?
– Например, все знали, что с 15 декабря будет работать новый Верховный Суд. Нужно было заранее подумать, что делать с судьями высших специализированных судов. Мы специалисты высшей категории. Даже если мы не вошли бы в Верховный Суд, то могли бы прекрасно работать, скажем, в апелляционных судах. Тем не менее, с 15 декабря 2017 года и по сегодняшний день мы получаем минимальную зарплату и находимся в неопределенности. Я подозреваю, что это создано для того, чтобы вынудить каждого написать заявление на увольнение. Я расцениваю это как сознательный шаг.
– Много судей находятся в таком состоянии?
– Всего в Высших специализированных и Верховном Суде Украины – примерно 108-110 судей, которые не переведены никуда. Есть судьи, которые не ходили на конкурс. Есть те, которые прошли КО, но не набрали рейтинг для прохождения в ВС – и теперь не могут там работать. Есть судьи, которые не прошли КО.
Не мы виноваты, что мы ничего не делаем. Только 31 мая переводили судей ВССУ, 19 июля – четырех судей из высшего админсуда в админпалату. В отношении остальных – полная неопределенность. Судьи с 15 декабря не выполняют свои функции. Хотя в судах Украины нет достаточного количества судей.
Видимо, ждут, что мы уволимся.
– А что должно происходить по закону?
– В том-то и дело, что новым законом не предусмотрено, что делать с судьями, которые остались в ликвидированных судах. Поэтому имеем творческий подход. Сейчас ВСП переводит судей на основании собственных положений, а не законов. Это, конечно, ненормально.
Ссылаются на статьи 82, 56 или 53 закона “О судоустройстве и статусе судей”. Если мы отказываемся от перевода, нас увольняют.
– Почему вы отказываетесь? Что вас не устраивает?
– Судьям, которые всю жизнь проработали в Киеве и имеют здесь семьи с детьми, предлагают перевод в другой регион. Хотя в киевских апелляционных судах достаточно вакансий. Приходится выбирать: либо работа, либо семья.
Меня, например, перевели в Сумской апелляционный суд.
– Чем это аргументировано?
– Тем, что в Сумах некому работать.
– Там нет своих судей?
– Наверное, часть судей уволилась.
ВККС нужно делать свою работу и пополнять суды Украины за счет местных жителей, а не за счет принудительного переселения, как во времена Сталина.
Но и это не все. Даже если бы я согласилась перевестись в сумской суд, то столкнулась бы с другой неприятностью. Указами президента, все эти суды ликвидируются. То есть, меня перевели бы, чтобы сразу уволить. Я снова попала бы в ту же самую мясорубку.
– Кто предложил вам перевод в другую область?
– Никто не предложил. ВККС принял решение о переводе, и меня поставили перед фактом. Если я отказываюсь, это является основанием для увольнения.
– Вы отказались?
– Я обжаловала решение ВККС.
– Чем вы это обосновали юридически?
– Тем, что решение о переводе вообще не мотивированное. На страничке просто написано: перевести.
– Многие судьи оказались в такой же ситуации?
– Все, кто не прошли квалификационное оценивание или не набрали рейтинги для вхождения в новый Верховный Суд.
– Квалификационное оценивание было объективным?
– По моему мнению, нет.
– Почему?
– Потому что в законе написано, что оно делится на два этапа. Теория и практика – это первый этап. Но оценка по ним совместная.
Так мы и готовились. Во время регистрации на теоретическое задание, нам был выдан бланк на два задания: теория и практика.
Второй этап – это собеседование.
– Вы какой этап не прошли?
– Теорию.
– И после этого вас отсеяли?
– Да.
– Это возможно для судьи вашей квалификации – не знать теорию?
– Сложно сказать. Я просила дать мне лист, на котором содержатся ответы. Но лист мне не дали. Он вроде как уничтожен. Хотя это нарушение элементарного порядка документооборота.
Я обжаловала решение ВККС о недопуске до этапа сдачи практики. Мне отказали. Хотя уже скоро ВККС изменила собственное положение, и ради некоторых нужных судей объединила оценки за теорию и практику.
– Почему?
– Потому что он не прошел теорию, как и я. Но его нужно было провести.
– То есть, правила поменялись во время игры?
– Да. И благодаря этому решению в ВС по суммарному количеству балов по теории и практике попали много судей.
– С чем вы связываете то, что правила менялись по ходу?
– Так они себе придумали. Но это было логично. Приступая к оцениванию, мы для себя понимали, что пишем теорию и практику, а по итогам этих двух этапов принимается решение – допускать нас до собеседования или нет. Даже сотрудники ВККС, которые следили за нами на этапе сдачи теории, говорили: “до встречи на практике”.
– У вас есть реальный шанс оспорить и еще раз пройти квалификационное оценивание?
– Я в это уже не верю.
Много раз я общалась с другими специалистами. Они говорят, что квалификационное оценивание сложно “развернуть” – балл туда, балл сюда. И дальше. Психологам по 30-32 года. Ну как они могут нас оценивать?
– Многие судьи подали заявления в суд на ВККС?
– Некоторые.
Мне говорят: Верховный Суд вам откажет, потому что решения ВККС носят рекомендательный характер. А конкретные решения о переводе или увольнении принимает ВСП. Но без рекомендации ВККС, Высший Совет Правосудия не может принять свое решение. Мне рекомендуют все изложенное в иске адресовать как заявление ВСП, на котором будет рассматриваться вопрос перевода.
– Общественный совет добропорядочности имел к вам претензии?
– До этого не дошло. Но за всю свою работу судьей 21 год, я ни разу не привлекалась к дисциплинарной ответственности. Это факт, который имеет значение во время собеседования.
– Вы рассматривали политические дела?
– Работая в Печерском и Голосеевском суде, мы рассматривали уголовные дела, гражданские, административные материалы, санкции. Какие из них считать политическими?
– Вы были судьей по делам активистов Майдана?
– В ВССУ я работала судьей в гражданской палате. Мы никак не касались дел по активистам Майдана.
– Каковы ваши перспективы, если вы не согласитесь на перевод?
– В случае решения ВСП о переводе в апелляцию Сумской области, я подумаю над увольнением.
– Увольнение будет означать, что уже не будет возможности стать судьей?
– Статус сохраняется – судья в отставке. Я могу принимать участие в новых конкурсах.
– Подадитесь опять на конкурс в Верховный Суд?
– Категорически нет, это принципиально.
То, что происходит вокруг Верховного суда, вызывает лично у меня много вопросов. ВСП опять объявили конкурс в ВС. В этих действиях нет логики. Сначала закончите с судами высшей инстанции – потом занимайтесь судами низших. Нет. Все делают одновременно.
Хорошо, что у меня есть стаж 20 лет. Я могу уйти в отставку и бесплатно ездить в метро как пенсионер. А что делать ребятам, у которых 13-14 лет стажа?
– Насколько это распространенная ситуация в целом по судебной системе?
– Ликвидировав все суды, они подвесили суды первой и второй инстанции. Теперь, принимая решения, судьи трижды думают, что им предстоит идти на квалификационное оценивание. Все судьи думают, что будет с ними, пройдут они или нет. Потому что если не пройдут, то потому, что по ним принято такое политическое решение. Но доказать это совершенно невозможно. Решение об увольнении обязательно будет завуалировано каким-то другим.
– Каков общий эффект от этих действий?
– Квалификационное оценивание отвлекает судей от реальной работы. Они сейчас заняты совершенно другими вещами. Кто-то учит сидит. Кто-то куда-то ездит и договаривается.
Общественности и гражданам это точно не нужно. Защита их прав в суде только ухудшается.
– Можно назвать манипуляцией приемы ВККС по отсеиванию ненужных судей?
– Это не манипуляция. ВККС – это инструмент отсеивания.
– Какие есть инструменты отсева, помимо квалификационного оценивания?
– Перевод, как в моем случае. Предложение, от которого вы гарантированно откажетесь – давайте отправим судью туда, куда он не захочет ехать.
– Все судьи отказываются ехать?
– Некоторые говорят, что поедут. Это личный выбор каждого. В ВССУ сразу трем моим коллегам, мамам несовершеннолетних детей, предложили ехать работать в Апелляционный суд Харьковской области. Одна из них уже подала заявление об отставке. Другая – мать пятерых детей, – подала такой же иск, как и я.
– Помимо квалификационного оценивания, были еще какие-то инструменты воздействия?
– Всех судей высших специализированных судов собирали, на которых рекомендовали написать заявление о переводе в апелляционные суды – не указывая, в какие и даже без указания области.
– Когда это было?
– В декабре 2017 года.
– Все написали такие заявления?
– Многие.
– Что с ними теперь?
– То же самое. Теперь мы понимаем, что это делалось для того, чтобы до 29 декабря 2017 года все написали заявления.
– Что было 29 декабря?
– Президент издал указы о ликвидации всех судов.
То есть, всех судей хотели дружно перевести. Чтобы потом всех красиво слить.
То есть, сейчас мы говорим о чем. У нас переводят не только в другой регион, а и в суды, которые ликвидируются. И это стало дополнительным инструментом отсева.
– Что стало с теми судьями, которые не написали заявления?
– Ситуация такая же, как с теми, кто написал. Многие судьи думали, что первыми напишут заявления и их отправят в Киев и область. Но реальность оказалась совсем не такой, на которую они рассчитывали.
– Кто рекомендует ВККС, кого рекомендовать для прохождения квалификационного оценивания, а кого нет?
– Называют разные имена людей, которые наблюдают за процессами и решают, кого следует отсеять.
– Эти люди имеют отношение к нынешней власти?
– Конечно, имеют.
